– Как и все другие обладатели нефтяных сокровищ, сидонцы смущены порядками, царящими в западном мире, и крайне озабочены своей национальной идентификацией. – Чарльз сделал еще глоток «Наполеона». – Продолжать?
Пэйган кивнула.
– Ванды фундаменталистов получают поддержку от коммунистов. Если Абдулла не сумеет совладать с этой ситуацией, будет потерян не только Сидон: красный флаг взметнется над самым важным со стратегической точки зрения участком Персидского залива.
– Я даже не представляла себе…
– Сопоставь это с иранской ситуацией, вспомни, что Хомейни вытворяет на той стороне Персидского залива, и ты поймешь: дело может кончиться тем, что исламские фанатики будут контролировать восемьдесят процентов нефтедобывающих районов в мире, а приказы им станут отдавать коммунисты.
– Неудивительно, что Абдулла так всем этим озабочен, – пробормотала Пэйган.
– Сидон – невеселое и совершенно сумасшедшее место. Впрочем, весь регион Персидского залива сейчас пребывает в полном безумии. Я вел дела с саудовскими принцами, которые надевают шелковые рубашки, пьют виски и говорят по-английски лучше, чем я. Но дома их матери и жены носят традиционные черные паранджи, под которыми – моднейшие европейские туалеты и роскошные украшения от Кристиана Диора и Картье. Женщины никогда не появляются на публике и надевают всю эту роскошь, просто чтобы выпить друг с другом чашечку чая. Да в общем, ни на что другое они и не способны.
– Что ты имеешь в виду?
– Так как они фактически отлучены от общественной жизни, у них начисто отсутствует инстинкт социальной ответственности. Так, например, они ничего не делают, чтобы помочь бедным в своей стране.
– А как, по-твоему, должна себя вести саудовская принцесса? – Пэйган старалась придать своему тону абсолютно безразличный тон.
«Ага! – подумал Чарльз. – Вот оно!»
– Она не должна проводить все свое время, уставившись в видеомагнитофон, сплетничая и поедая пирожки. Она обязана организовать поддержку детей, стариков и бедных. То есть она должна работать примерно так же, как ты работала для Центра по изучению раковых заболеваний.
– Ты действительно так думаешь? – безучастный тон сохранить не удалось. Она вскочила, нервно схватившись за вазу с пионами. Вся библиотека была уставлена пионами и розовыми геранями в вазах из голубого китайского фарфора.
На следующее утро Максина предложила подруге прогуляться по парку.
– Хочу, чтобы ты облегчила душу, – сказала она, когда они брели по лужайке. – Итак, что случилось?
– Максина, почему мужчине так трудно произнести «Я тебя люблю»? – выпалила Пэйган.
– Ma chere, они говорят это, только другими словами. Например: «Я не был бы здесь, если бы это было не так» или «Я бы женился на тебе, не так ли?».
Пэйган остановилась и молча слушала.
– Слова не имеют значения, – продолжала Максина. – Важны поступки. «Люблю» в принципе может сказать любой. Но гораздо важнее при этом, как он себя ведет.
Пэйган по-прежнему молчала. Они вошли в увитую зеленью беседку и уселись рядом с покрытой местами лишайником статуей Аполлона.
– А как ты думаешь, что скажет мир, если я выйду замуж за Абди? – произнесла она на одном дыхании.
Максина вскочила с такой скоростью, что чуть было не уронила свои солнечные очки. Значит, Чарльз был прав!
– Ты хочешь сказать, что он сделал тебе предложение?
– Да, но я пока не дала согласия. Именно поэтому я и хотела с тобой поговорить. Ты помнишь, как он вел себя… когда мы были юны. Поэтому я и не сказала «да».
– Но почему? – Максина не могла поверить своим ушам.
– Потому что, выходя замуж за Абдуллу, я также заключаю брак с его страной, его народом, его нефтяными месторождениями, его местом в ОПЕК, его коммунистическими бандами, темным населением и его униженными женщинами. – Пэйган прикусила нижнюю губу. – Я не сумею справиться со всем этим. Это до смерти меня пугает.
– Что за чушь! Вспомни, как ты сумела совладать с аудиторией в Королевском театре. Ты справлялась с болезнями Кристофера, ты собрала тысячи долларов для института по проблемам рака. У тебя уникальный дар справляться с любой ситуацией, правда, в том случае, если ты не влюблена. – Максина сняла очки и внимательно посмотрела на встревоженное лицо подруги.
– А вдруг он бросит меня, как это уже один раз случилось?
– К сожалению, очень мало женщин осознают, что после унижения жизнь продолжается. И почему он вдруг тебя бросит?
Пэйган нервно вскочила.
– Давай еще пройдемся.
Они молча зашагали вдоль высокой стены кустарника, обрамлявшей парк. И неожиданно леди Свонн прорвало:
– Я спросила его, собирается ли он сохранять мне верность. И эта скотина заявил, в общем, он дал понять… ну, короче, этот гад ответил мне следующее – не знаю, буду ли я верен тебе, так как не уверен, что
