времени.
Каждый из блоков GPC может работать с шиной в двух режимах: «командовать» и «слушать». Командовать каким-либо компонентом полетной программы может только один из GPC. Остальные же только слушают его действия. Таким образом, каждый из пяти GPC командует пятой частью дел на челноке и слушает оставшиеся четыре пятых. То есть, любой из них «в курсе» всех дел, выполняемых остальными вычислительными собратьями.
Как же происходит то самое избыточное голосование, «вычисляющее» неисправный компьютер? GPC, слушая командующие ЭВМ, дублировано выполняют их микропрограммы. Выполнение каждой из них компьютеры завершают формированием трехбитного кода, однозначно определяющего вид процедуры (например, «010 — вывод выполнен без ошибки»). Если все компьютеры из избыточного набора генерируют один и тот же код, значит всё в норме, если же один или даже два из них врут, три оставшиеся с правильным кодом могут понять, кто из пятерки сбоит.
Такая схема проверки создает сильносвязанную группу GPC. Чтобы убедиться, что вся группа трудится слаженно, используется 64-битная структура под названием «sumword». Она отправляется в шину каждым GPC каждые 6,25 секунды и содержит биты последних вызовов к ключевым системам корабля. Сравнивая чужие «sumword» со своим, каждый GPC раз в 6,25 секунды убеждается, что его избыточные братья работоспособны. Или нет.
Связанные через систему шин между собой и с исполнительными элементами компьютеры GPC составляют основу DPS.
Но короля делает свита. В ней состоят устройства внешней памяти и дисплейно-клавиатурная система. Устройства внешней памяти (Mass Memory Unit — MMU) представляют собой два накопителя на магнитной ленте производства компании Odetics, хранящие все программы миссии. Всего каждый из них может хранить по восемь миллионов 16-разрядных слов, что в три раза больше чем объем всех микропрограмм миссии.
При запуске и посадке четыре GPC из пяти загружают из MMU одинаковые программы, именуемые «Управляющая последовательность» (Operational Sequence — OPS). На орбите полетную OPS загружают всего два избыточных GPC. И в любом случае один из компьютеров загружает полную программу миссии, используемую как быстрый бэкап.
Отображение работы всех GPC и их управление производится в помощью модуля дисплейной электроники (Display Electronic Unit — DEU) производства компании Norden. Всего используются четыре электронно-лучевых дисплея диагональю семь дюймов, отображающих 51 строку по 26 символов в каждой. Три из них располагаются в кабине пилотов, а четвертый — на корме, для специалиста по программе полета.
Вводить команды в ПЗУ можно с помощью специализированных клавиатур марки Ebonex. Всего их три: две у пилотов и одна на корме.
Конечно, за время существования STS, компьютерная система DPS неоднократно совершенствовалась. Так, в 1984 году компьютеры IBM AP-101 были модернизированы и стали обрабатывать более миллиона операций в секунду. Память на магнитных сердечниках сменилась флэш- модулями. Появились, усиливающие автономность, аккумуляторы. Компактность и вес системы также были оптимизированы.
Миссии системы STS завершены. Оставшиеся в живых космические челноки достойно заняли почетные места в музее. Сотни успешных полетов доказали надежность как самих кораблей, так и их уникальной компьютерной системы.
И сбой и последующее восстановление двух из пяти GPC «Атлантиса» на орбите скорее подтверждают чем опровергают высочайшую степень отказоустройчивости уникальной во всех отношениях системы Space Shuttle Data Processing System.
После шаттла: актуальные и отменённые программы
Эпоха шаттлов — великая, драматичная и противоречивая — завершилась. К тому моменту, как три уцелевшие корабля осуществили свои финальные вылеты, к сожалению, полноценной замены им разработать не смог никто, поэтому в ближайшие несколько лет, по крайней мере, к МКС будут летать только одноразовые корабли — российские «Союзы».
Что будет дальше? Конечно, много приходится слышать про частные аэрокосмические компании, вполне успешно разрабатывающие корабли и ракеты-носители — то есть, орудующие в сфере, прежде монополизированной государственными структурами, однако этих компаний не так много, а самые успешные на данный момент занимаются, главным образом, разработками или испытаниями суборбитальных пассажирских аппаратов, которые будут возить состоятельных граждан к границам атмосферы Земли.
Пока же «Роскосмос» объявляет «начало нового этапа работы по программе МКС, на котором у кораблей «Союз» нет дублеров» и с сомнительным ехидством проезжаются по 'красивым и комфортным «птичкам», которые, дескать, уходят, а «Союзы», мол, остаются.
Впрочем, похоже, эта язвительность главным образом представляет собой ответ на вчерашний выпад журнала Time, сравнившему комфортность полёта на «Союзе» с путешествием через всю Америку в желобе авиационного шасси.
К настоящему моменту только две державы смогли разработать технологии кораблей многоразового использования — Россия и США. И только США регулярно использовали эти корабли. Сконструированный на излёте Холодной войны советский «Буран» совершил один-единственный полёт — и был полностью уничтожен в 2002 году в результате обрушения Монтажно-Испытательного Корпуса № 112 на космодроме Байконур.
Его двойник «Буря» так и не взлетел, остальные корабли, чьё строительство началось в рамках программы «Буран», так и не были сконструированы полностью.
Две недели назад New Scientist опубликовал интервью с космонавтом
