— Как?
— Ты сам это сделал.
— О чем это ты толкуешь? В это время я…
— Да знаю я, знаю… Просто хотела поставить тебя в известность, как это выглядело со стороны. У нее на квартире мы нашли лэптоп. В его почтовом ящике обнаружилось электронное послание, отправленное тобой во вторник вечером. В послании говорилось, что ты обнаружил кое-какую интересную информацию по делу Уинслоу. Далее ты, то есть «несуб», писал, что документы очень важные, и приглашал ее к себе, чтобы она могла лично оценить их значение.
— О Господи!
— Она отправила тебе ответное послание, где написала, что немедленно выезжает. Короче говоря, когда она приехала к тебе, он уже ее поджидал. Это произошло после того, как ты уехал в Вегас.
— Должно быть, он следил за моим домом и видел, как я уходил.
— Когда ты ушел, он пробрался в твой дом и воспользовался твоим домашним компьютером, чтобы отослать это письмо. Потом стал ждать ее появления, а покончив с ней, отправился за тобой в Лас-Вегас, чтобы завершить разработанный им план. То есть прикончить тебя, представив твою смерть как самоубийство.
— А как насчет моей пушки? Уж если он проник в дом, то найти ее ему не составило никакого труда. После этого он мог приехать с ней в Вегас на машине. Но это не объясняет, как она могла оказаться у меня в Вегасе. Я ведь летел на самолете, а в аэропорту чемоданы и ручная кладь проходят через металлодетектор. Пробел в плане, не так ли? И не маленький.
— Полагаю, нам удалось заполнить этот пробел.
Я снова прикрыл глаза.
— Расскажи мне об этом.
— Вызвав Анджелу, он на твоем компьютере напечатал бланк перевозчика грузов «ГО!»
— Го? Я никогда не слышал ни о каком Го.
— Это фирма, конкурирующая с «Федерал экспресс» и другими. В ее названии обе буквы — заглавные, а на конце восклицательный знак. «ГО!» Расшифровывается как «Гарантированная доставка в течение одной ночи!» Для доставки грузов они используют авиацию. Между прочим, расширяющийся бизнес, учитывая, какие ограничения аэропорты накладывают на багаж и ручную кладь пассажиров и какие деньги берут за превышение веса. А бланк на транспортировку товара можно заполнить в Интернете, что «несуб» и сделал, воспользовавшись твоим компьютером. Собственно, товар представлял собой небольшую посылку, которую ты, так сказать, послал сам себе из международного аэропорта Лос-Анджелеса в аэропорт Лас- Вегаса. По прилете подходишь к соответствующему терминалу и забираешь ее. Подписи не требуется, показываешь лишь копию бланка компании-перевозчика. Ты вполне мог успеть оставить посылку перевозчику, когда прибыл в международный аэропорт Лос-Анджелеса в одиннадцать вечера.
Мне оставалось только сокрушенно покачать головой.
— Вот как, с моей точки зрения, все это происходило, — сказала Рейчел. — Он вызывает к тебе Анджелу, после чего на твоем же компьютере оформляет бланк. Потом появляется Анджела, и он некоторое время занимается ею. После этого, оставив ее — мертвой или еще живой, мы пока точно не знаем, — он едет в аэропорт и передает пакет с револьвером перевозчику. В фирме «ГО!» местные небольшие грузы не досматриваются и рентгеном не просвечиваются. Затем он едет в Вегас на автомобиле или летит на самолете — возможно, на том же, что и ты. Так или иначе, добравшись до Вегаса, он идет в отдел фирмы при аэропорте и забирает пакет. Готово! Пистолет у него. Далее он следует за тобой в Элай, чтобы завершить свой план.
— Тут все рассчитано буквально по минутам. Ты уверена, что он мог все это провернуть?
— Действительно, расписание плотное, но успеть можно.
— А как поживает Шифино?
— Мы проинформировали его о возможной опасности, но он полагает, что сейчас ему уже ничто не угрожает, даже если опасность и существовала. То есть от охраны он отказался. Но мы все равно держим его под наблюдением.
Я задумался о том, осознавал ли адвокат из Лас-Вегаса, как близко находилась от него смерть. Рейчел между тем продолжала говорить:
— Я полагаю, что если бы «несуб» снова вышел с тобой на связь, ты бы перезвонил мне, не так ли?
— Нет, больше он мне не звонил. Кроме того, я отдал тебе тот телефон. Попыток контакта по нему не было?
— Нет.
— А вам удалось проследить его звонок?
— Нам удалось установить, что его звонок передавался через транслятор в Маккарране, где терминал компании «Юс-эйруэйз». В течение двух часов после звонка с этого терминала отправились в путь рейсы в двадцать четыре американских города. Он мог находиться на любом из них.
— А в Сиэтл он мог направиться?
— Прямого рейса из Маккаррана не было, но он мог сделать пересадку в аэропорту, где есть такая линия, и добраться до него. Мы выбили сегодня у прокуратуры ордер, который даст нам возможность получить списки пассажиров со всех этих рейсов, после чего прогоним их через компьютер. Посмотрим, что из этого выйдет. Это первая ошибка, допущенная нашим приятелем, и я очень надеюсь, что ему придется заплатить за нее.
— Ошибка? Какая? Что-то я ничего не заметил.
— Ему ни в коем случае не следовало звонить тебе и пытаться установить с тобой контакт. Теперь мы имеем кое-какую информацию о нем, а также сведения о его маршрутах и дислокации.
— Но ты сама сказала, что он обязательно позвонит мне — или попытается каким-либо иным способом связаться со мной. Что же ты так удивляешься? Ты ведь ожидала этого.
— Верно, ожидала. Но до того как узнала то, что знаю теперь. На основании этих сведений я составила новый профиль «несуба» и пришла к выводу, что подобные эскапады для него совершенно нехарактерны.
Я несколько секунд обдумывал ее слова, потом задал следующий вопрос:
— Чем еще занимаются в Бюро в связи с этим делом?
— В настоящий момент профилируем Бэббит и Оглеви. Мы знаем, что они вписываются в его программу, и теперь пытаемся определить, где и как их пути могли пересечься. Кроме того, мы все еще пытаемся отыскать его подпись.
Я взял блокнот, написал слово «подпись» и дважды подчеркнул его.
— Мне почему-то представляется, что его подпись отличается от программы.
— Да, Джек. Программа — это то, что он делает с жертвами. Подпись же — нечто такое, что он оставляет на трупе, помечая свою работу. Существует отличие между картиной и подписью художника. Полотна Ван-Гога узнаёшь и выделяешь из прочих, бросив на них один только взгляд. Но он при этом всегда подписывал свои работы. Подпись серийного убийцы не столь очевидна. И мы обычно замечаем ее постфактум, когда убийца пойман и у нас на руках все материалы дела.
— Тебя этим, что ли, заставили заниматься? Ты сейчас исследуешь этот аспект?
— Да.
Прежде чем ответить, она заколебалась, и я заметил это.
— Используешь свои заметки, сделанные на основании моих материалов?
— Совершенно верно.
Теперь уже заколебался я, но это продолжалось очень недолго.
— Это ложь, Рейчел. Что вообще с тобой происходит?
— Не понимаю, о чем ты говоришь…
— Я говорю о том, что твои записи находятся у меня, Рейчел. Когда в четверг меня наконец отпустили, я потребовал, чтобы мне вернули все мои файлы. И полицейские отдали твои заметки, думая, что они принадлежат мне. Так что твой служебный блокнот хранится теперь у меня вместе с другими документами по этому делу. Скажи, Рейчел, почему ты солгала мне?
