Любое современное общество больно неврозом. Вопрос лишь в мере поражения души, сердца и мозга. Возьмем, к примеру, современную Америку. Неврозов много и большинство из них объединено термином
Сублимация американских неврозов проходит на двух уровнях. Первый — низовой — уровень вербальный. То есть налагаются табу на целый ряд выражений: нигер, негр, цветной, латинос, педераст, голубой, урод, карлик, инвалид и т.п. Второй уровень сублимации американских неврозов на уровне общества — социальная обструкция. То есть человек, открыто проявляющий свое негативное отношение к евреям или гомосексуалистам, или ещё чему-нибудь некомильфо, автоматически становится персоной нон- грата. Или, как любит говаривать интеллигенция, такому «руки не подадут».
На самом деле подадут, конечно, и желающих будет хоть отбавляй. Но только втихаря, за кадром. На открытом пространстве — ни-ни! При этом — обратите внимание! — никаких законодательных инициатив против человека, нарушающего социальный невроз (табу), в Америке не применяют. Почему? Потому что Конституция такая здоровая — с важнейшей поправкой, защищающей свободу слова и самовыражения.
В Европе неврозы более гадкие, как и полагается старому прогнившему до мозга костей континенту. И крови пролито немерено, и мерзостей в истории — другим не угнаться на 100 лет вперед. Поэтому неврозы в Европе носят по большей части уголовно-процессуальный характер. Скажем, усомнился, что газовые камеры в лагерях Третьего рейха использовались не по прямому назначению (для дезинфекции тифозной одежды), а для истребления живых людей — получи статью! В лучшем случае — штраф. Так обстоят дела во Франции, в Германии, в Австрии. Остальные страны до подобного инквизиционного маразма пока ещё не додумались, но не сомневаюсь, что додумаются: дурное дело не хитрое.
Европейцев, впрочем, понять можно. Как я уже сказал, они столько крови пролили в своей истории, столько гнусностей насовершали, что теперь резонно боятся малейшей возможности повторения этих гнусностей.
Меня, впрочем, европейские и американские социальные неврозы мало колышат. Меня волнуют неврозы отечественные. Если бы я жил в Америке, может, я и интересовался тамошними неврозами. А так — увольте.
Все известные мне российские (и шире — эсэнговские) неврозы выросли и совковой жизни. Вернее, из неслыханного советского лицемерия. Мне бы было интересно получить от читателей список знакомых им наших социальных неврозов, поскольку не сомневаюсь, что большая часть этих неврозов обошла меня по жизни стороной. От себя, дабы было понятнее, о чем речь, приведу лишь два примера.
Первый пример — примитивный: чиновники из года в год публикуют официально через налоговые ведомства отчеты о своих доходах. По этим доходам выходит, что на своих развалившихся «Нивах» и «Волгах» они едва концы с концами сводят на приусадебных 6-ти сотках. При этом на запястьях этих «погорельцев» красуются часы по 300-400 тысяч долларов (пишу как человек, любящий часы и хорошо в теме разбирающийся :). Все это видят, все это знают и все воспринимают как норму. То есть: перед нами уже решенный невроз! Невроз, прошедший сублимацию! В чем эта сублимация заключается? В принятии правил игры всем обществом! Все знают, что так быть не может и не должно быть, но принимают правила игры, потому что сами хотят жить и живут по тем же правилам.
Второй пример отечественного невроза (или дресс-кода, если вам больше нравится психически нейтральная терминология) — посуровее:
Под сообщением читаем так называемые ссылки по теме:
