Экономические парадоксы лезут в голову, когда вы по Суздалю и окрестностям катаетесь на автомобиле. Что не удивительно: столь чудовищных дорог я не встречал, кажется, даже в самых нищих, забытых богом молдавских селах. Когда видишь это невероятие в самом центре самого уникального русского города-музея, в голову невольно полезут сначала вопросы, а потом и соображения. Их, как я уже сказал, мы разберем в НДС, а здесь я расскажу о том, что испытывает человек спешившийся: оставивший машину на стоянке и погрузившийся на долгие часы в самую гущу народного гуляния.
Туристов в Суздале — море разливанное! Даже не знаю, с чем сравнивать — разве только с Красной площадью. Считается, что туристы в Золотом Кольце — в массе свой это интуристы. Это и стало моим первым откровением: ничего подобного! Там-сям встречаются китайцы, японцы, французы и прочие варяги, однако подавляющая масса приезжающих полюбоваться Суздалем — это русские люди!
Незабываемые разговоры в музее деревянного зодчества: нескончаемая вереница туристов втекает в реставрированную имитацию просторной усадьбы зажиточного крестьянина и тут же со всех сторон раздаются умиленные возгласы: «Лид, смотри! Сундук — ну точь-в-точь как у бабы Наташи в доме!», «Мама-мама, у нас дома такая же лавка стоит в кладовке!» и т.д. Люди узнают в музее собственную жизнь! Узнают свое бытие, свою реальность. Дальше — больше: зачем все они приехали в Суздаль? Увидеть что- то новое? Обрести старое? Разворошить память, найти в ней давно знакомое, родное и основательно забытое?
Вокруг церквей и монастырей Суздаля кипит другая жизнь, которую условно можно назвать Russia Inside Out, Матушка Русь наизнанку, эдакий вариант на экспорт. Фантасмагорическая картина несуществующего бытия и реальности в том виде, в каком по непонятному позыву мы последние лет 90 пытаемся навязать Западной цивилизации.
Идеальная иллюстрация: торговые ряды в самом центре Суздаля. Здесь все мне знакомо до зубной боли, нажитой годами работы переводчиком: матрешки, буденовки, медовуха, валенки, вязаные носки, войлочные тапочки, специфическая бижутерия и деревянные игрушки-качельки с медведями. Торгующие суздальчане делают вид, что верят в аутентичность создаваемого национального мифа, покупающие русские же туристы с энтузиазмом этот миф поддерживают, голосуя кошельком и самообманом: таки да — это и есть наша Mother Russia!
Комично выглядит на этом перформансе поведение аутентичной «интуры»: им эти японские матрешки и масонские буденовки осточертели еще у себя на родине (продаются в каждом шопе псевдорусских сувениров!), им давно уже хочется чего-то другого, поэтому они проходят мимо бутафорских разливов с рассеянно снисходительным видом — на удивление торгующим суздальчанам! Мне это удивление совершенно непонятно: за столько лет тесного общения можно было проинтуичить, что внешнему миру матрешки-кокошки надоели до чёртиков!
Продолжаю внимательно следить за туристами-соотечественниками. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что перестал любоваться архитектурными красотами и целиком сосредоточился именно на собирательном образе современника: до чего же хочется его понять!
Оторвавшись от торговых рядов, приняв на грудь три-четыре стакана божественной суздальской медовухи, прикупив ненужных папах, буденовок и панам туркестанских пограничников, мои дорогие соотечественники углубляются в изучение архитектуры: закидывают голову на горящие золотые купола, платят по 200 рублей за билет в музей, в котором ничего интересного нет, принимают пищу по ценам, легко откусывающим от семейного бюджета до 20 % за обед (вижу-вижу, скатываюсь на экономику — больше не буду!). Одним словом: соотечественники ищут. Что? Кого? Думаю — СЕБЯ!
Это самое главное наблюдение, какое я извлек из посещения Золотого Кольца: мои сограждане одержимы поиском себя! Отчего так? Наверное — по неудовлетворенности. Откуда берется эта неудовлетворенность? Наверное — из-за великого множества псевдоориентиров, ложных символов, опаснейших стереотипов, десятилетиями навязываемых моим соотечественникам властью.
Если бы меня спросили, каково самое страшное злодеяние, совершенное большевиками, я бы, наверное, вспомнил не ЧК, голодомор и ГУЛАГ, а уничтожение самоидентификации русского народа. «Иван, родства не помнящий» — это не метафора, а жуткая реальность, которую нам подарили в октябре 1917 года.
На уничтоженной самоидентификации русского народа вырастили замечательным образом здоровые национальные кадры всех семи сороков наций и народностей, населявших Российскую империю. И дай бог здоровья всем этим нациям и народностям! Меня сегодня волнует один единственный вопрос: сколько поколений будет восстанавливаться русская самоидентификация? Сколько десятилетий понадобится моим соотечественникам на то, чтобы понять, что матрешки, буденовки, медовухи, пьяное караоке, кулачные бои, «счетчик» и терпимость к воровству власти предержащей не являются сколь-нибудь значимыми идентификаторами русского национального самосознания?
А что же является? Боже меня упаси давать какие бы то ни было рецепты! Если уж Александру Исаевичу обломилось с его глубокой и выстраданной идеей «сбережения народа», то всяким циникам и подавно нечего делать на этом святом поле идей. Поделюсь лишь единственной картинкой, которая пришла мне в голову, пока покупал билеты по 200 рублей в музей деревянного зодчества: во всех музеях Индии на входе гордо красуется дискриминационный прейскурант: вход для иностранцев — 800 рупий (с вариациями — до 2000!), вход для «бхаратий», индийцев — 5 рупий!»
Именно в такой пропорции: 800 к 5! 5 для своих, 800 — для дорогих гостей издалека. Причем, обратите внимание, «бхаратий» — это не индуист, а любой гражданин Индии: хоть мусульманин, хоть сикх, хоть христианин, хоть буддист.
Думаю, что движение прочь от матрешек начнется только тогда, когда современный русский человек поймет всем своим нутром, что нехорошо и невозможно наживаться НА СВОИХ! Когда он впитает с молоком матери, что лучшие товары по лучшим ценам нужно делать для внутреннего потребления, а на экспорт нужно отправлять по остаточному принципу, тогда мы и сможем говорить о рождении новой зари.
Ну а пока будем и дальше пить медовуху. По 100 рублей за маленький стаканчик. 200 — за пол литра.
НО! И тут идет большое жирное НО. Помните мое наблюдение: огромные армии соотечественников всё едут и едут в Суздаль, чтобы обрести себя. И это — уже колоссальная победа. Это — знак неудовлетворенности, знак того, что старые навязанные стереотипы уже окончательно обрыдли и перестали работать! А значит рано или поздно, прозрение случится. Иначе и быть не может. Рискну предположить, что уже на моем веку посчастливится увидеть дискриминационные вывески в гостиницах, музеях и театрах: для дорогих гостей издалека — 3000 рублей, для своих — 50!
Голубятня: Наша Горбушка
Вчера провел несколько часов на Горбушке, чего не делал уже лет несколько. Зачем ездил — не скажу, чтобы не будировать Тех, Кто Никогда Не Дремлет, тем более, что «Голубятня» совсем о других материях.
Хочу представить читателям срез эпохи через судьбу этого удивительного культового места —
