мнению Гаккеля, многие признаки обломков говорят о том, что они не занесенные «гости» с материка, а образовались здесь же, на месте. Иными словами, хребет Ломоносова был в прежние времена не подводным, а надводным.
Принесенные льдинами и «местные», образовавшиеся здесь же, валуны и щебень четко различаются на снимках, сделанных подводной фотокамерой на склонах другого подводного хребта, который был открыт в 1954 году советскими полярниками, дрейфующими на СП-4, и получившем название хребта Менделеева. Начинаясь к северу от острова Врангеля, он протянулся через Арктический бассейн до островов Эльсмира и Аксель-Хейберг в Канадском архипелаге. По своей длине и высоте хребет Менделеева почти не уступает хребту Ломоносова, а по ширине основания — до девятисот километров! — даже превосходит его.
На хребте Менделеева обнаружены террасы, достигающие ширины двухсот километров, плосковершинные горы-гайоты и «материковые» осадки. Это говорит о том, что хребет Менделеева, так же, как и хребет Ломоносова, весь или отдельными своими частями поднимался над уровнем моря, был сушею или цепочкою островов, тянущихся через Арктику.
Быть может, помимо области «мамонтова материка», осушенного полярного шельфа, в Арктике существовала своя «Атлантида», древняя суша в Северном Ледовитом океане — Арктида? К этой мысли пришел незадолго до своей смерти профессор Я. Я. Гаккель, собиравшийся посвятить Арктиде специальное исследование.
«В отличие от привычных географических представлений об общем лике Земли, о распределении на ней суши и водных пространств — материков и океанов — различными палеогеографическими реконструкциями местами устанавливается совсем иное представление об устройстве поверхности нашей планеты в разные геологические эпохи и периоды. Такими реконструкциями воссоздаются, например, очертания древнего материка Гондвана, отдельные части которой, после того, как она распалась, образовали Африку, Австралию, Антарктиду, Южную Америку и полуостров Индостан, — писал Гаккель в набросках своего исследования об Арктиде в октябре 1965 года. — Наибольшей известностью пользуются палеогеографические исследования, которыми воссоздается представление об Атлантиде — древней суше, существовавшей в северной части Атлантического океана, возможно, еще в историческое время. Этой проблеме, поднятой впервые еще Платоном (IV век до н. э.) на основании народных преданий, посвящена обширная литература, которую весьма обстоятельно обобщил в своей интереснейшей монографии Н. Ф. Жиров (см. его книгу “Атлантида”, изданную в 1964 году. —
«В результате последних советских исследований Центральной — Арктики, которыми природа ее освещается совсем по-новому, встает вопрос о былом существовании древней суши — Арктиды — в Северном Ледовитом океане… В отличие от Атлантиды, которая исследуется в разных аспектах: геолого- геоморфологическом, археологическом и других, в палеогеографическом изучении Арктиды мы можем рассматривать ее преимущественно только с геоморфологических позиций, которые существенно подкрепляются геоботаническими (флористическими) данными А. И. Толмачева…»
На этом записки Я. Я. Гаккеля обрываются — 30 декабря 1965 года профессор Гаккель скончался на шестьдесят пятом году жизни, в расцвете творческих сил, не успев довести до конца свое исследование об «арктической Атлантиде». Комметированный обзор взглядов и соображений Гаккеля по проблеме Арктиды был дан советским ученым-полярником Л. С. Говорухой в статье «Я. Я. Гаккель об Арктиде», опубликованной в томе 285 «Трудов» ордена Ленина Арктического, и Антарктического научно-исследовательского института и в брошюре «Проблемы Арктиды», выпущенной издательством «Знание» в 1974 году.
Мы уже писали о том, что мысль об «арктическом мосте» первыми высказали ботаники, точнее, профессор А. И. Толмачев в 1935 году, назвав ее «парадоксальной». Дальнейшее изучение флоры привело его, а также многих других ботаников к тому, что связь между флорой Восточной Сибири и Канадского архипелага могла осуществляться, минуя Чукотку и Аляску. А открытие подводных хребтов Ломоносова и Менделеева и связанная с ними гипотеза об Арктиде показали, что «парадоксальность» такой связи — мнимая (правда, многие исследователи полагают, что обмен флорами Восточной Сибири и Канадского архипелага мог вестись через осушенный полярный шельф, северную часть Берингии, а не через «арктический мост» — Арктиду).
В 1947 году профессор Е. Ф. Гурьянова опубликовала свои выводы, основанные на изучении зоопланктона и бентоса Северного Ледовитого океана, согласно которым Арктический бассейн разделялся сушей на две части со своей особой морской фауной: Карской и Чукотско-Американской.
Второй Всесоюзный Географический съезд, который был созван в ознаменование столетия Географического общества, на котором Гурьянова доложила свои результаты, состоялся в Ленинграде с 25 по 31 января 1947 года (напомним, что на этом съезде был сделан и доклад профессора Степанова, посвященный загадочным землям Санникова и Андреева). А 27 апреля 1948 года, проводя промеры дна со льдины, дрейфующей примерно в 350 километрах от Северного полюса, отряд высокоширотной экспедиции «Север» под руководством Я. Я. Гаккеля обнаружил резкое поднятие дна океана — обнаружил хребет, справедливо названный именем великого помора М. В. Ломоносова, открытие которого ныне расценивается как одно из крупнейших географических открытий двадцатого столетия.
Материалы Гурьяновой были дополнены новыми данными, полученными в ходе экспедиций на судах «Обь» и «Лена», изучавших в 1955–1958 годах северную часть Гренландского моря и прилегающую часть бассейна Северного Ледовитого океана. «Примерно 40 процентов обнаруженных видов из состава данных животных характеризуют различия приатлантической и притихоокеанской частей Северного Ледовитого океана. В этом гидробиологи опять-таки усматривают роль хребта Ломоносова как преграды, изолирующей глубоководные фауны по обе стороны от хребта, через наиболее низкие участки которого происходит фаунистический обмен в настоящее время. Еще более определенно на различия двух фаун указывает видовой состав зоопланктона, изученного гидробиологом К. А. Бродским, — пишет Л. С. Говоруха. — В общем, совокупность всех гидробиологических данных свидетельствует о недавней, но полной изоляции районов Северного Ледовитого океана по обе стороны от хребта Ломоносова. Не случайно в его пределах сложились два центра формирования современной эндемичной высокоарктической фауны материковой отмели: Карский и Чукотско-Американский. Об этом говорят ареалы (естественные области расселения) ряда арктических видов среди бокоплавов, моллюсков, а также рыб и некоторых других позвоночных».
Гаккель в монографии «Наука и освоение Арктики», вышедшей в 1957 году, отметил такой интересный факт: моржи, населяющие воды шельфовых морей Арктики, разделяются на «западных» и «восточных». По мнению Гаккеля, «по-видимому, это разобщение существует с тех времен, когда хребет Ломоносова был еще выше уровня океана».
Когда хребет ушел под воду?
Хребет Менделеева, по всей видимости, не представлял сплошной суши и не был серьезной преградой для распространения морских животных. Погружение его под воду происходило раньше, чем опустился хребет Ломоносова, и скорее всего лишь отдельные вершины хребта Менделеева выходили на поверхность, образуя острова, ныне исчезнувшие. Различные ученые по-разному датируют время гибели Арктиды, опускания под воду хребта Ломоносова.
Я. Я. Гаккель полагал, что Арктида существовала как «мост» суши между Восточной Сибирью и Канадским Арктическим архипелагом 100 тысяч лет назад. Геофизики Р. М. Деменицкая, А. М. Карасик и Ю. Г. Киселев считают, что эта суша опустилась под воду в еще более ранние времена. Однако есть и другая точка зрения, согласно которой гибель Арктиды произошла уже в эпоху существования «человека разумного» и, быть может, на глазах первых «гиперборейцев», освоителей Арктики.
Профессор А. И. Толмачев, например, полагает, что обмен флоры между Азией и Америкой через Арктиду осуществлялся вплоть до окончания эпохи последнего оледенения. Морские геологи Н. А. Белов и Н. Н. Лапина считают, что отдельные части хребтов Ломоносова и Менделеева еще 16–18 тысяч лет назад находились в надводном положении. По мнению Е. Ф. Гурьяновой, с которым солидарен ее коллега
