В начале нашего столетия Фокион Негрис, горный инженер и министр финансов Греции, выступил с гипотезой, согласно которой памятники античной культуры, ныне находящиеся на дне Средиземного и Черного морей, затоплены потому, что уровень воды в этих морях постоянно повышается: например, уровень Средиземного моря в VIII веке до н. э. был на три с половиной метра ниже современного. Главным аргументом Негриса были древние молы, погрузившиеся под воду. Исследуя их, греческий ученый установил, что они не доходят до нынешнего берега на 20–30 метров. И отсюда он сделал вывод: этот разрыв образовался в результате затопления морем низменных участков суши.
Однако аргументы Негриса были признаны неубедительными президентом Французского геологического общества Ф. Кайе, который обратил внимание на то, что и молы, и другие элементы портовых сооружений под водой оказались без своих верхних частей. В силу этого «каким способом можем мы убедиться, что эти сооружения были захвачены морем, когда их части, предназначенные красоваться на воздухе, отсутствуют? Это замечание применяется ко всем потопленным развалинам вообще. Для того, чтобы констатировалась очевидная трансгрессия моря, необходимо найти под водою хотя бы части верхушек, которые предназначены были находиться над водою. В действительности некоторые считают частями, бывшими на воздухе, те части, которые всегда находились ниже поверхности воды и были установлены в воде с самого начала сооружения, – писал Кайе. – Когда вы найдете целую набережную, с ее верхнею площадкой и парапетами под водой, я буду с вами согласен; но невозможно прийти к какому-либо заключению из факта нахождения в воде остатков какой-либо набережной стенки».
Вслед за Негрисом и Кайе в дискуссию включился и русский исследователь Л. П. Колли, о котором шла речь выше. Он выдвинул иное объяснение затопления городов: отдельные участки суши в Средиземноморье и Причерноморье испытывали погружение, а вместе с ними ушли под воду и стоящие на них постройки. И в доказательство своей гипотезы привел факты, добытые им при подводно-археологическом обследовании Феодосийской бухты.
За время, истекшее с начала дискуссии о причинах затопления городов в Средиземном и Черном морях, было сделано множество открытий – как науками о Земле, так и науками о человеке. В распоряжении ученых появились точные методы датировки событий с помощью радиоактивного углерода, калиево-аргонового анализа и т. д. Прояснилась история Средиземного и Черного морей, являющихся остатками моря Тетис (подробно об этом мы рассказывали в первой книге нашей трилогии, носящей название «Атлантиды моря Тетис»). Были открыты и обследованы затонувшие города от Лазурного берега Прованса до побережий Крыма и Колхиды. И, наконец, в последние годы все яснее становится картина последнего этапа в жизни Черного моря, когда на его берегах появились первые греческие поселенцы, начавшие возводить свои поселения и города, которые в наши дни частично или полностью оказались под водой.
Два Боспора
В «Географии» Страбона мы находим ссылку на свидетельство Стратона, согласно которому Понт Эвксинский не имел прежде выхода у города Византия, пролива Босфор не существовало до тех пор, пока реки, впадавшие в Понт, не прорвали проход и вода не устремилась в Пропонтиду (Мраморное море) и Геллеспонт (Дарданеллы). Античные авторы связывали прорыв вод Черного моря в Средиземное с Дардановым потопом, последним из трех великих потопов, о которых говорят древнегреческие мифы. Прорыв этот произошел у Кианейских островов, у входа в Босфор. Вслед за Босфором образовались и Дарданеллы.
Вопрос о том, когда в последний раз Черное море перестало быть «озером», замкнутым водным бассейном, и соединилось со Средиземным, имеет давнюю историю. Некоторые исследователи полагали, что «Босфорида», сухопутная перемычка, разделявшая Черное и Средиземное моря, исчезла несколько сотен тысяч лет назад.
Другие называли гораздо меньшие сроки – вплоть до 4000 и даже 2000 года до н. э. Если это так, то память человеческая, действительно, могла сохранить, пусть в мифологизированной, разукрашенной фантазией форме, воспоминание о гибели Босфориды. Видный советский палеогеограф Н. М. Страхов полагал, что Босфор был рекой, соединявшей Черное море с озером, бывшим на месте нынешнего Мраморного моря. Не позднее IV тысячелетия до н. э. образовался морской пролив, названный эллинами Боспором Фракийским, а ныне именуемый проливом Босфор.
Когда на дне Босфора и Мраморного моря удалось пробурить скважины и взять пробы грунта, выяснилось, что реальная картина была не такой, как ее рисовали вплоть до недавнего времени геологи и палеогеографы. Хотя она не менее фантастична, чем «Дарданов потоп», о котором повествуют греческие мифы.
Уровень Черного моря был в эпоху последнего оледенения более чем на сотню метров ниже нынешнего. Сушей были огромные пространства его современного шельфа, особенно в северо-западной части. По этому шельфу текли воды палео-Дуная, соединявшего воды Дуная, Днестра, Буга, и они впадали в соленые воды, заполнявшие глубоководную Черноморскую впадину. Из этой же впадины сток вод шел в Мраморное море через мощную морскую реку – нынешний Босфор (аналогом ему может быть пролив Кара-Богаз-Гол, соединяющий одноименный залив и Каспийское море). А на месте другого пролива – Керченского – текли пресные воды палео-Дона, объединявшего Дон, Кубань и другие, более мелкие реки Причерноморья в единую речную систему. Палео-Дон впадал в Черное море у юго-восточных берегов Крыма.
Когда в водах Понта Эвксинского появились легендарные аргонавты и вполне реальные греческие колонисты, Боспор Фракийский представлял собой уже не морскую реку, а пролив, мало чем отличающийся от нынешнего. Не было в ту пору и палео-Дона: его русло заполнили воды Керченского пролива, который греки именовали Боспором Киммерийским (по названию древних киммерийцев) или Боспором Таврийским (Таврией эллины называли Крым).
В книге «Лик Каспия. (Палеогеография моря в четвертичное время)», вышедшей в 1933 году, С. А. Ковалевский предполагал, что Гомер в своем описании плавания аргонавтов определенно указывает на прохождение ими Керченского пролива. В XII песне «Одиссеи» говорится о посещении аргонавтами Меотиды (Азовское море) и плавании мимо «огнедышащих» грязевых вулканов Керченско-Таманского района: «Здесь еще не пробежало ни одно человеческое судно, какое ни проходило, но морские волны и бушующее губительное пламя вместе уносят доски судов и трупы мужей. Только один проплыл тут мореходный корабль, всем известный Арго, на возвратном пути». Здесь, на изобилующем грязевыми вулканами Таманском полуострове, Гомер помещал «печальную оголенную местность», где начинается царство Плутона – устье ада.
«Нам кажется, если принимать во внимание рассказ Гомера о „бушующем губительном пламени“ на пути аргонавтов, то маршрут „Арго“ пролегал не по современной основной линии фарватера Керченского пролива, возможно, в то время перегороженного косой Чушка или обмелевшего, а по Таманскому заливу, рукаву Кубани, впадавшей в залив, Ахтанизовскому лиману и далее в Азовское море по выходу Кубани близ Темрюка, – пишут украинские ученые в коллективной монографии „Керченский пролив“ (она является частью многотомного издания по геологии шельфа УССР и вышла в Киеве в 1981 году). – Именно в этом случае аргонавты двигались сквозь цепь таких взрывающихся грязевых вулканов, как Горелая, Карабетова гора, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтанизовская блевака и многие другие.»
Вопрос о том, действительно ли посещали Керченский пролив легендарные аргонавты, остается
