сотрудников американских страховых компаний вряд ли станет захватывающим мероприятием, и Гарри очень сильно сомневался, что будет испытывать те же чувства, что и в постели с Вероникой, в течение всех выходных сидя в компании неудачников. Он протянул руку в открытое окно машины и нежно ладонью дотронулся до ее влажной кожи. Она отвернулась, ясно давая понять, что если она не позволяет дотронуться до своего лица, то и вся остальная поверхность ее тела будет недоступна для него, пока он не начнет делать какие-либо примирительные шаги.
— Детка, прости меня. Я не хотел тебя обидеть.
Она смахнула почти правдоподобную слезу кончиком пальца.
— Да уж, в следующий раз думай, что говоришь. Иногда ты можешь очень сильно обидеть, Гарри Райленс.
— Прости, — повторил он. Он наклонился к ней и поцеловал в губы, стараясь не обращать внимания на привкус никотина у нее во рту. Ох уж это чертово курение! Если бы это было единственным...
— Гарри, кто-то едет!
Он поднял глаза и действительно увидел облако пыли и дыма, приближающееся к ним. Он оторвался от Вероники, взял в руки карту и помахал подъезжающему автомобилю. Когда он был совсем рядом с ними, Гарри определил, что это синий «паккард», которому никак не меньше двадцати лет. За рулем сидел молодой человек со светлыми волосами, зачесанными на правую сторону и закрывающими один глаз. Он остановил машину, откинул волосы назад и посмотрел на Гарри.
Райленс услышал, как за его спиной Вероника одобрительно замурлыкала. Парень действительно симпатичный, заметил Гарри. Может, чуть слащавый, но, все равно красивый молодой человек. Гарри подумал, не отдают ли его мысли голубизной, но потом заключил, что сама эта мысль говорит об обратном. Но все же лучше парню не нарушать закон, продолжал размышлять Гарри, потому что, если он отправится в тюрьму, его сокамернику больше не понадобится покупать сигареты.
— Заблудились? — спросил парень необычно высоким голосом.
Гарри подошел к нему и понял, что молодой человек старше, чем показалось на первый взгляд — около двадцати-двадцати пяти лет, — но голосок у него был как у тринадцатилетнего подростка, жаждущего эротических приключений. «Хренов деревенский чудак», — определил его для себя Гарри.
— Повернули не в ту сторону раньше по дороге, — объяснил Райленс, не признавая, что заблудился, но и не заявляя, что осведомлен о своем местоположении. Чисто мужские штучки.
— Куда путь держим?
Что за черт!
— Мы направляемся в Огасту.
— Ну-у, вы немного не туда попали. Мягко говоря... не в тот штат.
— Да знаю. Хотелось бы это исправить.
— Вы на отдыхе?
— Нет, по делам.
— И чем занимаетесь?
— Продаю страховку.
— Зачем?
— Что значит «зачем»? — Гарри изогнул бровь.
Ага, он этого и добивался. Парень, похоже, был этаким деревенским «тормозом», который разъезжает на своем раздолбанном «паккарде» туда-сюда по местным дорогам и ищет, к кому бы привязаться. Они только два часа назад сошли с самолета, а выходные уже пошли псу под хвост. Гарри придал лицу выражение, с каким терпеливый психиатр увещевает безнадежного пациента:
— Людям нужна страховка.
— Зачем?
— Ну, предположим, с ними что-нибудь случится. Вот, например, если ты разобьешь свою машину, что ты будешь делать?
— Это не моя машина.
О Боже!
— Ладно, неважно, предположим, что ты все равно разобьешь ее, а человек, которому она принадлежит, предъявит претензии. Что ты тогда будешь делать?
— Починю ее.
— А если она не будет подлежать восстановлению?
— Нет ничего, что я не мог бы починить.
Гарри разочарованно провел рукой по лицу.
— У вас тут случаются ураганы, так?
— Ну да.
— Что если твой дом снесет?
Молодой человек обдумал его слова и кивнул.
— Был бы у меня дом... — сказал он и снова завел «паккард». — Езжайте за мной. Я провожу вас туда, куда вам нужно.
Гарри облегченно улыбнулся и поспешил к машине.
— Мы поедем за ним, — сказал он Веронике.
— Я не против, — промурлыкала она.
— И не распускай слюни: этот красавчик не для тебя, — бросил Гарри, захлопывая дверцу машины.
Уже пять миль они ехали за «паккардом», когда Гарри начал беспокоиться:
— Куда он нас везет?
— Наверно, он знает короткий путь.
— Короткий путь куда? В Луизиану?
— Гарри, он здесь живет. Он знает эти места лучше нас. Успокойся.
— По-моему, этот парень умственно отсталый. Он спрашивал меня про страховку.
— Ты же продаешь страховку. Люди все время задают тебе вопросы про страховку.
— Да, но не такие. Он вел себя так, словно вообще не знал, что такое страховка.
— Может, у него в жизни случилось что-то плохое, связанное со страховкой.
— Что, например?
— Например, он подал уведомление в твою фирму.
— Очень смешно. Между прочим, нашу фирму.
— Я просто сижу на телефоне. Я не продаю пустое место.
— Это не пустое место. Боже мой, в разговорах с нашими клиентами ты оперируешь такими же выражениями?
— Если это не пустое место, почему мы постоянно отказываемся выплачивать деньги?
— Это сложно объяснить.
— А ты попробуй.
— Ты все равно не поймешь.
— Да пошел ты, Гарри!
— А теперь он куда поехал?
Маячивший впереди «паккард» повернул направо и направился к старой ферме. Парень вышел из машины, поднялся по ступенькам к двери, открыл ее и зашел внутрь.
— Просто не верится, — пробормотал Гарри.
Он продолжил ехать по дороге, пока не поравнялся с «паккардом». Это место определенно знавало и лучшие времена, но сейчас ничто не напоминало о тех временах. Деревья защищали двор, правда было не совсем понятно, зачем они нужны, потому что Гарри не видел поблизости других домов. Наверно, когда-то это была полноценно функционирующая ферма. Справа располагался сарай, и сквозь открытую дверь Гарри разглядел стоящий внутри комбайн «Джон Дир» со спущенными шинами и погнутой выхлопной трубой. Между деревьями были видны пущенные под пар поля, на которых сейчас колосились одни лишь сорняки. А еще здесь было очень тихо: ни собак, ни людей, ни даже парочки кудахтающих кур, которые пытались бы выжить на подножном корму. По фасаду дома шла веранда, вся в облупившейся белой краске. Краска осыпалась и со стен, с оконных рам и с двери, словно дом оплакивал былые времена.
