конкурентов: Motorola Droid поступил в продажу лишь через четыре месяца после Pre, а гугловский Nexus One — только в начале этого года. Однако Palm Pre это не помогло.
Причин было несколько. Сам Рубинштейн после публикации квартального отчета заявил, что во всем виновата Motorola со своим Droid. Да, он вышел только через четыре месяца, но он стал первым продаваться в американской сотовой сети Verizon, абоненты которой, будучи лишёнными возможности покупать iPhone, сильно изголодались по новинкам. Когда Palm Pre, наконец, стал им доступен, его просто некому было покупать. Он остался в тени Droid.
Почему же Pre не взлетел со своим первым контрактным оператором Sprint? Все прозаично: в его сети насчитывается всего 48 миллионов абонентов, в то время как у Verizon их не меньше 91 миллиона.
И всё же до появления Motorola Droid модель Pre присутствовала на рынке четыре месяца. О ней было написано много обзоров, его можно было найти и покрутить в руках. Абоненты Verizon были предупреждены, что Pre станет им доступен совсем скоро. Но они не стали его дожидаться, а предпочли Droid на базе Google Android. Почему?
Дело в том, что Pre к тому моменту уже проигрывал по всем фронтам. К концу года в его магазине приложений насчитывалось не более тысячи приложений, в то время как ассортимент App Store от Apple перевалил за отметку в 100 тысяч, а Android Market — за 10 тысяч программ.
К выходу Motorola Droid потребители знали ещё одну немаловажную вещь про Pre. Звучит она так: 'если на улице вы видите человека с Palm, то он идет либо в сервис, либо из сервиса'. Несмотря на заверения некоторых аналитиков, что процент брака Pre не превышает норму, многим приходилось отправлять свой телефон в гарантийный ремонт не один и не два раза.
За последний квартал Palm удалось реализовать всего 408 тысяч аппаратов Pre и Pixi, то есть на 29 % меньше, чем в предыдущем квартале. В феврале этого года компания даже останавливала конвейер, чтобы приостановить затоваривание складов, на которых сейчас хранится более миллиона непроданных телефонов.
Не был Pre и удобен с «железной» точки зрения: толстый корпус, сравнительно небольшой экран, мелкая и неудобная выдвижная клавиатура, ошибки в работе сенсоров и общая затороможенность системы — это не то, что хотели видеть люди, ищущие альтернативу iPhone.
Не было у Pre и того, что называется «киллер-фичей». Такой, чтобы привязывала к себе пользователя и делала трудновыполнимой замену телефона. У iPhone есть App Store и iTunes, у Nexus One есть Google со множеством удобных и взаимосвязанных веб-сервисов. У Palm Pre нет ничего. Кроме, пожалуй, беспроводного зарядного устройства, которое не заинтересовало никого, кроме 'гиков'.
Наконец, провалился Pre не без помощи странного маркетингового позиционирования. Этот телефон нацеливался на женскую аудиторию, причем безо всякой на то причины. Просто в Palm показалось, что другие производители телефонов уделяют недостаточное внимание женщинам. Ради них к Pre прикрутили зеркальце и сняли пару не слишком увлекательных видеороликов.
(http://www.youtube.com/v/tSMj5RoYdEI&hl=en_US&fs=1)
(http://www.youtube.com/v/3Hk8IzdwYEA&hl=en_US&fs=1)
Увы, но там, где Pre должен был «убивать» iPhone, он умирал сам. Теперь ни у кого нет сомнений в том, что Palm не сможет самостоятельно выкарабкаться или хотя бы остаться на плаву. Чудес не бывает, и в текущем состоянии компания вряд ли сможет продержаться без посторонней поддержки дольше одного года — не хватит денег. Возникает вопрос: кто же купит Palm? Единого мнения, конечно, нет. Один из предполагаемых претендентов — это Google. Создателям Android может пригодиться команда разработчиков во многом удачной операционной системы webOS. Не стоит сбрасывать со счетов и «немобильные» компании. Ровно год назад ходили слухи, что в покупке Palm заинтересована Dell. Не исключено, что известный производитель ноутбуков снова обратит свое внимание на этот теоретически прибыльный актив.
Сколково открытий чудных
Объявленный старт нового большого проекта в Подмосковье, который для пущей образности величают 'Кремниевой долиной' или «инноградом», не мог не привлечь к себе пристального внимания деловых и научных кругов России.
Объявленный президентом Медведевым курс на модернизацию отечественной экономики предусматривает интенсивное развитие пяти так называемых макроотраслей — энергетики, ИТ, биоинженерии, телекоммуникаций и ядерных технологий. На минувшей неделе для постройки принципиально нового наукограда, где и будут ковать будущие революционные российские разработки, выбрали Сколково, в котором уже нашлось место для Московской школы управления.
Ничего не скажешь, затея громкая, государственного значения. Когда идеологическую поддержку проекту обеспечивает лично Владислав Сурков, не остается никаких сомнений в том, что 'сколковскую долину' превратят в визитную карточку государственных планов по модернизации экономики.
Невозможно, разумеется, не согласиться с заместителем главы администрации президента в том, что задача переориентации экономики имеет, прежде всего, социальное значение. Кувейт способен прокормиться продажей нефти, а Россия для этого слишком холодная и большая, с очень затратной инфраструктурой.
Вот с этого места можно начать и подробнее, потому что именно выбор места для возведения наукограда сразу разочаровал. Во всех регионах страны не нашлось подходящей земли для постройки наукограда, зато угодья НИИ сельского хозяйства рядом со столицей властям приглянулись.
С точки зрения инфраструктуры, транспорта и множества других аспектов Подмосковье нуждается, скорее, в разгрузке, нежели в дополнительном развитии. Откровенные отсылки к опыту США и кивки в сторону Калифорнии особенно удивляют рядом со стойкой ориентацией отечественных руководителей на максимальную централизацию экономики. Соединенные Штаты как раз являют собой обратный и успешный пример рассредоточения экономических, промышленных, технологических и финансовых центров: Чикаго, Сиэтл, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Хьюстон, Сан-Франциско, Бостон и пр.
И это не единственная подозрительная непоследовательность в
