Кларк ничего не ответил. Несколько секунд он молча смотрел в налитые яростью глаза Нортона, затем повернулся и вышел из башни. Он отнюдь не считал, что своим уходом как-то унизил себя.
– Черномазая скотина! – пробурчал Нортон ему вслед. Его мало волновало, услышал Кларк эти слова или нет.
В этот вечер Кларк спустился в бассейн, подплыл к Джону и, ласково погладив его, прошептал:
– Следи за Хелен. Она снова делает глупости. Ты понял, Джон? Финли утверждает, что ты все понимаешь. Если это правда, то позаботься о Хелен…
С этого вечера Джон вновь стал нервничать и вести себя беспокойно. По утрам он упрямился, не желая выходить в океан, и, разумеется, вся его рота присоединялась к нему. Затем он, наконец, крайне неохотно соскальзывал по желобу в океанскую глубину и в отличие от остальных своих собратьев, заплывавших далеко в океан и весело резвившихся на просторе, всегда старался держаться поближе к кораблю.
– Что случилось с Джоном? – Этот вопрос Хелен несколько раз задавала Финли, но тот лишь пожимал плечами в ответ.
– Может, он истерик? Среди людей они часто встречаются.
Нортон старался больше не встречаться с Кларком наедине, но зато, завидев его, вел себя с Хелен особенно нагло. Однажды он даже позволил себе шлепнуть ее по ягодицам и тут же оскалил зубы в победной ухмылке. Финли, который случайно оказался рядом, сразу как-то весь съежился и, затаив в душе боль, с побитым видом пошел к дельфинам.
Ролингс вообще не вмешивался в эту ситуацию, но очень внимательно следил за тем, как разворачиваются события. Он намеревался вмешаться лишь в тот момент, когда Нортон вздумает ночью тайком пробраться в каюту Хелен или, наоборот, когда она решится на этот шаг. Но пока не было никаких признаков того, что это может произойти в ближайшее время.
О прибытии плавучего дельфинария в Гонолулу, похоже, знали только те штабы и учреждения, которые были непосредственно задействованы в операции. Судно встало неподалеку от запретной зоны, и никто из посторонних не мог проникнуть туда. Добраться до берега можно было только на баркасе.
Адмирал Рональд Эткинс встретил Ролингса и его сотрудников как возвратившихся блудных сыновей, а затем подошел к бассейну и отдал дельфинам честь. По мнению Нортона, с этим Эткинс явно переборщил, но, в конце концов, у адмиралов тоже могут быть свои причуды. Вечером в офицерском казино был дан ужин, на котором в изобилии была представлена еда и довольно умеренно – напитки.
На пребывание в Гонолулу им отвели три дня. И пока трюм пополнялся запасами горючего и продовольствия, а все судно особого назначения драили от носа до кормы, Нортон водил Хелен по барам и как-то купил ей «моумоу» – длинное, до лодыжек, украшенное пестрыми узорами изумительной красоты платье, которое туземцы стали носить после того, как миссионеры объяснили им, что нагота – великий грех.
Финли очень страдал от всего этого, но ничего не предпринимал и лишь облегченно вздохнул, когда через три дня они покинули Пёрл-Харбор. Адмирал Эткинс не мог отказать себе в таком удовольствии и проводил их с воинскими почестями. Оркестр военно-морского флота сыграл на прощание марш «Когда святые маршируют…».
И хотя Ролингс не хотел признаться в этом – даже его это растрогало.
В этот же день проживавшему в номере отеля «Гавайский регент» некоему мистеру Джеральду Риттмэну позвонили по телефону и сказали буквально следующее: «Они вышли в море». Мистер Риттмэн, которого на самом деле звали Леонид Федорович Тулаев, был явно удовлетворен этим сообщением. Вот уже четыре дня он жил в Вайкики,[21] прямо возле роскошного пляжа, и внешне ничем не отличался от многих тысяч курортников. Он с удовольствием пил коктейль с ромом «Май-Тай», совершил экскурсию к монументу в честь погибших 7 декабря 1941 года американских моряков – его основанием стала уцелевшая часть корпуса линкора «Аризона» – и посмотрел фильм о нападении японцев на Пёрл-Харбор, посмеиваясь в душе над наивностью американцев, которые позволили так одурачить себя. «Теперь это совершенно исключено, во всяком случае у нас», – подумал Тулаев. Как же это могла допустить такая мировая держава, как Америка?
Однако Тулаеву тоже не могло прийти в голову, что судно особого назначения действительно перевозит дельфинов. И больше ничего!
Такое только в Америке возможно.
На Уэйке их встретили гораздо менее торжественно. Адмирал Краун даже не подумал приказать сыграть в их честь какой-нибудь марш. Он ограничился тем, что выслал им навстречу торпедный катер, который сопровождал судно до причала.
Краун подошел к сходням в сопровождении полковника Хэлла и еще трех офицеров своего штаба. Рик Нортон, как на параде, выстроил свою команду на палубе, приказав везде, где только можно, вывесить звездно-полосатые флаги, и теперь они гордо реяли на ветру. Трубач громко протрубил сигнал.
– Такое впечатление, будто к нам парни из отборных частей прибыли, – сказал Краун. – А на самом деле кто? Дрессированные рыбы. – Он злобно хмыкнул. – Ха! Услышь меня сейчас доктор Ролингс, он бы просто рассвирепел. Запомните, Том, если вам вдруг захочется довести Ролингса до белого каления, достаточно лишь назвать дельфинов рыбами – это действует на него как красная тряпка на быка.
– Добро пожаловать на новую родину! – громогласно объявил Краун, поднявшись на борт судна особого назначения и пожав всем руки. – Держу пари, увидев Уэйк и проплыв через его лагуну, вы в один голос воскликнули: «Истинный рай!» Я в первый раз тоже так поступил, но потом быстро свыкся с мыслью о том, что человек терпеть не может рая и непременно желает превратить его в военную базу. Вы приехали на сказочный остров, на котором втайне сейчас пишут новую главу военной истории. Вам предстоит помочь нам, – тут Краун сделал паузу и мельком взглянул на Ролингса, – …вместе с вашими дрессированными рыбами.
Ролингс даже глазом не повел. Он только махнул рукой назад, и двое матросов вынесли из орудийной башни вешалку, на плечиках которой висела новенькая с иголочки адмиральская форма.
Вместо золотых нашивок на рукаве – изображение дельфиньих плавников. Вверху на крючке болталась фуражка, где вместо кокарды красовалось изображение разинутой дельфиньей пасти.
– Адмирал Линкертон и мы все, сэр, задним числом поздравляем вас с днем рождения! – сказал Ролингс, явно наслаждаясь ситуацией. – Адмирал поручил нам передать вам самый сердечный привет и вручить этот
