Одна - очевидная. Простых технических ответов на вопрос 'как?' применительно к ИБ не существует. Даже сравнительно простая, казалось бы, классификация 'спам - не спам', как мы знаем, пока очень далека от идеала. А надо что-то делать с кибервымогательством и терроризмом, другими зловещими напастями - и тут уж точно каким-нибудь усовершенствованным антивирусом не обойтись. Значит, придется вылезать за пределы Интернета, принимать какие-то новые и не всегда уютные правила? Вот мы и опять попадаем в условия предыдущей задачи. В таких случаях важно знать не столько философские аргументы, до которых додумалось на данный момент человечество, сколько позицию людей, от которых зависит повседневное принятие решений. Здесь у нас в сухом информационном остатке - очень интересное интервью генерала Мирошникова (стр. 36).
Вторая причина печали - знакомство с уже существующей практикой решения вопроса 'как?': каким образом в разных странах разными организациями уже сейчас реализуются полицейские, антитеррористические, цензурные функции в киберпространстве? Очень-очень по касательной к этой теме прошло выступление Вени Марковского (Veni Markovski) - человека, отвечающего за технические вопросы функционирования Интернета в странах СНГ. Вени до недавнего времени был членом Совета директоров той единственной в мире организации, ICANN, которая непрерывно следит за тем, чтобы Интернет работал. Просто работал. Скучновато как-то, да. Вот только если он не будет работать, то глубокие вопросы и о свободе в нем, и о нем самом как инструменте свободы, мгновенно отпадут - за отсутствием предмета. Подробности - в интервью Марковского на стр. 39, и они как раз никакой печали не вызывают. Но это потому, что - по касательной. А вот в самое ядро проблемы ударили с трех разных сторон три западных эксперта с международной известностью, и их доклады стимулировали некоторую меланхолию.
(В скобках замечу, что наши эксперты в своих выступлениях этих вопросов на технологическом уровне вообще не касались - только на уровне упоминания. Мое предположение: одна из причин в том, что эти люди, судя хотя бы по вышеперечисленным регалиям, очень хорошо понимают и техническую сложность таких задач и, главное - соотношение технического и не-технического в них.)
В докладах же западных исследователей были разобраны три очень интересных сюжета. Рафал Рогозинский (Rafal Rohozinski) из Кембриджского университета (постоянный участник мероприятий ИПИБ, знакомый нашим читателям по интервью в 'КТ' № 664), подробно рассказал о методах и результатах глобального исследования цензуры в Интернете. Исследование длилось три года и затронуло около сорока стран. Проводили его четыре ведущих университета мира: Кембриджский, Оксфордский, Гарвардский и университет Торонто. Что печалит в результатах? То, что цензуры в Интернете очень много, она применяется во всех изученных странах, хотя и в разной степени (в России, кстати - в самой минимальной, на уровне уникальных событий вроде попыток закрыть 'Кавказ-Центр') - и практически всегда имеет массу неприятных побочных последствий, а положительный результат мало соизмерим с вложенными средствами. Подробнее обо всем этом мы расскажем отдельно. Сейчас отметим одно - это исследование, при всей его масштабности и сильном использовании 'разведывательных технологий' проводилось все-таки по согласованию с правительствами изучаемых стран, и
