– Что случилось, Хуан? – со сжавшимся от любви и тревоги сердцем спросила она.
Сын отстранился, его черные глаза блестели.
– Я хочу домой, – всхлипнул мальчик. – Я скучаю по Марми.
Кэролайн сдержала улыбку: вряд ли Марми мог сказать то же о себе. Десятилетний персидский кот достался им от одинокой соседки, которой пришлось перебраться в дом престарелых. В то время Хуан только учился ходить и считал кота лучшей в мире игрушкой. Двигающейся, мяукающей игрушкой, хвост которой был предназначен для того, чтобы за него таскать, уши для того, чтобы в них кричать, а мягкий пушистый живот – для того, чтобы на нем сидеть или лежать.
– Он же не подушка! – пыталась урезонить сына Кэролайн, но безрезультатно.
Как ни странно, кот вовсе не старался избегать своего мучителя. Он никогда не царапался и не шипел на малыша и не убегал от него, хотя легко мог это сделать. Терпение кота казалось поистине непостижимым.
– Я тоже скучаю по Марми, – призналась Кэролайн. – Скоро мы будем дома. – А я хочу еще скорее! – проворчал Хуан.
Кэролайн вздохнула. Она была полностью согласна с сыном.
Глава 4
Наконец-то!
Кэролайн несколько раз вздохнула с облегчением, неся Антонию к выходу на посадку. Из Кордовы в Буэнос-Айрес они прилетели с опозданием, и нервы Кэролайн, и без того натянутые, грозили окончательно разыграться. Но к лондонскому рейсу успели вовремя.
Последние тридцать шесть часов были самыми трудными в ее жизни. Кэролайн чувствовала себя так, словно внутри у нее тикала бомба с часовым механизмом, готовая вот-вот взорваться.
Внешне ей удавалось казаться спокойной, говорить положенные слова свекрови и свекру и вести себя с Тадео насколько возможно обычно.
Но это было нелегко. Пару раз муж бросал на нее озадаченные взгляды, словно чувствовал, что с нею что-то творится, но не мог понять что.
Подумав о Тадео, Кэролайн взглянула на него через плечо. Он шел за ней, спокойный и непринужденный, держа в одной руке портфель, а в другой – руку Хуана. Сын шагал рядом, как маленький мужчина, которым всегда хотел казаться в присутствии своего драгоценного отца. Никаких послаблений вроде несения на руках.
Тадео поймал взгляд жены и одарил ее одной из своих теплых, интимных полуулыбочек, благодаря которым когда-то заставлял чувствовать Кэролайн такой любимой и желанной. Сейчас она только покрепче стиснула зубы и устремила взгляд вперед, чтобы Тадео не заметил вспыхнувшей в нем обиды, и прибавила шагу.
– Хочешь, я понесу Антонию? – крикнул он ей вслед, и что-то в его голосе подсказало Кэролайн, что муж уловил неприязнь, если не во взгляде, то в движениях.
– Нет, спасибо, – не поворачиваясь, холодно ответила она. – Все нормально.
Настолько нормально, насколько возможно, когда живешь во лжи, с горечью подумала Кэролайн. Когда любовь, которую ты испытывала к своему мужу, постепенно превращается в презрение. Когда твое сердце истекает кровью, а твой брак рассыпается в прах!
К несчастью, Кэролайн все-таки пришлось повернуться к Тадео, когда они поднялись на борт самолета и стюардесса протянула руку за ее иностранным паспортом. У Кэролайн его не было.
– У моего мужа, – натянуто сообщила она очень симпатичной девушке и кивнула в сторону Тадео, отходя в сторону и оборачиваясь.
Это был еще один шагом на пути к прозрению – наблюдать, как Тадео ведет себя со стюардессой. Кэролайн всегда знала, что женщины находят его невероятно привлекательным. Официантки спешили немедленно выполнить его заказ. Продавщицы млели. Женщины на улице открыто смотрели ему вслед.
Никогда раньше это не беспокоило Кэролайн, потому что она была уверена в своем браке и безоговорочно доверяла мужу. Кроме того, Тадео, казалось, не замечал направленных на него взглядов и преувеличенного внимания. Где бы они ни появлялись, он не сводил глаз с нее. Он не давал ей ни малейшего повода к ревности, поэтому Кэролайн никогда не ревновала мужа.
Теперь все изменилось. Черное иссушающее душу чувство бушевало в ней, заставляя возмущаться тем, как просветлело лицо бортпроводницы, как очень по-женски и все-таки хищно сверкнули ее зеленые кошачьи глаза, остановившиеся на Тадео.
Конечно, тот выглядел великолепно и невероятно сексуально – в своем темно-сером костюме и в черной рубашке. Любая женщина засмотрелась бы на него.
Но неужели нужно улыбаться ему этой тошнотворной улыбкой, да еще в присутствии жены?
Неужели девица не имеет понятия ни о достоинстве, ни о приличиях?
Нет, не имеет, тоскливо ответила себе Кэролайн. На мужчин вроде Тадео сезон охоты открыт всегда. Особенно когда они не любят своих жен…
У Кэролайн вдруг закружилась голова. Возможно, Рита в результате окажется наименьшей из ее проблем. Возможно, она пытается удержать мужчину, которого невозможно удержать, какие бы унижения она ни претерпела и сколько бы раз ни пришлось закрывать глаза.
– Ваши места в салоне первого класса, сэр, – проворковала стюардесса. – По лестнице налево. Третий ряд, по два кресла с каждой стороны от прохода.
– Спасибо, – с обычной любезностью сказал Тадео.
И все же на сей раз Кэролайн показалось, что в его ответной улыбке сквозит недопустимая игривость, а
