Открытия новгородцев
К началу XII столетия «Господин Великий Новгород» владел огромной территорией Европейского Севера — от Кольского полуострова до бассейна реки Печоры, а на восток — до «Каменного пояса», Уральского хребта.
В одной из старинных новгородских летописей говорится о посаднике Улебе. От устья Северной Двины в 1033 году он совершил морской поход к Железным Воротам (вероятнее всего — к проливу Карские Ворота, отделяющему Новую Землю от материка и прежде именовавшемуся Железными Воротами). Это было первое плавание из Европы к берегам Сибири. Берега северо-восточной Европы новгородские мореплаватели знали прекрасно, ибо плавали здесь уже с IX–X веков.
«Для различных участков Поморья, то есть северного побережья, Европы, для берегов Студеного моря новгородцы имели особые названия, которые сохранились до настоящего времени в русской географической литературе: северный берег Кольского полуострова — Мурманский (Норманский); восточный и юго-восточный берег Кольского полуострова у Горла Белого моря — Терский; западный берег Белого моря, примерно от устья реки Кемь, — Корельский, так как в прилегающей стране жили “корельские люди” (карелы); юго- западный берег Белого моря, между устьями “морских” рек Кеми и Онеги, — Поморский; юго-западный берег Онежского полуострова — Онежский; северо-восточный берег полуострова — Летний; восточный берег Белого моря — от устья Северной Двины до Мезенской губы — Зимний, — пишет советский историк географических открытий И. П. Магидович. — История не сохранила имен русских мореходов, открывших приполярные области и острова северо-восточной Европы. Но во второй половине XVI в., когда западноевропейские предприниматели организовали поиски “Северо-Восточного прохода”, английские и голландские капитаны постоянно встречали у берегов “открытых” ими стран и островов русские суда, управлявшиеся очень опытными и искусными моряками».
Сама идея северного пути из Европы в Индию и Китай родилась не в Западной Европе, а в России. В «Сказании о человецех незнаемых в Восточной стране» безымянный автор, вероятнее всего новогородец, описывает далекие страны, лежащие на восток от реки Обь, — и говорит об открытом «море-окияне», что плещется к северу от устья европейских и сибирских рек.
В 1525 году с посольской миссией в Рим прибыл московский просветитель и дипломат Дмитрий Герасимов. Когда Павел Иовий, итальянский историк и географ, спросил у Герасимова, можно ли пройти северными водами из Европы в Индию и Китай, русский дипломат ответил: «Двина, увлекая бесчисленные реки, несется в стремительном течении к Северу… Море там имеет такое огромное протяжение, что, по весьма вероятному предположению, держась правого берега (т. е. северного побережья Европы и Азии. —
Поиском Северо-Восточного прохода, морского пути из Европы, в Восточную Азию, через Ледовитый океан, занялись в XVI столетии англичане, а затем и голландцы. Но очертания берегов открываемых ими земель и островов были давным-давно известны русским поморам, потомкам новгородских ушкуйников, осевших на берегах Белого моря. Поморы хорошо знали Новую Землю, открыли остров Вайгач, через Югорский Шар — Карские Ворота — проникли в Карское море, заходили в устье Оби и, вероятно, достигали Груманта — архипелага Шпицберген, лежащего далеко за полярным кругом. Плавания в суровых северных водах стали возможными после того, как поморы научились строить кочи — большие палубные суда, имевшие ледовые обводы и обшивку корпуса и способные поднять до сорока тонн груза (само слово «коч» происходит от новгородского «коч», или «коца», — защитная одежда, «льдяная шуба»).
В поисках прохода
В 1548 году в Лондоне было организовано «Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых». Первую экспедицию решено было направить на восток, «в Катай или Татарию». А так как сведения о странах Востока у купцов-предпринимателей имелись весьма смутные, то они… «послали за двумя татарами, служившими в то время в королевских конюшнях». Однако конюхи-татары «не были в состоянии ответить ничего, касавшееся дела, будучи более привычны (как это и сказал весело и откровенно один из них) пьянствовать, чем изучать строй и наклонности народов».
Флотилия англичан, которую возглавлял Хью Уиллоуби, «храбрый дворянин, знатного происхождения», состояла из трех судов. Вскоре после начала похода курсом на северо-восток 23 июня 1553 года буря разлучила корабль, которым командовал Ричард Ченслор, и два других корабля. Добравшись до Кольского полуострова, Уиллоуби решил зазимовать на Мурманском берегу. Зимой 1554 года поморы обнаружили в устье реки Варзины два судна, что «стоят на якорях в становищах, а люди на них все мертвы, и товаров на них много». На кораблях «умерли, замерзши до смерти», 63 человека.
Счастливее кончилось плавание корабля, которым командовал Ченслор. В конце лета 1553 года он вошел в устье Северной Двины.
Оттуда, выдав себя за посла, Ченслор добрался санным путем до Москвы, где был принят Иваном Грозным.
Весной 1556 года «в направлении реки Оби» отправился бывший штурман Ченслора Стивен Барроу, с которого «начинается западноевропейская научная литература об Арктике». Барроу добрался до устья реки Колы, а затем, с помощью поморов, начал медленно продвигаться на восток: сначала к Канину Носу, затем к острову Колгуев и Новой Земле, пока не встал на якорь «среди Вайгачских островов». В Карское море Барроу выйти не удалось, и он, «потеряв, всякую надежду в этом году на какие-нибудь новые открытия на востоке», повернул обратно.
В 1580 году англичане попробовали в последний раз пройти северо-восточным путем в Китай. Два небольших судна направлены были «для исследования и открытия морского прохода через пролив Барроу за остров Вайгач в восточном направлении к странам и владениям могущественного государя, императора катайского, а в пределах оного — к городам Камбалу и Кинсай». Помимо того они имели секретную инструкцию, гласящую, что, «если на протяжении Новой Земли можно найти умеренный климат, землю, производящую лес, пресную воду, посевы и траву, и море, в котором водятся рыбы, то мы можем селить на этом материке излишки нашего народа, как это делают португальцы в Бразилии» (иными словами — основать английскую колонию, которая должна стать опорной базой для продвижения в Китай).
Английские суда, пройдя Югорский Шар, добрались до Карского моря, где в течение трех недель «кружили среди льдов». С трудом выбравшись из ледового плена, они повернули обратно. В декабре 1580 года один из кораблей добрался до Англии, а второй пропал без вести. Так бесславно окончилась английская эпопея поисков Северо-Восточного прохода и колонизации Новой Земли.
Не больших успехов достигли и соперники англичан — голландцы. В июне 1594 года снаряжена была экспедиция на четырех судах, дабы «открыть удобный морской путь в царства Катайское и Синское, проходящий к северу от Норвегии, Московии и Татарии». Два корабля этой экспедиции, проникнув в Карское море и не пройдя вдоль берега на северо-восток трехсот километров, решили, что отсюда «недалеко от мыса Табин, крайней оконечности Татарии, откуда поворачивают, чтобы достичь царства Катайского, сперва на юго-восток, а потом на юг». Сочтя, что «открыли уже достаточно в что пора возвращаться, тем более что им было поручено только обыскать удобный путь и к зиме вернуться домой», обрадованные голландцы вернулись домой не к зиме, а в сентябре того же года.
По-иному сложилось плавание двух других кораблей, которыми командовал Биллем Баренц. Он повел свои суда далеко на север, чтобы обогнуть Новую Землю. Двигаясь вдоль берегов Северного острова, Баренц то и дело находил следы пребывания русских моряков: обломки корабля, кресты и т. д. Чем дальше на север продвигались корабли Баренца, тем плотнее становились льды. Наконец голландцы «добрались до
