тратить, в результате чего и появляются такие амбициозные проекты, как, скажем браузер Chrome или Chrome OS.
В прошлом году нас порадовали достаточно странным продуктом под названием Wave, задуманным как электронная почта, интернет-пейджер, чат, веб-форум и сервис совместного создания и редактирования документов в одном флаконе. Проблемой Wave был даже не страшноватый интерфейс, а вседозволенность участников и невозможность понять, для чего же это всё предназначено. Google позиционировала сервис как мощный инструмент для совместного труда, но оказалось, что все диалоги (кстати, можно видеть, как набирает свой текст другой пользователь, что уже ведёт к незаконченным фразам во время общения) превращаются в помойку, и виной тут именно возможность оставлять комментарии к «волне» где угодно, вставлять туда что угодно и вообще творить всё, что в голову придёт. По крайней мере все мои знакомые очень быстро с Wave наигрались, и теперь в моей учётной записи царит молчание.
Неизвестно, поняли ли в Google, что эксперимент не совсем удался, но на днях компания выкатила на суд пользователей общедоступную версию нового сервиса подобного рода — Buzz (Wave пока что доступна в виде альфа-версии по приглашениям). Возможно, кто-то назовёт это усовершенствованным «Твиттером», но я-то знаю, откуда у него уши растут. Есть замечательный сервис под названием Friendfeed, его недавно приобрела Facebook, видимо, опасаясь конкуренции с его стороны. Практически всё, что есть там, имеется и в Buzz, так что, наверное, разумнее всего будет рассказать именно о Friendfeed, заметив, каких полезных функций этого сервиса не хватает в гугловском творении.
Сначала этот ресурс позволял собрать в одну ленту сообщения практически со всех учётных записей социальных сетей, в которых состоял пользователь, а также, в качестве бонуса, давал возможность писать короткие сообщения, снабжая их изображениями. Впоследствии первая функция отошла на задний план, а вот постинги, да ещё в реальном времени, да ещё снабжённые изображением или любым другим небольшим файлом, выступили вперёд.
Похоже на Twitter? Но не забывайте, что Twitter слишком прост для нормального общения, а Friendfeed обладает как раз тем объёмом возможностей, который можно назвать оптимальным. Помимо прочего, постинги на этом ресурсе можно комментировать, однообразные сообщения от одного пользователя скрываются, а интересные постинги можно «лайкать» — ставить значок, обозначающий, что запись понравилась. Ссылки на видеосайты вроде YouTube автоматически превращаются во встроенные плееры.
Что же сделали в Google? Полностью скопировали всю вышеописанную механику, встроив это всё в… Gmail. Да, Buzz теперь является неотъемлемой частью гугловской почты, а контакты желающих пообщаться берутся из адресной книги и на основе какого-то особого алгоритма рекомендаций. Здесь также можно подключить к учётной записи другие социальные ресурсы или просто RSS-поток. В Buzz нет отдельных групп для общения (аналог ЖЖ и Facebook- сообществ), как во Friendfeed, зато разработчики позволяют вам самому набрать группу людей, которым будут видны ваши приватные сообщения.
Постигнет ли этот новый сервис та же судьба, которая, похоже, уготована ещё не до конца рождённому Wave? Тут, на мой взгляд, всё зависит от подростков. Если Google хочет сделать из Buzz какое-то подобие социальной сети, придётся чем-то привлекать подростков, так как известно, что именно они охотнее прочих общаются на таких сервисах. И вот тут-то, скорее всего, и был допущен основной просчёт: молодёжь не любит электронную почту. Нет, конечно, адрес есть практически у каждого представителя этой возрастной группы, но общаться с помощью такой скучной штуки? Вряд ли. А ведь Buzz воспринимается именно как добавление к «серьёзному» Gmail.
И кто бы мне объяснил, зачем в каждом постинге находится по две кнопки «комментировать», выполняющие одно и то же действие, и почему нельзя отключить назойливые уведомления о новом ответе на сообщение, сыплющиеся во «Входящие» Gmail? Если вдруг поймёте, дайте мне, пожалуйста, знать.
Телефон за $10: миф или реальность?
В течение нескольких лет в СМИ то и дело появляются сообщения следующего содержания: 'Компания A намерена в ближайшее время выпустить мобильник B стоимостью 10–15 долларов и осчастливить с его помощью жителей развивающейся страны C'.
Например, ещё в 2007-м году сообщалось, что такие аппараты в течение двух лет будут выпущены тайваньскими контрактными производителями Hon Hai Precision Industry (Foxconn), Compal Communications и Quanta Computer под эгидой организации Center for Information Technology Research in the Interest of Society (CITRIS). Однако в продаже они почему-то до сих пор не появились. Ещё раньше, в 2005-м, Philips заявляла о скором создании пятидолларовой платформы для ультрабюджетных сотовых аппаратов, которые будут продаваться за символические $15. Однако позже телефонное подразделение компании продали китайскому холдингу China Electronics Company (СЕС), и новый хозяин об этой инициативе позабыл.
Конечно, те, кто ежегодно меняет старый iPhone на новый, вряд ли поймут важность создания таких аппаратов, а вот обитатели аграрных районов Индии, Китая, Вьетнама и ряда других стран давно и остро нуждаются в подобном ультрадешёвом 'средстве связи'.
Вполне возможно, что на каком-нибудь блошином рынке на территории КНР удивлённому иностранцу и продадут телефон стоимостью 10–20 баксов (да, а ещё он будет с камерой и проигрывателем MP3/MP4/MP5), но давайте посмотрим правде в глаза: так называемый 'ноунейм за $10' и 'мобильник для развивающихся стран за $10' — понятия совсем разные.
Дело в том, что многочисленные мелкие китайские фирмы не в состоянии обеспечить сколько-нибудь достойный контроль качества комплектующих и изготовления устройств. Между тем этот момент крайне важен: жители бедных регионов могут позволить себе выложить 10 долларов за телефон раз в пятилетку, а никаких сервис-центров там нет и никогда не было. (Не говоря уже о таком привычном для европейца или американца понятии, как гарантия.)
Иными словами, достойный аппарат самого-пресамого начального уровня может создать только крупная компания, которая не станет пренебрегать надёжностью продукта ради снижения его цены. Других вариантов нет: всерьёз рассматривать китайские аппараты за 10 долларов, которые проработают столько же дней, не имеет смысла. Тем более что на горизонте их ещё нет.
Курьёза ради упомяну о модели HOP1800 австралийской компании Hop-On, которая таки стоит $10. Насколько я понимаю, этот аппарат — своего рода пиар-проект: фирма заказала у китайцев выпустила его, чтобы элементарно прославиться и затем выкатить ещё полдюжины моделей, но уже гораздо более дорогих. Достаточно сказать, что руководство Hop-On в шутку назвало HOP1800 'главным конкурентом iPhone'. Купить этот аппарат можно только в Австралии.
На днях индийское издание The Economic Times сообщило, что вскоре Nokia выпустит для Индии ряд телефонов стоимостью $20 и даже $10. Да, финнов сегодня принято ругать за скрипучие корпуса и облезающую краску в дорогих моделях, но они всё равно умеют делать намного более качественные мобильники, чем безымянные китайские фирмы — думаю, с этим никто не поспорит.
И потом: самый дешёвый на сегодняшний день мобильный телефон Nokia, модель 1280, очень даже неплох: при стоимости в 30 долларов (это в Европе, а у нас — в 30 с копейками) он обладает каким-никаким экраном, радиоприемником, 3,5-миллиметровым аудиоразъёмом и фонариком. А что если «выбросить» из модели последние три компонента, да ещё и вместе с поддержкой 'мелодий в MP3-качестве'? Неужели заветная отметка в 10 долларов всё же достижима? Рассказать об «арифметике» создания такой модели мы попросили независимого аналитика рынка сотовой связи Михаила Фадеева.
Во-первых, если посмотреть на нашу розничную сеть, то 20 долларов — уже почти реальность.
Если «Евросеть» продает трубку по цене 890 рублей, то её отпускная цена у Nokia может быть в районе $24–25. Если убрать НДС и прибыль компании- производителя (думаю, что не менее 10 %), то получаем себестоимость производства в районе $16-$17. Ещё небольшое снижение — и $20 становится вполне реальной цифрой.
Проблема снижения цен может заключаться только в одном — поиске необходимого количества компонентов для сборки такого «чудо-аппарата» в рамках расчетной стоимости. Если аппарат стоит $10, то как минимум $1,5–2 будет забирать себе розничная сеть, которая станет это дело продавать. Хотя этот момент можно обойти операторской субсидией, я не уверен, что схема дотирования может быть применена к подобным дешёвым аппаратам в такой стране, как Индия. Не стоит забывать, что подобные бюджетные модели рассчитаны на самые широкие слои населения. Думаю, что у многих потенциальных владельцев аппарата за $10 и паспорта-то нет.
Считаем дальше. $1,5–2 — доля розничной сети. $1–1,5 — прибыль Nokia (не думаю, что компании будет выгодно производить такие аппараты с менее чем 10-процентной маржой). Итого имеем $7. Остается найти способ, как «запихать» в эту цену все необходимые телефонные компоненты. Думаю, это задача отнюдь не тривиальная, учитывая, что дешёвые китайские электронные игрушки, где нет таких сложных компонент как GSM-модуль, стоят подчас дороже.
Конечно, Nokia может получить хорошую объёмную скидку у поставщиков комплектующих, принимая во внимание, что аппарат будет производиться десятками миллионов штук. Но все равно, даже с учётом скидки на объём, $7 — цена, ради которой специалистам компании придется хорошо 'попотеть'.
