Сэр Клинтон взглянул на золотистую полосу на востоке, отмечавшую положение солнца, пока не видимого за линией горизонта.
— Я не хочу наудачу блуждать в песках, инспектор. Думаю, прежде всего следует произвести общий осмотр. Если мы влезем вон на ту дюну позади дороги, мы сможем примерно вычислить путь, по которому надо идти, чтобы не затоптать следов. Идемте!
Взобраться на невысокий холм оказалось делом нескольких секунд. К этому времени предрассветная мгла немного рассеялась. Теперь стали видны даже весьма отдаленные окрестности. Сэр Клинтон некоторое время молча обозревал пляж.
— Это, должно быть, мои собственные следы, ведущие из деревни вдоль пляжа, сэр. Вон те, которые ближе всего к воде. Я держался как можно ближе к морю, потому что знал: когда здесь проходил Биллингфорд, эта полоска земли еще была залита водой.
— А рыбаки? — спросил сэр Клинтон.
— Я заставил их держаться дороги, чтобы не оставить следов.
Сэр Клинтон жестом выразил одобрение, не отрывая взгляда от расстилающихся впереди песков.
— Хм! — наконец произнес он. — Если вам нужны улики, инспектор, то их, похоже, здесь предостаточно. Я могу различить четыре различные цепочки следов, не считая ваших. И вполне возможно, что там есть и еще, просто нам отсюда не видно. Хорошо, что они не перепутаны друг с другом. Точек пересечения как раз достаточно, чтобы дать нам некоторое представление о последовательности, в которой следы были оставлены — по крайне мере в трех случаях. Вам стоит отсюда зарисовать их расположение, света сейчас достаточно. Хватит и грубой схемы — на большее у нас нет времени.
Инспектор согласно кивнул и принялся за работу. Взгляд сэра Клинтона обратился на дорогу, ведущую из отеля.
— Вон идет мистер Уэндовер, — объявил он. — Если уж вы все равно пока заняты, инспектор, мы подождем его.
Через минуту Уэндовер вскарабкался на дюну.
— Вы для чего-нибудь возвращались в отель? — спросил он, подходя к ним.
— Нет, старина. А что?
— Направляясь сюда, в одном месте я заметил второй след от автомобильных шин. Чем ближе сюда я подходил, тем бледнее он становился и наконец исчез. И я подумал, что, возможно, вы за чем-нибудь ездили назад.
— Тогда следов было бы три пары: одна — результат прибытия, вторая возвращения в отель и третья — нового прибытия.
— Ну конечно, — согласился Уэндовер, явно раздосадованный собственной ошибкой.
— Мы осмотрим их попозже, — пообещал сэр Клинтон. — Я постарался не перекрыть их колесами своего автомобиля, когда мы ехали сюда.
— О, так ты их видел? — разочарованно протянул Уэндовер. — Черт возьми, Клинтон, ты ничего не пропускаешь.
— Довольно легко заметить на влажной дороге следы новых антибуксовочных шин, притом что собственных следов я, естественно, видеть не мог. Мы без труда сможем отличить одни следы от других, даже если они и пересекаются в некоторых местах, потому что у меня на колесах резина гладкая и поэтому слегка потертая. Следует упомянуть, что наши патрули не заметили на дороге никакого движения. И, насколько я помню, в первой половине вечера дождя не было. Так что все это дает нам некоторую возможность примерно вычислить время, когда неизвестный автомобиль оставил колеи в грязи.
— Дождь пошел около половины двенадцатого, — справившись со схемой, вмешался инспектор. — Помнится, я лег в постель и услышал, как он застучал по окнам. А я отправился спать примерно в двадцать минут одиннадцатого.
Сэр Клинтон протянул руку за блокнотом инспектора. Сравнив схему с расстилавшимся перед ним видом, он передал блокнот Уэндоверу. Тот последовал его примеру.
— Поставь здесь свои инициалы, старина, — посоветовал сэр Клинтон. Позже нам может понадобиться, чтобы ты под присягой подтвердил точность этой схемы, потому что, когда прилив достигнет высшей точки, у нас больше не останется наглядных свидетельств.
Уэндовер повиновался и вернул блокнот инспектору. Потом вместе со своими спутниками начал спускаться с дюны к дороге. На полпути сэр Клинтон остановился и вытянул руку, указывая в сторону.
— Там еще одна цепочка следов, которую мы с нашей позиции увидеть не могли, — сказал он. — Вон там, за волнорезом, который тянется вниз, к скале. Когда мы были наверху, волнорез загораживал нам обзор, но теперь мы передвинулись влево, и из-за него стало видно несколько отпечатков ног. Смотрите в ту сторону, инспектор. Когда мы спустимся на дорогу и сможем их полностью разглядеть, нанесите их на свою схему.
Дополнив схему, инспектор еще раз вручил ее для проверки своим спутникам.
— Мы можем с этих следов и начать, — предложил сэр Клинтон. — Они тянутся недалеко и волнорезом отделены от остальных.
Он ступил на песок, стараясь держаться от следов на почтительном расстоянии. Его спутники зашагали за ним. Они вереницей двигались параллельно цепочке отпечатков, протянувшейся прямо под боком у волнореза. Вначале следы были еле различимы, но потом внезапно обрели четкость.
— Здесь он, очевидно, ступал на влажный еще с прошлого прилива песок, сказал Уэндовер. — Но следы выглядят несколько странно, не похоже на обычный мужской шаг.
— Что, если он крался вдоль волнореза, пригибаясь к земле? — предположил сэр Клинтон. — Можно ли таким образом объяснить характер следов? Смотрите!
Выйдя чуть вперед, он согнулся чуть ли не вдвое и с подчеркнутой осторожностью зашагал по полосе нетронутого песка. Уэндовер и инспектор вынуждены были признать, что его следы весьма походили на отпечатки, тянущиеся вдоль волнореза.
— Кто-то следил за людьми на скале? — отважился высказать догадку Уэндовер. — Если бы тебе удалось отыскать его, Клинтон, он стал бы ценным свидетелем.
Инспектор склонился над следами и пристально их рассматривал.
— Отпечаток достаточно четкий… Похоже, это мужской ботинок с острым мысом, — провозгласил он. — Конечно, если он крался, прячась за волнорезом, мы не можем вычислить обычную длину его шага. Следовательно, мы не имеем ни малейшего представления о его росте.
Сэр Клинтон добрался до того места, где следы кончались.
— Этот человек, очевидно, некоторое время прятался здесь, — заметил он. Взгляните на глубину отпечатков и на то, сколько раз ему пришлось менять положение ног, чтобы расслабить мускулы. Затем он повернул назад и, все еще крадучись, направился к дороге.
Сэр Клинтон медленно повернулся, оглядываясь вокруг. Пляж был пуст. В некотором отдалении, ближе к отелю, виднелось несколько кабинок для переодевания. Меньше чем в десяти ярдах от того места, где следы заворачивали назад, по другую сторону волнореза, среди песка высился Трон Нептуна. Как и сказал инспектор, он напоминал огромный каменный диван, развернутый спинкой к суше. А на его плоской части лежало человеческое тело. Склонившись над песком вокруг образованной следами петли, сэр Клинтон несколько минут тщательно его изучал. Но, завершив осмотр, он ничего не сказал. Вновь выпрямившись, он увидел па дороге фигуру мистера Ворка и взмахнул рукой, запрещая ему спускаться па песок.
— Инспектор, прошу вас, пойдите и посмотрите, принес ли он свечи и паяльную лампу. Если да, мы сможем полностью завершить работу с этими следами.
Вскоре Армадейл вернулся со всеми необходимыми предметами.
— Хороший парень, — похвалил сэр Клинтон. — Не потерял времени даром! — Он повернулся и поглядел на прибывающую воду: — Придется поспешить. Времени все меньше и меньше. Еще полчаса — и вода будет совсем рядом с той скалой. В первую очередь, нам нужно заняться теми отпечатками, которые ближе к морю. Прошу вас, инспектор, подержите лампу, пока я достану свечу.
По лицу Уэндовера было видно, что намерения его друга до сих пор оставались для него загадкой. Сэр Клинтон тем временем извлек из пачки свечу и зажег паяльную лампу.
— Гипс — абсолютно негодное средство, если вы намереваетесь снять слепок с отпечатка ноги на песке, — пояснил он. — Классическая литература довольно легкомысленно обходит этот факт стороной, но
