ложи по отношению к новоприезжему брату.
— Вот как раз этот факт и нужно доказать, — ответил Макгинти. — А если не докажете, то вам не поможет сам сатана. Где вы были посвящены?
— В двадцать девятой ложе в Чикаго.
— Когда?
— Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот семьдесят второго года.
— Кто был мастер?
— Джеймс Скотт.
— Кто управляет вашей областью?
— Бартоломью Уилсон.
— Гм, вы отвечаете довольно уверенно. Что вы здесь делаете?
— Работаю, как вы, но пока поменьше вас.
— Вы так же скоры на руку, как на ответы?
— Знавшие меня люди утверждали именно так.
— Ну что ж, может, мы испытаем вас скорее, чем вы думаете. Вы слыхали что-нибудь о нашей ложе?
— Я слышал, что в ваше братство может вступить только мужественный человек.
— Правильно, мистер Макмэрдо. Почему вы уехали из Чикаго?
— Повесьте меня раньше, чем я вам это скажу.
Глаза Макгинти широко открылись. Он не привык к таким ответам, и слова Джона несказанно удивили его.
— Почему вы не хотите довериться мне?
— Потому что брат не может лгать брату.
— Значит, правда такого рода, что о ней даже не стоит говорить?
— Вот именно.
— Тогда не ждите, чтобы я как мастер ввел в ложу человека, за прошлое которого не могу отвечать.
На лице Макмэрдо отразилось раздумье. Потом он вынул из кармана измятую газетную вырезку.
— Вы правы, советник, — мягко заметил Макмэрдо. — Я знаю, что без опасения могу отдать себя в ваши руки. Прочтите эту заметку в газете.
То было сообщение об убийстве в ресторане «Озеро» на рыночной улице Чикаго в первый день нового 1874 года. Там был застрелен какой-то Джонас Пинт. Макгинти быстро пробежал вырезку глазами.
— Ваша работа? — спросил он, возвращая ее Макмэрдо.
Тот кивнул головой.
— Почему вы застрелили его?
— Я, видите ли, помогал дяде Сэму делать доллары. Может, мои монетки и не были такой чистой пробы, как его, но вполне походили на них и обходились дешевле. Этот Пинт катал их…
— Что он делал?
— Пускал в обращение, Но как-то он решил меня шантажировать и стал грозить доносом. Я не поддался на угрозы, убил его и отправился сюда.
— Почему сюда?
— В газетах писали, что люди здесь не особенно разборчивы.
Макгинти засмеялся.
— Сначала вы были фальшивомонетчиком, затем убийцей и решили, что здесь вас охотно примут?
— Приблизительно так.
— Наверное, вы далеко пойдете. Скажите, а вы еще не разучились выделывать доллары?
Макмэрдо вынул из кармана несколько монет.
— Они вышли не из государственного монетного двора, — бросил он небрежно.
— Неужели? — огромной волосатой рукой Макгинти поднес фальшивые доллары к свету. — Не вижу никакой разницы. Думается, вы сможете стать полезным братом. Смелости у вас, кажется, хватает — вы даже не сморгнули, когда я навел на вас дуло револьвера.
— Да ведь не я был в опасности.
— А кто же?
— Вы, советник. — Из кармана своего пиджака Макмэрдо вытащил револьвер с взведенным курком. — Я все время целился в вас, и, думаю, мой выстрел предупредил бы ваш.
Краска гнева залила лицо главы ложи, но затем он разразился хохотом:
— Давно мне не приходилось встречать такого молодца! Уверен, ложа будет гордиться вами. Черт возьми! — внезапно закричал он в ответ на стук в дверь. — Что вам нужно? Неужели я не могу поговорить наедине с джентльменом, чтобы кто-нибудь не помешал?
Вошедший приказчик смущенно пробормотал:
— Извините, советник, но мистер Тед Болдуин хочет немедленно поговорить с вами.
Извинение его было напрасным — лицо Болдуина выглядывало из-за его плеча. Он вытолкал приказчика за порог, вошел в комнатку и запер за собою дверь.
— Итак, — произнес Болдуин, бросая свирепый взгляд на Макмэрдо, — вы пришли сюда раньше меня. Советник, мне надо сказать вам пару слов об этом человеке.
— Что ж, вы можете сказать их при мне, — сказал Макмэрдо.
— Скажу, когда и как захочу!
— Потише, — остановил его Макгинти, поднимаясь с бочки.
— Это никуда не годится, Болдуин, мы не должны так недружелюбно встречать нового брата. Протяните ему руку — и конец всему.
— Никогда! — злобно закричал Болдуин.
— Рассудите нас, советник, — произнес Макмэрдо.
— В чем причина ссоры? — с недовольством спросил Макгинти.
— Молодая девушка.
— Она имеет право выбора.
— Неужели? — закричал Болдуин.
— Между двумя братьями ложи — да, — сказал Макгинти.
— Это ваше решение?
— Да, Тед Болдуин, — сказал Макгинти и посмотрел на него недобрым взглядом. — Вы собираетесь его оспаривать?
— Конечно. Вы отталкиваете человека, который помогал вам целых пять лет, ради парня, который только что появился у нас. Так не пойдет. Джек Макгинти, вы не пожизненный мастер, и на будущих выборах…
Советник прыгнул на него, словно тигр. Сильные руки сжали шею Болдуина и повалили его на одну из бочек. Дело кончилось бы плохо, не вмешайся Макмэрдо.
— Осторожней, советник, пожалуйста, осторожней, — сказал он, оттаскивая хозяина бара от его жертвы.
Пальцы мастера разжались. Укрощенный Болдуин, хватая ртом воздух, сел на бочку.
— Вы давно напрашивались на это, Тед Болдуин. Вам, должно быть, снится, как меня забаллотируют и вы займете мое место? Но пока что я стою во главе ложи, ясно? И никому не позволю распоряжаться вместо меня и перечить мне!
— Я против вас ничего не имею, — пробормотал Болдуин, растирая шею.
— В таком случае, — сказал Макгинти, стараясь казаться добродушным и веселым, — мы все друзья, и дело с концом.
Он взял с полки бутылку шампанского и откупорил ее.
— Выпьем примирительный тост ложи. После него, как вы знаете, не может остаться затаенной вражды. Ну, теперь левую руку на мою правую. Спрашиваю вас, Тед Болдуин: в чем обида, сэр?
