величиной в шесть пудов, которая принималась прежними исследователями, рассчитывавшими численность мамонтов по весу бивней, явно завышена). Отсюда следует, что на равнинах северо-востока Сибири в последнюю ледниковую эпоху жило около 14 миллионов мамонтов-самцов. «Учитывая, что здесь же жило еще такое количество взрослых самок, бивни которых не собирались, то получим общее поголовье взрослых особей в 28–30 миллионов, плюс примерно 10 миллионов разновозрастного молодняка, — пишет Верещагин в книге “Почему вымерли мамонты”. — Принимая продолжительность позднего отрезка последней ледниковой эпохи в 10 тысячелетий, можно считать, что в течение одного года на крайнем северо-востоке Сибири обитало около 4000 мамонтов — цифра, вероятно, приуменьшенная в 10–15 раз, так как при поисках бивней в абразивных и оползневых обнажениях обнаруживается не более 3–5 процентов фактического наличия бивней». Иными словами, не четыре, а сорок — пятьдесят тысяч мамонтов населяло эти места! Правда, подсчеты поголовья мамонтов, живших десять и более тысяч лет назад, весьма и весьма приблизительны. Хотя бы потому, что возможны открытия «кладбищ мамонтов», где сконцентрированы останки сотен и тысяч животных, подобных недавно открытому «мамонтову кладбищу» на притоке Индигирки, реке Берелех.
Берелехское кладбище мамонтов ученые-палеонтологи начали изучать, вместе с геологами, летом 1970 года. Только за месяц работы удалось собрать и зарегистрировать 7350 костей сибирских слонов. Вполне вероятно, что в будущем на крутых берегах других сибирских рек, на обрывистых, размываемых водами моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря берегах побережья Северо-Восточной Сибири удастся обнаружить новые «мамонтовые кладбища», так же, как и на шельфе этих морей. Ибо Новосибирские острова, обломок «мамонтова материка», отделенный от Азии проливами, в течение многих десятилетий были главными поставщиками бивней мамонтов на мировой рынок.
«Мамонтовы острова»
В 1710 году якутский казак Яков Пермяков, плывя по Студеному морю от устья Лены к устью Колымы, увидел в этом море два острова: один против Святого Носа, мыса к северо-востоку от реки Яна, а другой — против устья Колымы. Осенью следующего года отряд из 11 казаков под началом Меркурия Вагина отправился из Якутска, дабы «проведывать морских жилых островов против устья Яны», а его «вожем» назначен был Яков Пермяков.
Зазимовав в Усть-Янске, весной 1712 года отряд двинулся на нартах, запряженных собаками, к неведомой земле, которую в ясную погоду можно было видеть с мыса Святой Нос, отделенную от материка покрытым льдом проливом. «Ближний остров» был достигнут без особого труда, но людей на нем не было, лишь в изобилии водились дикие олени, волки и песцы. С «Ближнего острова» видна была в море, дальше к северу, другая земля. Однако туда казаки не рискнули отправиться на нартах: лед с приближением лета начинал таять, да и запасы продовольствия кончались.
По льду отряд Вагина вернулся на материк, чтобы, перелетовав на реке Хроме и запасясь рыбою, продолжили поиски. Но «ходя многие дни, Хромы-реки не сыскали, и корму не промыслили и ели собак, как собак не стало, ели мышей и всякую гадину». Казаки взбунтовались. Меркурий Вагин и его сын, а также «вож» Яков Пермяков были зверски убиты, убит был и еще один участник экспедиции, не принимавший участия в заговоре.
Осенью 1712 года семеро казаков, без начальника и «вожа», прибыли в Усть-Янск и заявили, что их поход кончился неудачей: пойдя от Святого Носа на север, отряд попал в пургу, четверо человек, вместе с Вагиным и Пермяковым, без вести пропали, а им, семерым, пришлось возвращаться назад, так и не открыв никакого острова…
Объяснение показалось начальству слишком подозрительным, и в Якутске был учинен иск. В результате его вскрылась история убийства Вагина и его трех спутников… а вместе с ней и ход открытия островов Новосибирского архипелага, точнее, «Ближнего острова», ныне носящего название Большой Ляховский. Назван он так в честь якутского купца Ивана Ляхова, промышлявшего мамонтову кость в тундре между устьями рек Анабар и Хатанга.
До Ляхова дошел слух о том, что якут Этерикан, промышлявший в низовьях Лены, открыл на острове, лежащем к северу от Святого Носа, богатейшие залежи мамонтовой кости. В марте 1770 года Иван Ляхов прибыл к Святому Носу и увидел поразительную картину: из глубин Студеного моря, по льду, шло на материк большое стадо-диких оленей. Очевидно, где-то в океане была земля. И Ляхов отправился по свежему оленному следу к этой земле в Студеном море.
Семьдесят верст проделал Ляхов и наконец достиг суши. Это был большой остров. На следующий день, вновь по следам диких оленей, Ляхов добрался до северного берега острова — и с него перебрался через неширокий замерзший пролив до острова меньшего размера. Следы же оленей вели еще дальше на север. Там, несомненно, также была земля. Но достичь ее было трудно, и Ляхов решил вернуться назад.
Уже беглый осмотр открытых Ляховым земель говорил о том, что рассказы о залежах мамонтовой кости, найденных на «Ближнем острове» Этериканом, правдивы. Бивни мамонтов имелись здесь в изобилии. И, никем не пуганные, бегали в своих драгоценных пушистых шубах песцы… Иван Ляхов был не только смелый, но и предприимчивый человек. Он составил торговую компанию вместе с купцами Семеном и Львом Сыроватскими, которая получила от правительства монопольное право добывать песцов и мамонтовую кость на вновь открытых островах. Указ об этом был подписан самой Екатериной II, и острова именовались Ляховскими, причем предполагалось, что в будущем будут обнаружены и новые земли (право промысла песца и мамонтовой кости Ляхову давалось «как на сих островах, так и на тех, которые он впредь откроет», а после смерти Ляхова это право переходило к Сыроватским).
В 1773 году Ляхов отправился на «свои» острова и добрался до дальнего, «третьего» острова, который был назван, по медному котлу, забытому там, Котельным. Вслед за тем были открыты и другие острова Новосибирского архипелага. В 1800 году старший — «передовщик» — артели Ляхова Яков Санников, возвращаясь с Малого Ляховского острова на материк, обнаружил небольшой остров Столбовой, названный так из-за скал, его образующих. В 1805 году Яков Санников открывает остров Фаддеевский, отделенный от острова Котельного низменной, заливаемой морем Землей Бунге. На следующий год открыт остров Новая Сибирь, лежащий к востоку от Фаддеевского острова. В 1808 году Бельков, владелец «собственного заведения для рыбной ловли» в устье Лены, нарушив монополию Ляхова и Сыроватских, отправляется на север и открывает остров, названный впоследствии его именем — Бельковский, лежащий к западу от острова Котельный.
Бельков подает ходатайство о том, чтобы монополия, данная указом Екатерины II Ляхову и Сыроватским, была отменена. Разгорается спор, дошедший до государственного канцлера Н. П. Румянцева. Под руководством выпускника Дерптского университета натуралиста Матвея Матвеевича Геденштрома на Новосибирские острова отправляется экспедиция, целью которой, говоря словами ее главы, была съемка «положения берегов вернейшим образом», составление карт, «полагая географическую широту и долготу мест по собственным астрономическим наблюдениям» и описание всех предметов, «относящихся к естественной истории, и в особенности тех, которые могут составить отрасль народной промышленности».
Конечно, в первую очередь этими «предметами» были бивни мамонтов. Купец И. Протодьяконов, сопровождавший Ивана Ляхова в его втором походе к Ляховским островам, сообщает: «Земля на первом острове (т. е. Большом Ляховском. —
Львиная доля добычи мамонтовой кости в России приходилась на Новосибирские острова. Достаточно привести такой пример: в 1809 году в ходе работы экспедиции Геденштрома Яков Санников добыл 250 пудов
