прослушивался чей-то еще телефон.
Иными словами – мой. Тогда становилось понятно, почему Руле так много знал о моих действиях и даже с удобством ждал меня в моем доме в тот вечер, когда я вернулся из поездки к Менендесу.
– Мне придется его проверить, – произнес я. – Означает ли это, что с меня сняты подозрения в убийстве Анхеля?
– Не обязательно, – ответила Собел. – Мы по-прежнему хотим увидеть результаты баллистической экспертизы. Уже сегодня мы рассчитываем кое-что получить.
Я молча кивнул. Собел помялась, явно желая сообщить мне еще что-либо или о чем-нибудь спросить.
– Так что? – спросил я.
– Не знаю. Есть еще что-нибудь, о чем бы вы хотели сказать мне?
– Нет.
– В самом деле? В зале суда мне показалось, будто вам хочется сообщить нам многое.
Я молчал некоторое время, пытаясь прочесть между строк.
– Чего вам от меня надо, детектив Собел?
– Вы знаете. Я хочу получить убийцу Анхеля Левина.
– Что ж, и я хочу того же. Но я не могу представить вам Руле в этом качестве. Я не знаю, как он это проделал. И говорю это вам не для протокола.
– И, значит, мы опять на перепутье…
Она задумчиво посмотрела в конец коридора. Подтекст ее замечания был ясен. Если баллистическая экспертиза даст положительный результат, убийство Левина может так и остаться висеть на мне. И полиция станет использовать это как рычаг давления. Или скажи, как Руле это проделал, или садись за преступление сам. Я сменил тему.
– Как вы думаете, через сколько времени Хесус Менендес может выйти на свободу?
Она пожала плечами.
– Трудно сказать. Зависит от версии обвинения, выстроенной против Руле, – если у них есть какая- нибудь версия. Но одно я знаю точно: они не могут судебным порядком преследовать Руле, пока другой человек сидит в тюрьме за то же самое преступление.
Я подошел к стеклянной стене и положил руку на поручень ограждения. Я чувствовал смесь эйфории и тревожного страха, и тот мотылек все метался в моей груди.
– Только это меня сейчас и заботит, – тихо проговорил я. – Его освобождение. Это – и еще Анхель.
Она встала рядом со мной.
– Не знаю, чем вы сейчас занимаетесь на свой страх и риск, но лучше предоставьте все остальное нам.
– Я предоставлю, а ваш напарник возьмет да и упечет меня в тюрьму за убийство, которого я не совершал.
– Вы играете в опасную игру. Оставьте все это, не предпринимайте ничего самостоятельно.
Я посмотрел на нее, потом – снова вниз, на застроенную административными зданиями площадь.
– Да, конечно, – вздохнул я. – Теперь уже оставлю.
– Удачи вам.
– Вам тоже.
Собел ушла, а я остался и опять стал смотреть вниз, на площадь. Я увидел, как Доббс и Виндзор пересекают бетонные квадраты, направляясь к стоянке машин. Мэри Виндзор при ходьбе тяжело опиралась на руку своего поверенного. Я сомневался, что они по-прежнему собираются на обед в «У Орсо».
Глава 44
К вечеру начали распространяться слухи. Не какие-то подробности, а просто общая молва о том, как я выиграл дело: добился, что окружной прокурор заявил ходатайство об окончательном снятии иска, – и все лишь затем, чтобы моего клиента сразу повязали за убийство, прямо за дверьми того самого зала суда, где я только что добился его оправдания. Я получал звонки от каждого второго знакомого адвоката. Я получал звонок за звонком, пока мой сотовый в конце концов не сдох. Все коллеги поздравляли меня. В их глазах дело не имело изнаночной стороны. Руле был просто максимально фартовым клиентом, мне привалило редкое счастье. Я получил гонорар по тарифу А сначала за один судебный процесс, а затем, по тому же тарифу, получу за следующий. Двойной куш за одну работу, о чем большинство судебных адвокатов могут лишь мечтать. И конечно, когда я отвечал, что не стану браться за новое дело, каждый спрашивал, не замолвлю ли я за него словечко перед бывшим клиентом.
Был и один звонок на мою домашнюю линию, которого я ждал больше всего. Он пришел от Мэгги Макферсон.
– Жду твоего звонка весь вечер, – произнес я.
Я мерил шагами кухню, ограниченный телефонным шнуром. Дома проверил свои телефонные трубки на предмет «жучков», но никаких следов прослушивающих устройств не обнаружил.
– Извини, я была в конференц-зале.
– Слышал, вас созвали по поводу дела Руле?
– Да, и вот почему я звоню. Его собираются освободить.
– Они его отпускают?
– Да. Продержали девять часов в комнате для допросов, но он так и не раскололся. Наверное, ты слишком хорошо натаскал его насчет того, что можно и чего нельзя болтать. Он тверд как скала, и они ничего не сумели выжать из него, а это означает, что улик против него недостаточно.
– Ты ошибаешься. Достаточно. У них есть парковочный талон, и должны быть свидетели, могущие подтвердить его присутствие в «Доме Кобры». Даже Менендес опознал его.
– Тебе известно не хуже, чем мне, что Менендес – никто и ничто. Он бы опознал кого угодно, лишь бы выйти на свободу. А если есть другие свидетели из «Дома Кобры», то потребуется время, чтобы их разыскать. Парковочный талон, конечно, свидетельствует о том, что он был в тех окрестностях, но отнюдь не о том, что он находился в ее квартире.
– А как насчет ножа?
– Они над этим работают, но это тоже потребует времени. Видишь ли, мы должны сделать все как следует, по всем правилам и процессуальным нормам. Таков был клич Смитсона, а уж поверь мне: он тоже не хочет его отпускать, еще как! Это сделает нынешний провал в суде еще менее приятным для нас. Но просто пока еще рано. Не подошло ни время, ни место. Они собираются выпихнуть его на свободу и провести судебно-медицинскую экспертизу, заручиться данными прочих спецов и поискать свидетелей. Если Руле подойдет по всем параметрам, тогда мы возьмем его, а тот, другой твой клиент, выйдет на свободу. Тебе не надо беспокоиться. Но мы должны проделать все безупречно.
Я бессильно мазанул кулаком по воздуху.
– Это был фальстарт! Проклятие, нельзя было брать его сегодня!
– Наверное, они рассчитывали, что девять часов допроса дадут свой результат.
– Дураки они, если так думали.
– Что поделаешь – у всех свои недостатки.
Я был раздражен ее отношением, но молчал. Мне надо, чтобы она держала меня в курсе событий.
– Когда точно его отпустят? – спросил я.
– Не знаю. Все только что закрутилось. Керлен и Буккер явились сюда доложить об этом, и Смитсон только что отослал их обратно в полицейский участок. Когда они туда вернутся, сразу его отпустят, как я понимаю.
– Мэгги, послушай меня внимательно. Руле знает о Хейли.
Наступил отвратительно долгий момент тишины, прежде чем она ответила.
