Пес, который боролся за свои права

— Занят.

— Кто-нибудь другой?

Бак всех уже перебрал в голове. В Аулз-Хед, штат Мэн, не так много жителей, чтобы там нашлись толпы желающих присматривать за домом и питомцами Бака, а тем паче служить акушерками при суке волчьей собаки, которая собирается принести свой первый помет; к тому же Бак никому этого и не доверил бы.

— Ты не можешь оставить Милли одну, — сказала я. — Послушай, я найду Клайда. Обещаю.

— Черт побери, — сказал Бак.

Это была одна из самых тусклых благодарностей в его лексиконе.

Глава 9

Потерять любую собаку — плохо, но потерять волчью собаку еще хуже. Масса любителей собак подберет заблудившуюся собаку, проверит ее бирки и позвонит владельцу, но кто подберет животное с виду дикое, которое, чего доброго, и ведет себя соответствующим образом? В загородной местности нужно молить Бога, чтобы ее не застрелили. Но где бы вы ни находилась, вам следует надеяться лишь на то, что либо она сама вернется домой, либо кто-нибудь примет ее за странного вида немецкую овчарку.

Я завидовала самообладанию Рауди, хоть оно и объяснялось его неспособностью здраво оценить обстановку и понять — что-то не так. С его точки зрения, мы всего-навсего отправились на долгую-долгую прогулку, а мои посвистыванья и крики не что иное, как адресованные ему знаки похвалы и поощрения.

— Я не с тобой разговариваю, приятель, — пару раз сказала я ему. Но он не поверил.

Когда я вернулась домой, фургон Бака уже укатил, но на кухонном столе я нашла неумело перевязанный пакет в зеленой бумаге с красным бантом, которая используется в местном универмаге Аулз- Хед на Рождество.

Моя мать была до щепетильности вежливой особой, и время от времени, правда с большими промежутками, Бак делает чистосердечные попытки поддержать заведенные в семье порядки. Должно быть, она говорила ему о том, что со стороны гостя признаком хорошего тона является изъявить благодарность в виде небольшого подарка. Пакет был довольно объемистый, как и находившаяся в нем темно-красная кобура, хотя сам револьвер был невелик по размеру. Таково представление моего отца об идеальном маленьком подарке для хозяйки дома.

Назывался он «Ледисмит» и имел тяжелый трехдюймовый ствол, но при этом был оружием истинной леди — «Смит-Вессон», модель 60 «Ледисмит», с отделанной деревом рукояткой и матированным концом ствола. Здорово. Немного постаравшись, я могла бы найти матированную губную помаду и подходящий лак для ногтей. В Массачусетсе ношение пистолетов без специального разрешения влечет за собой год тюрьмы. Я могла бы сидеть в камере, обдумывая цветовую гамму своего макияжа и маникюра в плане их соответствия моему конфискованному револьверу. Когда Бак в последний раз дарил мне пистолет, я напомнила ему про этот закон, но он, как обычно, клялся, что со дня на день он будет отменен Верховным судом Соединенных Штатов. Я также сказала ему, что с маламутом, похожим на переодетого волком Арнольда Шварценеггера, я не испытываю насущной необходимости в пистолете, но Бак никогда не слышал об Арнольде и был убежден, что Шварценеггер — это редкая порода немецких охотничьих собак.

Я не люблю ружей и сказала, что пистолет мне тоже не нужен. Но при всем том, как часто напоминает мне Кевин, в душе я деревенская девчонка. Я вынула маленький «Ледисмит» из кобуры и подержала в руке. Я даже зарядила его. Естественно, боеприпасы тоже входили в подарок. По-своему Бак заботлив и предусмотрителен. В бытность мою ребенком он всегда помнил про батарейки для электрических игрушек. Затем я его разрядила, убрала в кобуру и все это положила на верхнюю полку шкафа в спальне, подальше от детей.

Бостонская «Глоб», как и все остальные газеты по понедельникам, небогата новостями. Может быть, именно поэтому на ее первой полосе была помещена фотография собаки, что обычно случается только в тех случаях, когда на гонках собачьих упряжек победительницей выходит Сьюзен Бучер, да и то лишь потому, что сфотографировать ее без собаки практически невозможно: одна, а то и две обязательно попадают в кадр, ведь их у нее больше сотни. Сиси фото, приложенное к рассказу о ней, мягко говоря, не понравилось бы. Статья Сиси тоже не понравилась бы, и не только потому, что в ней сообщалось о ее смерти. Во-первых, она оповещала мир о ее возрасте (пятьдесят пять), во-вторых, в ней не упоминались пойнтеры, говорилось просто о собаках: Макс и Леди с равным успехом могли бы быть кинг- чарльзами или йоркширскими терьерами, словно их порода ровно ничего не значила. Для Сиси она значила много, слишком много. Надеюсь, что, если я умру насильственной смертью, «Глоб» не преминет все расставить по своим местам: «Маламут скорбит о своей хозяйке», а если повезет, то и «Собака-Товарищ маламут оплакивает утрату».

Какие-то неизвестные мне люди выводили афганскую борзую — а вовсе не пойнтера — из задней двери выставочного комплекса. Вид у них был разочарованный.

Глава 10

Кембриджская служба контроля за животными. Лига защиты животных. И многое другое. Я все испробовала. Понедельник. Вторник. Объявления о пропаже собаки во все газеты: «Глоб», «Геральд», «Таб», кембриджская «Кроникал». В Бэк-Бей живет одна женщина, которая подбирает бродячих собак и пристраивает их в семьи. Ходят слухи, что если их не хватает, то она сама, так сказать, творит бродяжек. Если вы берете у нее собаку, обязательно проверьте бирки на ошейнике. Я позвонила ей, обзвонила множество других людей и мест. По всему Кембриджу развесила объявления о пропаже с ксерокопированной фотографией Клайда. В объявлениях говорилось, что собака похожа на волка, но нрав у нее мирный и покладистый. Рауди и я так много ходили пешком, что, отправляясь в очередную экспедицию, я надела прогулочные башмаки. Я столько свистела, что губы мои стали самопроизвольно складываться дудочкой. Уходя из дома, я обязательно включала автоответчик и все же постоянно беспокоилась, не пропустила ли я звонок с сообщением о Клайде, а возвращаясь, жестоко корила себя за то, что ничего не делаю для его поисков. Большинство сообщений было от Бака, хоть я и звонила ему по два раза в день. В воскресенье вечером его голос звучал обеспокоенно. В понедельник — сердито. У Милли родовые схватки еще не начались, и он с ума сходил из-за Клайда, отчаянно подозревал Остина Квигли и настаивал, чтобы я связалась с Мэтом Джерсоном.

К утру вторника поступило целых четыре послания от лейтенанта Де Франко, который настоятельно просил Бака и меня позвонить ему — у меня были дела и поважней, — и два от Стива, который тоже просил меня ему отзвонить. Я не отзвонила.

Я всегда имела определенное влияние на Кевина Деннеги, хоть мне это было и ни к чему. Но все-таки Кевин знаком с Клайдом, он любит собак. Когда-то у него был пес по кличке Траппер, но после его смерти Кевин наотрез отказывается заводить другую собаку. Он так любит собак, что не может выбрать какую-то другую, во всяком случае так он говорит. «Заведи не одну, а несколько, — всегда советую я ему. — Заведи много, очень много».

— Я не люблю просить об одолжении, — сказала я, отыскав его в полицейском управлении на Сентрал-сквер, — но мне нужна помощь.

— Твой отец уехал?

— Ему пришлось уехать. У него не было выбора, — объяснила я.

— Мики придет в восторг от этой истории, — сказал он, когда я поведала ему о беременности Милли и добавила, что даже Де Франко не мог бы потребовать, чтобы она произвела на свет свой первый помет в одиночестве.

— Я сообщила ему все, что мне известно, — сказала я. — Бак не имел к этому никакого отношения.