города. То, что Лас-Вегас родился из мечты преступника, и им десятилетиями управляли его объединенные единомышленники, покрылось мраком забвения в коллективной амнезии общины. Лас-Вегас переродился во всеамериканский город с пиратскими кораблями и вдвое уменьшенными «Эйфелевыми башнями», водными лыжами и русскими горками. Где мафиозным семействам обеспечен радушный прием. Только всякий раз, когда новая организация получала одобрение и еще дальше углублялась в пустыню, поборники прогресса слишком уж приближались к тому, чтобы вытащить на свет божий напоминания об истинной истории города. А многие сыновья и внуки тех праотцев – даже похороненных не на кладбище, а в пустыне, – не могли этого допустить.
– Не будем говорить о «Ла Куба Ностра», – ответил Гримальди; его слова, казалось, прозвучали с кубинским и итальянским акцентами. – Ответ перед ними держать мне, ты здесь не помощник, каким бы умным себя ни считал.
– Хорошо, Винсент, тогда поговорим о твоем осложнении. Что произошло?
Гримальди повернулся к окну и ответил:
– Как я уже сказал, мне сообщили, что возникла проблема и ее можно устранить за определенную сумму.
– Почему тебе?
– Почему? Потому что у меня нужные связи. Может быть, Джек, ты считаешь меня никчемным, но я кручусь в Лас-Вегасе сорок пять лет. Начал задолго до того, как твой отец показал свой первый фокус. Я многое повидал и знаю.
Произнося последнюю фразу, Гримальди оглянулся и многозначительно посмотрел на Карча. Тот воспринял это как напоминание, что Гримальди знает всю его подноготную. Отвернулся и тут же пожалел об этом.
– Ясно, Винсент. И сколько же стоит эта маленькая операция по обелению?
– Пять миллионов. Половину вперед, половину после того, как комиссия проголосует.
– И насколько я понимаю, то, что посредником выступаешь ты, упрочит твое положение при новых владельцах.
– Что-то в этом роде, Джек. Твое положение тоже. Меня повысят до главного управляющего. Я смогу выбрать своего человека для управления делами казино, поставлю в «воронье гнездо» кого захочу.
– А Эктор Бланко? Он пожелает, чтобы там стоял его человек?
– Не беспокойся. По нашему соглашению я получаю право выбора.
Карч поднялся и встал рядом с Гримальди у окна. Они разговаривали, глядя на тянувшиеся по краю пустыни горы.
– Стало быть, человек на кровати – Идальго – приехал с первой частью платежа, и его грабанули. По- моему, Винсент, это их проблема. Не твоя. Не наша.
Гримальди ответил спокойно. Его слова были взвешенными, суровыми. Наигранность исчезла. Карч знал, что в такие минуты он наиболее опасен. Как собака с перебитым хвостом. При попытке приласкать ее можно лишиться руки.
– Это моя проблема, а значит, и твоя. Я обеспечивал доставку денег. Едва Идальго сошел с самолета в аэропорту Маккаррена, и он, и деньги оказались под моим попечением. В Майами на это смотрят так, и потому ответ перед ними держать мне.
Карч вскинул брови:
– Так ты уже сообщил туда?
– Позвонил, перед тем как связаться с тобой. Разговор был не из приятных, но картина стала ясна. Курьер – небольшая потеря, а деньги – дело другое. Они считают, что я в ответе за них.
Гримальди сделал краткую паузу, и, когда снова заговорил, в его голосе слышались отчаяние и как будто даже умоляющая нотка. Такого тона у Винсента Карч не слышал за их многолетнее знакомство ни разу.
– Джек, я должен вернуть эти деньги. Отчет отдела проверки во вторник будет отправлен в типографию. Потом уже ничего изменить будет нельзя. Я должен вернуть деньги и произвести платеж, иначе продажа «Клеопатры» сорвется. А в таком случае из Майами отправят сюда людей. – Он снова указал подбородком, теперь уже на пустыню. – Вот куда меня увезут. К тем, кто сошел с дистанции в этом городе. Лежать в песке. – И резко, напряженно повел головой из стороны в сторону. – Джек, мне шестьдесят три года. Я сорок пять лет в этом городе, и вот что меня ждет.
Помолчав десять восхитительных секунд, Карч ответил:
– Мы не должны допустить этого, Винсент. И не допустим.
Гримальди кивнул, и его губы растянулись в невеселой улыбке:
– Добрый старый Пиковый Валет. Я знал, что могу положиться на тебя.
20
Карч начал с изучения позы трупа и брызг крови на подголовнике и стене. Толстяк явно сидел на постели, когда получил пулю. Стрелок стоял у изножья кровати.
– Левша, – сказал Карч.
– Что-что? – спросил Гримальди.
– Стрелявший был левшой. Почти наверняка.
Карч встал на то место, где должен был стоять убийца, вытянул левую руку и кивнул. Если Идальго получил пулю в правый глаз от стоявшего лицом к нему человека, пистолет находился в левой руке.
Потом он перевел взгляд с тела на подголовник и стену. У него в кабинете было несколько книг о брызгах крови – что означает их эллиптическая или круглая форма и так далее. Но дальше вводных глав он не продвинулся, так как тема была ужасно скучной и редко нужной в работе. Что значительного можно было найти в этой картине? Не так уж много. Человек был жив, потом умер. И только.
– О выстреле кто-нибудь сообщил? – спросил Карч.
– Нет, – ответил Гримальди. – Но я хотел изолировать его. Поэтому номера с обеих сторон и напротив пустовали. К тому же, не знаю, есть тут какая-то связь или нет, но вечером на этом этаже была пожарная тревога.
Карч взглянул на него.
– Часов в одиннадцать, – продолжил Гримальди, – кто-то бросил окурок в тележку горничной и поставил ее прямо под детектор дыма.
Карч указал подбородком на покойного.
– Его эвакуировали? Он покидал номер?
– Насколько мне известно, нет. Я поручил смонтировать видеопленки, так что мы сможем просмотреть все.
Карч кивнул, однако не понимал, какую роль могла сыграть в случившемся пожарная тревога. Снова взглянул на тело.
– Думаю, тут имела место неудачная попытка представить это самоубийством. Но...
– Это не самоубийство! Это ограбление, черт возьми!
– Знаю, Винсент, знаю. Послушай, я сказал – попытка представить дело таким образом. Притом
Карч решил прекратить комментарии. Пусть Гримальди делает выводы сам. Больше всего его смущали наручники на руке убитого. Он не мог понять, почему они не сняты.
– Винсент, насколько я понимаю, ты обыскал весь номер в поисках денег?
– Да, они исчезли. Чемоданчик тоже.
– А ключи?
– Ключи?
– Да. – Он указал на запястье покойного с двумя браслетами. – Где ключ от наручников?
– Не знаю, Джек. Никаких ключей я не видел. Наверное, тот, кто взял деньги, забрал и ключи. Но его ждет сюрприз.
– Какой?
– Ключа от чемоданчика среди них нет. У толстяка его не было. Мистер Бла... то есть босс не хотел, чтобы он запустил руку в чемоданчик и, чего доброго, унес часть денег к игорному столу. Поэтому он переслал ключ мне, и я должен был открыть чемоданчик на встрече сегодня утром. Ключ у меня, но
