В будущем, к которому Apple подталкивает издателей, у общедоступного веба есть альтернатива — закрытые приложения для iPhone и iPad. Выбор кажется очень простым. С одной стороны — общедоступный веб. Его пользователи не склонны платить за контент, режут баннеры и полностью контролируют представление контента (причём поощряемые Apple средства вроде Reader и Adblock только усиливают этот контроль). С другой стороны — приложения, которые неплохо продаются и полностью исключают влияние пользователя на оформление и рекламу (это Apple тоже гарантирует).
Не повредит ли интернету, если производители контента променяют его на закрытую платформу Apple (или любого другого производителя — но тоже закрытую)? Вряд ли. Интернет слишком велик, чтобы его можно было игнорировать, поэтому оба варианта продолжат мирно сосуществовать. Некоторые крупные американские журналы уже выпускают электронные версии в виде приложений для iPad, но от этого их веб-сайты не стали хуже. Лучше, правда, тоже — но как раз на этот случай и придуман Reader.
За борьбой браузеров стало интересно наблюдать лишь недавно — после выхода первой беты Google Chrome осенью 2008 года. До того почти десять лет продолжалась спячка: новые возможности появлялись нечасто и вызывали у пользователей и веб-разработчиков скорее досаду, чем воодушевление. Зато теперь темпы перемен — почти как в середине девяностых.
Гонка интерпретаторов Javascript, начатая Google, продолжается. В Safari 5 снова проапгрейдили интерпретатор Javascript, в последнее время подотставший от Chrome, который мутирует невиданными до него темпами (пять версий за полтора года — это не шутки). Впрочем, ускорение уже не так заметно на фоне других браузеров, разработчики которых тоже не сидели на месте.
Другая незаметная на первый взгляд особенность Safari 5 — реализация новых возможностей HTML5. Настолько новых, что об их существовании, похоже, не всегда догадываются даже сами редакторы проекта стандарта, не говоря уж об авторах других браузеров. С их помощью в Apple пытаются доказать, что отсутствие Flash в iOS ничего не значит. Судя по демонстрационному сайту, получается неплохо.
Усилиями Google аббревиатура HTML5 уже превратилась из строгого технического термина в маркетинговое словечко, которым обозначают всё, что отличает современные браузеры от старых. В Apple используют её не менее вольно: её толкование включает только что изобретённые расширения CSS и HTML, которые лишь недавно отправлены на рассмотрение в W3C и поддерживаются только в самых свежих версиях Safari (отстаёт даже Chrome, основанный на том же браузерном движке).
Это не страшно: проект стандарта HTML5 не столько задаёт развитие браузеров, сколько отражает его. Тег canvas, например, тоже когда-то придумали в Apple, причём поначалу даже не для использования в вебе — с его помощью отображаются виджеты Mac OS X. Только потом он оказался реализован в других браузерах и попал в спецификации. Тоже самое, конечно, произойдёт и теперь. Хоть какая-то польза от нелепого конфликта между Apple и Adobe.
- В статье использована фотография с flickr.com/сvander/
Своя игра
Василий Щепетнёв: Забытые вещи
Учёные, гиды и путеводители нужны и для того, чтобы поведать нам сегодняшним о жизни далеких предков. Как они трудились и отдыхали, сражались или смирялись, рождались и умирали. Музеи хранят предметы быта — горшки, прялки, калоши, подстаканники. Мы смотрим и представляем, каково это было: пить водку не из бутылки, а непременно из графина, в шахматы играть не абы где, а за особенным столиком, на вид шатким и неудобным.
Но видится мне, что пора приставлять хранителя к каждому году прожитого, настолько оно, прожитое, непрочно и эфемерно. Пусть собирает, изучает и растолковывает детали быта вчерашнего, даже сегодняшнего, поскольку завтра они будут забыты, и, очень может быть, забыты безвозвратно. Эка беда, подумаешь, забыты и забыты, туда и дорога. Но вдруг правы классики, и бытие таки определяет сознание? В этом случае с утратой части бытия мы утрачиваем и часть сознания тож? И обидно, и недальновидно: вдруг утраченный фрагмент обернется военным поражением, или, что совсем уж скверно, поражением мирным?
Лет пятьдесят, а то и шестьдесят назад одним из предметов повышенного спроса вдруг стало пианино. Во времена совсем стародавние, дореволюционные, пианино было непременным атрибутом культурного человека, неумение играть на нем приравнивалось к неграмотности. Революция на какое-то время сместила акценты, но, пережив и войны, и неустройства, в шестидесятые годы народ потянулся не к пистолету, а к культуре. Помню, как в стольном граде Кишиневе в полукоммунальную квартиру на втором этаже дома двадцать восемь, что по улице Фрунзе, грузчики тащили инструмент. Пришлось стену долбить, иначе пианино просто не вписывалось в пространство лестницы. Ничего, справились, зато соседская девочка (Оля? Аня? девочки тогда меня интересовали мало) стала брать уроки музыки у пианистки-румынки, как и другие культурные дети нашего двора. Позже, когда я пошел в школу, уже не столичную, а в районном центре Воронежской губернии, на пианино учились играть человек пять-шесть из класса. Не у всех был инструмент, но выход находился: навязывались родне или просто знакомым пианиновладельцам. Товарищ, писатель, вспоминая детство, рассказывал: у них в шахтерском поселке (писатель родом с Донбасса) чуть ли не в каждом доме не пианино гремело, бери выше — рояль! Понятно, память причудлива, рояль, быть может, был один, много два, но все же, все же... Шахтеры и работали хорошо, и зарабатывали соответственно, и на детях не экономили. И не только шахтеры. В сельских магазинах, торгующих всем, стояли в уголке и велосипеды, и мотоциклы, и стиральные машины — и пианино. Чаще, конечно, «Ростов- Дон», «Petroff» — это для города. Покупали... Хотя конкуренты были крепкие: баян, аккордеон. Места меньше занимают, мобильнее — можно взять с собой на природу. Но потихоньку истаяла тяга к музыке. Учиться — долго, сложно, затратно. А послушать музыку стало проще простого, стоит лишь вставить в ушки музыкальные затычки (правда, садится слух, и крепко садится, проверено на себе, но есть шанс и проскочить). По этой или по иной причине, но сегодня музыке учат ребенка чаще не ради общекультурного развития, а в надежде на исполнительскую карьеру. Таких оптимистов — или прагматиков? — на порядок меньше, нежели полвека назад, пианино, что натуральное, что синтетическое (цифровое) покупают все
