выживание!
Джуди вспомнила тот блеклый зимний день, когда она вернулась в Нью-Йорк после своих бесконечных блужданий по лагерям венгерских беженцев на австрийской границе. , Войдя в дом на Одиннадцатой авеню после четырнадцатичасового перелета, она, обессиленная, опустилась на пол прямо в коридоре рядом со своим потрепанным чемоданчиком. Она чувствовала опустошение и одиночество. Шесть лет назад она в течение трех месяцев кормила грудью свою новорожденную дочь, но потом вынуждена была отдать ее на воспитание, и, как оказалось, чтобы никогда не увидеть Лили вновь. Теперь ее дочь мертва, и Джуди уже никогда ее не увидит.
Джуди казалось, что целый мир настроен враждебно к ней. Все было бессмысленным. Она никогда ничего не достигнет. Жизнь представлялась бесконечной борьбой, и не было никакого смысла ее продолжать. Все хотели только брать, брать, брать. И неважно, что ты талантлив, неважно, что работаешь как вол, тебе никогда не подняться на поверхность в этих джунглях, зовущихся Нью-Йорком.
Она заглянула в почтовый ящик: счета, счета, счета… А кроме того, она должна Пэту Роджерсу деньги за авиабилет. Пэт Роджерс был начальником отделения в той конторе, где работала Джуди. Он знал, что Джуди ненавидит одалживать деньги, потому что чувствует себя униженной, но он понимал также, что только на выносливости, амбициях и хот-доге, разделенном на три части, в Нью-Йорке не прожить.
Стоя сейчас на берегу Босфора, Джуди вспоминала, что это такое — быть по-настоящему голодной, не в состоянии позволить себе поездку на автобусе или починку туфель. И хотя уже много лет она жила и работала в роскошной обстановке, в глубине души Джуди оставалась все той же девчонкой, существовавшей на один хот-дог в день, а потому всегда была готова помочь тем вступающим в жизнь женщинам, которых судьба не ударила пока еще крепко в зубы и которые не стали пока легкой добычей какого-нибудь богатого раздолбая «без проблем».
Она еще раз взглянула на Куртиса и поняла, что не прочь выложить ему оставшуюся информацию.
— Полиция подозревает, что к похищению Лили может быть причастна твоя жена.
— Дебра? — Он даже остановился и так и застыл в изумлении.
Джуди кивнула.
— Помнишь, я рассказывала тебе о вечере с шампанским, предшествовавшем благотворительному гала Лили в Лондоне? Так вот, выяснилось, что анонимным жертвователем была Дебра. Мы узнали об этом только сегодня вечером.
На благообразном лице Куртиса редко отражались эмоции, но сейчас было видно, что он потрясен. Каким-то чутьем он понимал, что на этот раз Джуди говорит правду. Турецкая полиция обратилась за помощью к Скотленд-Ярду. А те по учетным книгам отеля проследили, откуда были переведены деньги: со счета Дебры в Филадельфии.
— О боже! — Уже не в первый раз Куртис пожалел, что не остался тогда в Швейцарии с Джуди, а вместо этого, послушный семейным амбициям, женился на этом ходячем кошмаре.
— Но Дебре не нужны десять миллионов! — воскликнул он. — Ее состояние гораздо больше.
— Турецкое правительство предполагает, что она могла организовать убийство Лили, а требование выкупа — лишь прикрытие. — Голос Джуди сорвался. — Меня уже предупредили, что, если тело Лили найдут, Дебра будет арестована по подозрению в убийстве. Мне жаль огорчать тебя, Куртис. Все это, конечно же, чушь, и я не верю этому. Только безумец мог бы такое предпринять.
— Я немедленно вылетаю домой, — заявил Куртис и подумал, что надо срочно позвонить Харри и доктору Джозефу. Что будет дальше, он предположить не смел.
— Страховка на случай похищения? — Лицо Джуди загорелось надеждой. — Вы хотите сказать, что «Омниум» готова заплатить выкуп? Замечательно! — Она радостно улыбнулась троим мужчинам, дожидавшимся в гостинице ее возвращения.
Оскар Шолто был главой юридического отдела «Омниум пикчерз». Вместе с ним находился Стив Вуд, круглолицый толстячок из парижского отделения «особого риска» в «Омниум». Переутомленный, бледный полковник Азиз присоединился к беседовавшим, и они все вчетвером уселись вокруг стола в номере, где разместился штаб поисковой группы.
Оскар Шолто — знойный, правда, уже порядком потускневший мужчина откашлялся:
— Как вы знаете, мисс Джордан, актер, исполняющий главную роль в дорогой картине, страхуется. «Елена Троянская» будет стоить «Омниум пикчерз» миллионы.
Улыбнувшись, Джуди откинулась на спинку стула.
— Я рада слышать это! Я знаю, что вы попадете в весьма сложное положение, но я хочу спасти свою дочь…
— Должен предупредить вас, мисс Джордан, — прервал ее Оскар, — что компания никоим образом не может входить в конфликт с турецкой полицией. Турецкая же полиция против выкупа, так как это противоречит национальной политике.
Если выполнить условия похитителей, это породит новые похищения. Основная цель полиции — найти преступников, а это может потребовать времени. — Он положил свои пухлые руки на скатерть, покрывавшую круглый стол, и продолжал:
— Но турецкой полиции приходится нелегко, ведь, с одной стороны, они совсем не хотят, чтобы на территории Турции томилась в плену похитителей международная знаменитость, с другой — не хотят игнорировать законы страны, закрывая глаза на выкуп.
— Но они же позволят заплатить выкуп! — Улыбка с лица Джуди исчезла.
— Да, но вполне возможно, что турецкое правительство не разрешит заплатить выкуп здесь, — ответил Оскар.
— И что вы тогда собираетесь делать?
— Попытаться обойти закон, возможно, передать деньги в море, за пределами территориальных вод.
— Единственное, что нам остается сейчас, — ждать, когда преступники попытаются войти с нами в контакт, — добавил Стив. — Похитители, возможно, потребуют, чтобы им была предоставлена безопасная, непрослушиваемая линия, и тогда они смогут обо всем с нами договориться.
— Время! — воскликнула Джуди. — И сколько времени: месяцы, годы?
— Две недели, — ответил Оскар. — Компания оплачивает также каждый вынужденный день простоя, а съемки должны начаться через пару недель.
— Но и это слишком долго, — нахмурилась.
Джуди.
— Это как раз реальные сроки, — подтвердил Стив. — Вы же понимаете, нам сначала необходимо войти в контакт с похитителями, установить, где они прячут Лили, потом выяснить, как мы сможем ее вернуть, потом договориться о цене, потом…
— Но ведь мы же знаем цену, — прервала Джуди. — Они назвали сумму: десять миллионов долларов.
— Мы полагаем, что в таких случаях всегда имеет смысл торговаться, — спокойно пояснил Стив. — Затягивая переговоры, мы даем полиции время, чтобы обнаружить, где преступники держат свою жертву.
— А компании — шанс сэкономить деньги, — саркастически усмехнулась Джуди. — А потом что? — Она уже устала от того, что собеседники ходили вокруг да около и никак не хотели объяснить толком, что именно они собираются предпринять. Джуди прекрасно знала эти старые как мир студийные уловки, она же много общалась в этой среде в самом начале своей карьеры на студии с Одиннадцатой Восточной улицы.
— Как только мы вступим в контакт с заговорщиками, тут же начнем их потихоньку надувать, — сообщил Стив. — Сначала скажем, что выплату денег надо согласовать с кучей народу в Америке.
Потом — что сможем выплачивать только частями, с интервалом в пять дней. Потом сообщим, что собрали пока только пять миллионов, и попросим еще отсрочки. А получив пять натуральных «лимонов», эти жадные ублюдки, конечно же, согласятся немножко потерпеть, чтобы огрести еще пять. Ну и в конце концов сойдемся на шести. — Он обвел взглядом собравшихся. — Таким образом, у полиции и наших агентов появляется возможность растянуть во времени поиски Лили, и тогда необходимость…
— ..в выплате ваших денег, возможно, отпадет! — гневно докончила его тираду Джуди и обернулась к Оскару Шолто:
