способствует и то, что всех их переловить невозможно, и то, что скорость их размножения обычно выше, чем у хищников. Более серьёзная проблема — хищники с широким диапазоном жертв, олигофаги и особенно полифаги. Их количество слабо зависит от обилия каждого отдельного вида жертв. Но, к счастью, полифаги едят преимущественно тех жертв, которые чаще встречаются, оставляя в покое редкую добычу.
Теперь совсем иное. Новорожденные дети появляются на свет с более-менее сформированными глазами, но без способности узнавать то, на что они смотрят. «Сложить» из световых и цветовых пятен осмысленные образы — это трудно. Однако новорожденные способны реагировать на светлые овалы с двумя тёмными пятнами в верхней части. А для узнавания матери и других людей, восприятия формы объектов и расстояния до них потребуется длительная тренировка зрительного анализатора. Напоминаю: в состав анализаторов входят не только органы чувств, но и пути передачи сигнала, и мозговые центры для его обработки. Глаза воспринимают свет; видит — мозг!
Всё названное — следствие того, что для восприятия чего бы то ни было нужно заранее иметь образ искомого. Этот образ может быть «вшит» в структуру анализатора изначально (как грубая модель лица в психике новорожденного), но в подавляющем большинстве случаев он возникает и конкретизируется благодаря полученному опыту. По мере использования этот образ актуализируется и уточняется.
Вы можете увидеть ягоду земляники в мешанине световых и цветовых пятен только потому, что у вас есть её образ. Сравнивая входящий сигнал с этим образом, вы выделяете искомую структуру из фона. О! Вот она! Вы протягиваете руку и срываете ягоду. Тут же ваш зрительный анализатор уточняет, какой паттерн входящей информации привёл к успеху поиска. Вследствие такой непрерывной подстройки вы после сбора луговой земляники увидите крупные ягоды на длинных стеблях в густой траве, а после сбора боровой — мелкие ягоды на низких кустиках над опавшей хвоей. Зато, к примеру, гриб или лежащую в траве пуговицу вы можете просто не увидеть.
А откуда возникает картинка перед нашим мысленным взором? Если во входящем сигнале есть паттерн, соответствующий образу искомого, он будет выделен, очищен от шума и предъявлен сознанию. А если искомого паттерна нет, в него будет складываться любой шум — например тот, который возникает в зрительном анализаторе при закрытых глазах.
Этот эффект характерен не только для зрения. Вы знаете, что матери, которая возится на кухне, пока её ребенок спит в комнате, всё время «слышится» родной голос? А вы обращали внимание, что уличный шум сам собой складывается в рингтон вашего (именно вашего!) мобильного телефона? А если телефон у вас в кармане и стоит на вибровызове, то уже и не зрительный и не слуховой, а тактильный анализатор даёт ложные срабатывания: вам кажется, что телефон завибрировал.
У описанного феномена немало следствий. Не буду развивать мировоззренческие выводы из того, что мы можем воспринять лишь то, что уже готовы воспринять, хотя эта линия рассуждений может привести к весьма неожиданным для многих из нас результатам. Мне для этого нужно достаточное текстовое пространство, а вам — достаточное время и сосредоточенное внимание. Лучше расскажу историю из своего опыта, иллюстрирующую феномен переключения хищников.
Лет двадцать назад я держал и разводил дома змей. Мой максимум достигал восьми питонов и удавов. Когда у тебя дома на твоих глазах самка питона насиживает кладку, которая потом расползается выводком суетливых кусачих малышей, испытываешь кайф... Тогда я часто получал «отработку» крыс после фармакологических исследований (животных, которые прошли через какой-то эксперимент, выжили, но не годятся уже для следующих опытов). Загрузишься несколькими десятками крыс, привозишь их домой и раскидываешь по террариумам. Крысам в транспортной ёмкости жарко и страшно, они просто-таки «излучают» характерные обонятельные, акустические и зрительные сигналы. змеи ловят их буквально на лету. А потом наступает перерыв в экспериментах, когда дармовых крыс нет. Я еду на базар, покупаю кролей. И перед тем как взять кролика, питон (который ел кролей много раз) потратит несколько минут на тщательное изучение нового объекта. Несколько кроликов подряд — и задумчивость начнут вызывать уже крысы.
В возрасте восьми месяцев мой старший сын пополз-пополз по полу, надавил на террариум, выдавил стекло внутрь (оно было предназначено выдерживать давление изнутри) и залез к почти четырёхметровому питону. Я прибежал на шум из другой комнаты. Ребенок стоял в террариуме на четвереньках и плакал, а питон (он не ел раньше детей) настороженно изучал из угла неизвестное для него существо. Знаете, кто сильнее всего пострадал в этой истории? Я. Не скажешь, конечно, что незаслуженно.
Итак, в психике змей тоже есть образы того, что они могут искать, и эти образы тоже корректируются на основании предыдущего опыта. Одно из следствий этого — «бережное» отношение змей к редким жертвам.
Думая об иных животных, важно избегать антропоморфных аналогий. Мы плохо понимаем, что творится в голове другого человека, что уж говорить о существах с принципиально иной психикой! Но иногда обоснованные предположения делать можно. Вот пример.
Гадюка тёплой летней ночью лежит у мышиной тропы. Она воспринимает мышей не так, как мы. Её главные органы чувств — «обычное» обоняние и контактное обоняние. Последнее обеспечивает расположенный сверху в ротовой полости якобсонов орган, анализирующий молекулы, собранные на поверхности языка. У змей нет среднего уха, и они слышат не столько колебания воздуха, сколько колебания почвы. Глаза ночью помогают слабо. Возможно, гадюки чувствуют тепло, исходящее от добычи. По крайней мере, другие гадюки, африканские битисы, а также близкородственные гадюкам ямкоголовые змеи имеют на морде специализированные органы для восприятия такого тепла.
Гадюка дождётся приближения жертвы, точным укусом введёт яд и тут же отпустит: чтоб мышь не укусила, не поцарапала, не повредила прецизионные гадючьи зубы. Добыча далеко не убежит: несколько прыжков — и её начнут покидать силы. Язык и якобсонов орган проведут гадюку по пути отмеченной укусом жертвы. Когда змея приблизится, яд уже начнет переваривать ещё не остывшее тело мыши изнутри. Можно есть.
Так вот, когда гадюка ждёт свою жертву, всем её органам чувств мнится приближающаяся мышь...
Кафедра Ваннаха: Закрывшееся окно
Нет, нет. Речь здесь пойдёт не об окне программы. Закрытие окон в них – дело частное. Да и наиболее популярная нынче «семёрка» по надёжности вполне на уровне зрелой ХР и древней неубиваемой 3.1.
Закрылось одно из так называемых «окон возможностей». И для российского хайтека, и для российского общества в целом. И опять-таки событие это, при всём том внимании, которое уделяется мифическим модернизациям-инновациям, вызвало крайне мало интереса. А зря. Попытаемся показать аудитории «Компьютерры» некоторые причинно-следственные связи.
Недавно было объявлено, что Россия проиграла крупнейший в этом веке оружейный тендер — поставку военно-воздушным силам Индии среднего многоцелевого боевого самолёта, на который выставляла свой МиГ-35. Речь шла о поставке 126 истребителей. Цена вопроса – более десяти миллиардов
