рискованно, но он решил, что дело того стоит.
– Интересно, удалось что-нибудь обнаружить этой отборной группе? – Сказав это, он тут же пожалел. Ему почудилось, что вопрос прозвучал как-то странно. Но О’Рурк почему-то вообще не ответил.
Вблизи отеля О’Рурк его высадил.
– Зарегистрируйтесь под именем Хардер, а мой иаформатор позаботится, чтобы вы получили нужную комнату.
Отель «Редженси» – один из самых роскошных в штате Нью-Мексико, но крыло, куда информатор провел Джея, было построено еще в старину и с тех пор не перестраивалось.
– Теперь нужно потише, – предупредил информатор, невысокий пухленький человек с грубыми чертами лица. Он был негр – и очень черный.
Информатор остановился у одной из дверей и поставил вещи. Потом быстро отпер дверь и знаком показал Джею, что нужно войти.
Джей заколебался, оглядывая коридор.
– За вами, – прошептал он наконец, заглядывая в темную комнату.
Оказалось, ему отвели просторные апартаменты: маленькое фойе и две комнаты. Из соседнего номера доносился женский голос.
– Это Синди? – шепотом спросил Джей.
– Да, она.
Информатор показал на медицинский шкафчик над умывальником.
– Мистер О’Рурк рассказал вам?
Джей кивнул.
– Только у вас тут должно быть темно, когда открываете аптечку.
– Понимаю, – ответил Джей. Ему было явно не по себе.
Дома она была Мюриель, в Лас-Вегасе стала Сью. Нью-Йорк, Чикаго и другие рынки знали ее как Синтию, Эль-Пасо и более южные места – как Синдию. А для стареющего судьи она была просто Син – очаровательной, красивой, чувственной Син.
Почти все приятные минуты стареющего судьи были связаны с пребыванием в 707-м номере отеля «Редженси». Сейчас была как раз одна из таких минут.
На судье были бирюзовые трусы и длинные серые носки. Сидел он на краю стула, а Син стояла боком у него между ног и поправляла в зеркале волосы, не обращая на старика почти никакого внимания. Впрочем, судью это не смущало. Обхватив девушку так, будто она басовый альт, он одной рукой держал ее за ягодицу, а другой энергично поглаживал интересующие его части на противоположной стороне.
Повинуясь импульсу, судья потянулся вверх и неожиданно укусил девушку за сосок. У Синди перехватило дыхание.
– О’кей, судья, время идет.
Она высвободилась из его рук.
– Ну, что скажешь, готов к седлу? – Перспектива не относилась к приятным, просто жадные холодные руки ей надоели.
Синди пересекла комнату и развязно плюхнулась на огромную кровать – приняла положение, в котором пребывала большую часть вечернего времени.
– Ну, судья, ты у меня сегодня первая любовь.
Судья неуверенно рассмеялся, смех перешел в клекочущий кашель. Содрогаясь всем телом, он поднялся на ноги и направился в сторону кровати.
– О… – вздохнула девушка, закатывая глаза. Именно в такие мгновения она сомневалась, что правильно выбрала профессию. Заняться больше было нечем, и Синди принялась подсчитывать, сколько ритмичных движения понадобится судье. На сто пятнадцатом зазвонил телефон.
– Проклятье! – расстроился судья.
– Ничего, милый, продолжай, – успокоила она, лениво протягивая руку за трубкой.
– Алло… Привет, привет… Работаю, что же еще?.. Нет, ничего… Что? Нет, это слишком поздно… Да, так можно. Пока.
Не успела она положить трубку, как телефон снова зазвонил.
– Черт возьми! – возмутился судья.
Последовавший разговор напоминал первый. Но только поначалу.
Неплохо, думала она, снова кладя трубку. Всего пятьсот долларов за то, чтобы каждый раз сообщали, когда козел, который глазеет в дыру в соседней комнате, приходит и уходит. Ей только что сделали это деловое предложение, и она его приняла.
Синди пожевала резинку, надула пузырь, хлопнула. Вот тебе, козел, подумала она.
Услышав этот звук из-за стены, Джей отошел от своего наблюдательного поста, в изнеможении упал на стул и вытер платком лоб.
Прошло почти две недели, прежде чем Элстон Дулитл узнал о задании Джея. День был холодный и дождливый, что на Юго-Западе случается нечасто.
Джо Холлоуэй находился в пути, он вез миссис Дулитл «важный пакет». Джо не знал, что в нем, но по его размеру и весу предположил, что это жаркое к обеду. Было известно: по средам босс обычно потребляет жаркое. А сам Дулитл использовал это время, чтобы осмотреть стол помощника, – и нашел его, по обыкновению, в ужасном состоянии. Полистав разбросанные документы, он встретил имя Джея.
– Боже милостивый! – прошипел он, направляясь к двери. Потом прошипел уже секретарше в приемной: – Пришлите этого идиота в мой кабинет, как только вернется!
– Какого идиота, сэр? – вежливо спросила девушка.
– Холлоуэя!
– Ах да, конечно, извините.
Часом позже, запыхавшийся и мокрый, Джо стоял и смотрел па лицо в обрамлении ног: Дулитл положил ноги на стол.
– Но он же не может вечно заниматься бумажками, шеф. Оперативная работа совершенно необходима. Я уже говорил, что по какой-то причине им интересуется главная контора. Может, у него там есть рука. А вы же знаете, как в Бюро относятся к этому делу. Хотят, чтобы оно было закрыто как можно быстрее.
– Чепуха! Ты можешь себе представить, чтобы эти двое быстро закрыли такое дело? Да они до пенсии будут разглядывать баб. И ты еще тут занимаешься черт знает чем. По делу о преступлении на бульваре Леопард до сих пор ничего нет, верно?
– А… ну, шеф… Я рад, что вы заговорили об этом деле. Сам уже хотел напомнить. – Джо посмотрел вниз, на лужу, которая с него натекла, и нервно покашлял. – Знаете, сэр, это дело гораздо сложнее, чем думает директор. С этими индейцами очень трудно поддерживать контакты, вы меня понимаете? Но, может быть, что-то у нас уже сдвинулось. Мы культивируем там несколько информаторов…
Джо наплел столько, что Дулитл совсем запутался и забыл о Джее Вон Влаке. Он уже собрался отпустить помощника, как появилась его секретарша и объявила:
– Поступает телетайп по делу о преступлении на бульваре Леопард, мистер Дулитл.
Джо попытался незаметно уйти.
– Стоп! Холлоуэй, идем в телетайпную!
Они стояли за спиной оператора и смотрели, как на бумаге появляются черные буковки. Директор ФБР сообщал, что, по сведениям информатора, пока не подтвержденным из
