Компьютерра
06.06.2011 - 12.06.2011
Статьи
Компьютер Kenbak-1: поле одного воина
Когда произносится фраза «первый в мире персональный компьютер», вокруг неё выстраиваются десятки претендентов, которые документально готовы отстаивать право примерить её на себя.
Хроники компьютерной индустрии именуют первым персональным и напоминающий холодильник PDP-8, стоивший как небольшой легковой автомобиль, и пресловутый «пустой ящик» Altair 8800, благодаря которому компания Microsoft добралась до своего финансового Эвереста. Даже первенец Apple, собранный в «гаражном кооперативе» двух Стивов, зачастую называют первым ПК. О юридически закреплённом имени Personal Computer, которое урвали в IBM, выпустив в начале восьмидесятых IBM 5150, и говорить не приходится. Ведь нарицательное имя «персоналка» появилось благодаря логотипу IBM PC Compatible.
Покопавшись в истории вычислительной техники, можно отыскать ещё десяток претендентов на звание «первого персонального». И что удивительно, все они действительно достойны этого звания! Ведь период с середины шестидесятых до середины восьмидесятых в зарождающейся IT-индустрии напоминает эпоху золотой лихорадки, когда каждый энтузиаст-старатель, усердно трудившийся на компьютерном Клондайке, мог изобрести настоящий самородок. Именно эта россыпь сверкающих идей и создала нынешний мир персональных вычислений.
Слово «персональный» может значительно глубже отражать дух изобретательства. Персональным можно назвать проект, которому человек целеустремлённый дарит всю свою творческую энергию. А ещё «персональный» — это нечто глубоко личное, то, что люди проносят в себе через всю свою жизнь.
Именно так стоит охарактеризовать компьютер Kenbak-1 — устройство, которому крупнейшие компьютерные музеи отдают право именоваться «первым персональным».
И не только потому, что эта вычислительная машина одной из первых вышла на рынок персональной вычислительной техники. Kenbak-1 — настоящий «спектакль одного актёра» — проект всей жизни талантливого инженера Джона Бланкенбейкера.
Идея, благодаря которой появился Kenbak-1, была продуктом... лени выпускника Орегонского государственного колледжа Джона Бланкенбейкера, который трудился ассистентом в местной лаборатории физики. В общем-то вполне обычное явление. Трудоёмкие расчёты, требовавшие многочасовых манипуляций с логарифмической линейкой, заставили начинающего физика задуматься об автоматизации этих рутинных операций. Однажды в одном из номеров Popular Science Бланкенбейкер читает о компьютерах-вычислителях размером с баскетбольную площадку, состоящих из десятков тысяч ламп, с лёгкостью «разгибающих» любые логарифмы. Вычислитель — это было именно то, что нужно! И неважно, сколько ламп у него внутри. Важно то, что в основе всех вычислений лежат всего два числа: ноль и единица.
Физик Бланкенбейкер с головой погружается в премудрости булевой алгебры, попутно решая инженерную проблему разработки аналога ламповых ЭВМ на основе механических реле. К началу пятидесятых инженер понимает, что придуманный им релейный компьютер вполне реализуем, но только не на зарплату лаборанта. А ещё Бланкенбейкер серьезно заболевает компьютерами и начинает интересоваться их возможностями при любом удобном случае.
В 1951 году один из таких счастливых случаев забрасывает его в Национальное бюро по стандартизации (NBS — National Bureau of Standarts), в котором в то время был установлен компьютер SEAС (Standarts Eastern Automatic Computer). Удача была на самом деле практически нереальная, поскольку на четыре доступных места операторов SEAC претендовало больше сотни человек.
Тогда Бланкенбейкер и увидел внушительный вычислитель, который круглосуточно был занят расчётами задач для различных государственных структур. Обычному человеку с его обычными задачами никогда не светило воспользоваться мощью SEAC. Впрочем, иногда на SEAC всё же можно было попрограммировать свободно. Например, во время грозы, когда работа компьютера считалась не особенно надёжной. Именно под раскаты грома Джон Бланкенбейкер и написал свою первую программу. Прекрасно работающий во время грозы код намертво заклинивал ламповые триоды SEAC при солнечной погоде, заставляя недоумевать остальных техников. Этот курьёз Бланкенбейкер запомнил на всю жизнь. А ещё опыт работы с SEAC сформировал у инженера простую мысль: по-настоящему хороший компьютер должен быть доступным любому человеку.
Окончив в 1952 году колледж, Бланкенбейкер поступает на работу в авиационный концерн знаменитого Говарда Хьюза. Увлечённость компьютерами привела его в тогдашний IT-отдел, разрабатывающий табуляторы — специализированные железки, производящие бизнес-расчёты.
Начальник, под руководством которого трудился Бланкенбейкер, был помешан на оптимизации. Любимая присказка босса гласила о том, что каждый триггер, который инженер добавляет в схему табулятора, увеличивает его стоимость на пятьсот долларов.
Может, эта начальственная присказка, а может, просто неуёмный изобретательский пыл Бланкенбейкера приводит его к мысли о том, что идеальный компьютер может состоять всего из одного триггера. При условии, что он будет оборудован хранилищем данных, или, попросту, памятью. Свою идею молодой инженер описывает в статье «Логически программируемые компьютеры» и публикует в специализированном журнале Института радиоинженеров (Institute of Radio Engeneers) — прародителя знаменитого института IEEE (Institute of Electrical and Electronics Engineers), занимающегося ныне вопросами стандартизации в области электроники и электротехники.
Сам Бланкенбейкер вспоминает об этом времени так: «С идеей одного триггера и вдолбленной в меня мыслью моего босса об удорожании устройства на пятьсот долларов, при добавлении в него одного логического элемента, я размышлял о компьютере, который бы стоил не дороже пятисот долларов. Это стало моей навязчивой идеей».
К реальному воплощению своей идеи фикс Бланкенбейкер приступает только осенью 1970 года,
