маленькую комнату, а сам отправлюсь якобы за документами. Это даст мне возможность вас предупредить. Потом я возвращаюсь с какими-нибудь фальшивыми бумажками, он берет их в руки, я бросаюсь на него и выбиваю револьвер. Как только вы услышите мой голос, кидайтесь со всех ног. Чем скорее вы придете, тем лучше. Он не слабей меня, и, возможно, мне с ним не справиться. Конечно, пока вы не прибежите, я его из своих рук не выпущу.
— Хороший план. Ложа будет у вас в долгу.
— Ну, советник, я еще недалеко ушел от новичка, — сказал Макмэрдо, но по лицу было видно, что комплимент ему польстил.
Возвратясь домой, Макмэрдо вычистил, смазал и зарядил свой револьвер. Потом внимательно осмотрел комнату, которой предстояло стать ловушкой. Это было вытянутое в длину помещение с громоздкой печкой в углу. В центре стоял небольшой стол. Три стены были с окнами без ставен. Макмэрдо внимательно осмотрел рамы. Впрочем, дом так далеко отстоял от дороги, что целостность рам существенного значения не имела.
Когда пришел Сканлейн, Макмэрдо рассказал ему о предстоящем дне. Хотя Мик Сканлейн уже давно состоял членом ложи, но трусость мешала ему принять деятельное участие в кровавых делах Чистильщиков или восстать против них.
— На вашем месте, Сканлейн, — сказал Макмэрдо, — я бы ушел отсюда нынче вечером.
— Да, — ответил Сканлейн, — я последую вашему совету. Надеюсь, ложа не осудит меня за это.
Все семеро членов комитета пришли почти одновременно. На первый взгляд, они мало отличались от почтенных, благонамеренных граждан, но среди них не было человека, на совести которого насчитывалось бы меньше дюжины убийств.
Макмэрдо поставил на стол бутылку скверного виски, и все они поспешили выпить. Кармак дотронулся рукой до печи — она была накалена, так как ночи стояли холодные.
— Вот это хорошо, — заметил он, злобно усмехнувшись.
— Да, — согласился Болдуин. — Если мы прижмем к ней молодчика, будет нетрудно выведать от него все, что требуется.
— Не сомневайтесь, мы все узнаем, — сказал Макмэрдо.
Он держался хладнокровнее всех, хотя ему предстояло сыграть самую трудную роль.
— Вы молодчина, Макмэрдо, — сказал Макгинти. — Мы все выскочим, как только вы крикнете. Жаль только, что окна здесь без ставен.
Макмэрдо старательно задернул плотные занавески.
— Ничего, никому не придет в голову сюда заглядывать. Однако готовьтесь. Время приближается.
— А вдруг он не придет? Вдруг он почуял опасность? — сказал секретарь.
— Не волнуйтесь, придет, — ответил Макмэрдо. — Он так же жаждет прийти, как вы — его увидеть. Тсс! Слушайте.
Все застыли, как восковые фигуры. У некоторых в руках остались поднятые стаканы. Послышалось три громких удара в дверь.
— Ни звука! — шепнул Макмэрдо и вышел из комнаты.
Убийцы ждали, напряженно вслушиваясь и считая шаги своего сообщника. Вот он отпер наружную дверь; прозвучали несколько слов, вероятно, приветственных. Послышались чужие шаги и невнятный звук незнакомого голоса. Потом стукнула дверь и ключ, лязгнув, повернулся в замке. Жертва попала в ловушку. Тигр Кармак издал какой-то звук, похожий на удовлетворенный смех, но Макгинти зажал ему рот рукой. Из соседней комнаты доносились звуки разговора. Наконец дверь отворилась и появился Макмэрдо, прижимавший палец к губам.
Он подошел к столу, остановился и каким-то странным взглядом обвел всех присутствующих. В нем произошла заметная перемена. Глаза за очками горели волнением, лицо было напряжено и казалось высеченным из гранита.
— Ну, — тихо спросил Макгинти, не утерпев. — Здесь он? Здесь Барди Эдвардс?
— Да, — медленно произнес Макмэрдо. — Барди Эдвардс здесь. Барди Эдвардс — это я.
На мгновение наступила мертвая тишина. Семеро убийц от неожиданности даже не сразу осознали то, что сказал Макмэрдо. Внезапно громко зазвенели разбитые стекла, и все окна сразу ощетинились ружейными стволами. Макгинти взревел, словно раненый медведь, и кинулся к полуоткрытой двери. Но там его встретило дуло револьвера. За дверью стоял капитан Мервин. Макгинти отступил.
— В комнате безопаснее, советник, — сказал человек, которого они знали как Макмэрдо. — Если вы, Болдуин, не бросите револьвер… Так, хорошо. Слушайте меня. Дом окружен. Тут сорок солдат. Судите сами, есть ли смысл сопротивляться. Превосходно… Забирайте оружие, Мервин.
Обезоруженные Чистильщики в мрачном оцепенении стояли около стола.
— Выслушайте меня на прощание, — продолжал Эдвардс. — Ибо, вероятно, мы не встретимся до суда. Я хочу дать вам пищу для размышлений — у вас будет время подумать. Я Барди Эдвардс из агентства Пинкертона. Мне поручили разоблачить вашу шайку. Это была опасная игра. Теперь все кончено: я выиграл.
Чистильщики вышли из оцепенения, глаза их были обращены к Эдвардсу, в них горели ненависть и угроза.
— Кому-то кажется, что игра еще не кончена? Может быть. Но, во всяком случае, многим из вас участвовать в ней больше не придется. Кроме вас, арестовано еще шестьдесят человек. Сознаюсь: когда мне предложили это дело, я сперва не поверил в его реальность и думал, что это газетная болтовня. Узнав, что Чистильщики связаны с масонами, я поехал в Чикаго и вступил в братство. Все же, только прибыв в Вермиссу, я понял, что правда пострашнее любых газетных статей. Между прочим, я никого не убивал в Чикаго, а доллары, которые вы от меня получали, — настоящие. Вы до этого не додумались так же, как не разгадали моих поступков, совершенных у вас на глазах. Я начал с того, что спас старика Стейнджера, которого едва не прикончил Болдуин; я предупредил Честера Уилкокса, и, когда взорвал его дом, он и его семья уже были в безопасности. Многих преступлений мне не удалось остановить. Но вспомните, как часто намеченные вами жертвы возвращались домой неожиданной дорогой или не оказывались на месте, когда вы отправлялись к ним домой, или сидели взаперти, когда вы ждали их на улице! Сознаюсь, это дело моих рук. А что до преступлений, которые я сам предлагал ложе, так это всегда были только такие, какие я сам мог вовремя предотвратить.
— Проклятый предатель, — прошипел Макгинти.
— Называйте меня, как вам нравится, Джек Макгинти. Вы бы лучше подумали, как люди называют вас самого. Подумайте — это полезно перед смертью… Ну, Мервин, все, не буду больше вас задерживать…
В тот же вечер Этти Шефтер получила запечатанную записку, а на рассвете она вместе со своим другом вошла в вагон поезда. Этти и ее жених навсегда покинули Долину ужаса. Десять дней спустя они обвенчались в Чикаго, и старый Джейкоб Шефтер присутствовал при брачной церемонии.
Чистильщиков судили в столице штата. У них оказалось немало покровителей, но усилия их ни к чему не привели. Не помогли и деньги, выжатые некогда ложей из жителей Вермиссы. Ясным и исчерпывающим показаниям человека, который знал все подробности жизни «братьев», все тайны их организации и их преступлений, не могли противостоять никакие доводы или уловки защитников. Макгинги перед казнью хныкал и просил о пощаде. Восемь главных сподвижников мастера были казнены вместе с ним, около пятидесяти человек оказались в тюрьме.
Однако, как и предвидел Эдвардс, игра еще не окончилась. Тед Болдуин, братья Уилбэй и еще несколько членов шайки избежали виселицы. На десять лет они были упрятаны за решетку, но когда срок их заключения истек, наступил конец мирной жизни Эдвардса. Бывшие Чистильщики поклялись отомстить ему. После двух неудачных покушений Эдвардс вынужденно покинул Чикаго: трудно было сомневаться в том, что третье — удастся. Сменив фамилию, он перебрался в Калифорнию. В это время умерла его жена. Под именем Дугласа он работал в затерянном каньоне и там вместе со своим компаньоном, англичанином Бэркером, приобрел состояние. Наконец, узнав, что убийцы вновь напали на его след, он бежал в Англию…
