– Костя любил мыться в первом пару.
Заботливо собрала Светлана мужское белье и даже на крылечко вышла проводить деверя: радовала забота о мужчине.
Впервые за несколько лет Михаил пошел босиком по заросшей муравой тропе, ощущая ногами холодные брызги вечерней росы. И казалось ему, что каким-то чудом перенесся он в ту пору жизни, когда не было (или он забыл о них) ни сомнений, ни обидных оплошностей.
Дальнейшее произошло как-то внезапно. Все слилось в одно потрясшее его впечатление: встали перед глазами две кривые яблони, и за ними он увидел рыбаков у берега, на Волге загудела самоходка, и в то же время роса сильно обрызгала ноги, и в душе его что-то всколыхнулось. Со всех ног бросился он к рыбакам, глаза разбегались, отыскивая мать. Среди десятка мужчин были три женщины, их лиц он не видел. Но по тому, как защемило сердце при взгляде на маленькую женщину в брезентовой тужурке, в черном платке на голове, он понял: это мать. Во что бы ни была одета она, он все равно узнал бы ее по особенной манере держать голову. Прижал к груди седую голову, целовал лицо, пахнувшее рыбой и тем особенным запахом матери, который навсегда остался в памяти. Рыбаки расступились, и за ними стоял отец, широкоплечий, ладный, держа в руках осетра. Бросив осетра в общую кучу рыбы на брезенте, отец стал торопливо снимать пиджак, измазанный песком и чешуей, но, выпростав только одну руку, шагнул к сыну, обнял его, прикрыв голову пиджаком.
– Хорошо, спасибо, милой. Любава, вот он, гляди! – Отец взбодрил усы, и сухощавое лицо его с туго натянутой кожей на мослаках вдруг обмякло, глаза заморгали.
Прыжками подбежал молодец в тельняшке.
– Мишка!
– А, Федька!
Посматривая то на парней-молодцов, то на товарищей, обняв жену, Денис ронял густым баритоном:
– Орлы! Крупновых много, всех их никакая сила не истребит. Очень хорошо! Ну, товарищи, делите сами осетра, а мы домой. Ясаков, командуй!
Пожимая толстыми плечами, Макар Ясаков сказал:
– Делить его нечего: угощай ребятишек!
– Верно, Степаныч, бери осетра.
Михаил шел рядом с матерью, заглядывая в лицо ее.
– Мамака, ты не хвораешь?
– Жива-здорова. Зимой прихворнула, это когда от тебя и Саньки писем долго не было… Был у нас в гостях Костин товарищ, говорил… – Плечи матери опустились, обветренные губы морщила горькая улыбка.
У тропинки, обняв яблоню, плакала Светлана.
XI
Во дворе на летней печке мать и невестка готовили ужин, отец колдовал с вином в погребе, а Михаил и Женя, одетые по-праздничному, расставляли на веранде стулья. Федор, как заправский корабельный кок, накрывал на стол, проворно бегал то в дом, то в сад к печке, то на погреб, подметая широким клешем землю, носил тарелки, графины. Женя заглядывал в лицо Михаила, доверительно рассказывал:
– Мама-то молодая, хочет жениться, а я не против. Он хороший, папин приятель, лейтенант. – Женя умолкал, а потом снова продолжал: – Конечно, если вы навсегда приехали домой, то я никуда не поеду. Будем жить в светелке.
К ногам Михаила упал алый цветок, из-за листьев виноградника смотрели на него отчаянные глаза. Потом они вдруг исчезли, точно ветром распахнуло парусину на дверях, и на веранду влетело светлое существо в полосатой майке, короткой юбочке и тапочках на босу ногу.
– Разрешите с вами познакомиться, Михаил Денисович. – Девушка поклонилась, коснувшись рукой земли. – Лена Крупнова!
– Ленка? Это ты такая… такая. А?
– Длинная, да? – Она встала рядом с братом. – Господи, выше тебя! Ну зачем я такая, верста столбовая?!
– Ты красавица! Вылитая мама, только ростом в отца.
– О брат мой, я представляла тебя совсем иным! Но все равно буду любить…
Лена прижалась щекой к его лицу. Желтые волосы, загорелое тонкое лицо пахли летним зноем, цветами.
Женя поначалу снисходительно смотрел на эту сцену, а потом, взвизгивая, обнял дядю и Лену.
А Лена расспрашивала Михаила о Москве, сама горячо и сбивчиво рассказывала о подругах, о пляже, о каком-то кабинете в саду, который приготовила она «для творческой работы Михаила».
– Я тебе дам целую сотню сюжетов. Только пиши!
Юрий и Александр пришли вместе, сияя розовыми после бани лицами, Александр молча, сердечно пожал руку Михаила.
– Вот это пополнение в крупновскую гвардию! – Юрий снял со своей шеи полотенце, накинул его на шею Михаила, притянул к себе, прижавшись горбатым носом к носу брата, как это делал давно, в детстве. – Ну, как нашел крупновский корень?
– Потом, потом расскажу, Егор.
– Вот и дождались мы с матерью, – сказал Денис. – Налетай, ребята, на закуску, пока подешевела!
