мне удастся захватить Тони врасплох.
— Но почему бы не бросить дымовую шашку прямо отсюда, с парапета? — спросил Марк.
— Потому что, если мои ноги появятся в окне не одновременно с дымовой завесой, никакого сюрприза для Тони уже не будет и он успеет сориентироваться.
Грегг показал Марку, как лучше держать веревку, свободный конец которой он обвязал вокруг себя, и спрыгнул с парапета.
Держась за веревку, Грегг нащупал ногами выступ на древней стене и начал медленно по нему продвигаться. Тони Грегга не видел, потому что между ними был угол дома.
Грегг оставил позади первый выступ, второй и уже перешагнул на третий. Раскинув руки, он медленно, шаг за шагом приближался к угловому выступу здания. Стараясь вызвать ощущение, что камни будто втягивают его в себя, он протянул руку вперед, и наконец она коснулась каменного ребра стены.
Грегг кивнул Марку, наблюдающему за ним сверху, перенес одну ногу на следующий выступ, начинающийся уже за углом, и переместил на эту ногу центр тяжести. В том, что орнаментальный барьер продолжается за углом, он убедился еще снизу.
Перенося правую ногу за угол здания, Грегг почувствовал, как весь покрывается потом. Отчасти причиной этому была жара, но главное — тот факт, что теперь Грегг находился от Тони на расстоянии прямого ружейного выстрела. Он почувствовал полнейшую свою уязвимость, но тут же принялся логически рассуждать о том, что Тони наверняка его не заметит, потому что не рискнет выглядывать в окно и подставлять голову под выстрелы турецкой полиции.
И вдруг, к ужасу своему, Грегг заметил, что с этой стороны стены выступ был значительно уже, чем с той, по которой он только что двигался. Ни снизу, со двора, ни с крыши этого увидеть было нельзя.
Грегг пытался правой ногой нащупать опору, но выступ был всего в дюйм шириной — слишком узкий, чтобы на нем устоять. Стоило Греггу попытаться перенести на правую ногу центр тяжести, как нога соскользнула вниз.
Он попробовал еще раз, но барьер начал осыпаться, и нога вновь соскользнула вниз.
Грегг поднял вспотевшее лицо к Марку и покачал головой. Потом стал медленно продвигаться назад. Он был уже почти под Марком, когда кусок декоративного фриза, за который он держался рукой, обвалился. Грегг оступился, взмахнул руками, слетел с барьера и повис на веревке, как паук на паутине.
Марк уперся ногами в парапет и потянул веревку вверх.
Очень медленно Грегг подтянул ноги к стене, нащупывая рифленой подошвой кроссовок малейшую шероховатость. Наконец ему удалось зацепиться ногой за выступ. Подтянувшись, он встал на него обеими ногами и начал подниматься по веревке.
— Вот черт! — выругался Грегг, оказавшись на крыше.
Марк кивнул.
И вновь дрожащая от страха Лили оказалась в той же комнате, на том же матрасе в зеленую полоску. Только теперь ноги ее были связаны гораздо крепче.
— Тони, ради бога, давай сдадимся! — взмолилась она. — Иначе полиция пристрелит нас обоих.
Притаившийся у окна Тони ничего не ответил, но вновь открыл огонь из автомата.
Лили зажмурилась и сложила пальцы в неосознанном жесте мольбы. И тут она почувствовала бутон, украшавший кольцо, подаренное ей матерью. И успокоилась.
— Я абсолютно уверена, что, если он впустит меня, мне удастся его уговорить. — Джуди стояла перед полковником Азизом, и выражение ее лица было решительным. — Он знает меня, доверяет мне, а когда в здравом рассудке, то и предан. Если кому-то и удастся добраться до Тони, так это мне.
Грегг, покрытый с ног до головы серой пылью, тоже вступил в разговор:
— В конце концов, он же один, без сообщников. Я не понимаю, что мы теряем.
В результате полковник Азиз согласился:
— Попробовать стоит. Вы пойдете в здание с шестью моими людьми. Постараетесь уговорить его открыть дверь. Потом вы посторонитесь, а мои люди ворвутся в комнату. Если двое бросятся на террориста, двое — направо, двое — налево и откроют огонь, то у нас будут все шансы извлечь мадемуазель Лили оттуда живой и невредимой.
— Нет, — спокойно и твердо ответила Джуди. — Я хочу пойти одна. Я знаю, как убедить Тони сдаться. Если мне это не удастся, можете штурмовать комнату с дымовыми шашками, слезоточивым газом и прочим. Но я не хочу подвергать жизнь свой дочери напрасному риску, прежде чем не постараюсь обезвредить Тони мирным путем.
— Тони! — прокричала Джуди, стоя перед тяжелой деревянной дверью. — Слава богу, я нашла тебя. Пожалуйста, впусти меня!
— Чего ты хочешь?
— Вывести тебя отсюда живым. Пожалуйста, впусти меня!
Последовала томительно долгая пауза;
— Нет!
— Тони, я не прошу тебя выйти, я прошу позволить мне войти, — взмолилась Джуди. — Я же твой друг, Тони. Это ведь я, Джуди!
— Все обернулось не так, как я ожидал, Джуди.
— Именно поэтому я здесь. Я хочу, чтобы мы вместе подумали, что предпринять дальше.
Молчание.
— Ты точно одна, Джуди?
— Совершенно точно.
Еще одна долгая пауза.
— Хорошо, я отодвину засов и открою дверь.
Ты войдешь и закроешь ее за собой. Если кто-нибудь бросится за тобой, я стреляю.
Они услышали шум отодвигаемого засова.
Джуди сделала отчаянный жест, и сопровождавшие ее мужчины спрятались в следующих дверных проемах.
Джуди сделала шаг вперед и толкнула дверь.
— Задвинь засов, — приказал Тони. — Я рад тебя видеть, Джуди.
— Джуди! — прошептала со своего матраса Лили.
Джуди бросила на дочь преисполненный ужаса взгляд и, подавив в себе естественное желание броситься к ней, вновь обратилась к Тони.
— Я тоже скучала по тебе. — Джуди старалась вести себя так, будто они были в офисе «Вэв!». — И твоих занятий мне явно недостает. Я не в форме.
— Да…
— Можно я сяду, Тони? — Джуди понимала, что теперь все движения ее должны быть неспешными и уверенными и что ей ни в коем случае нельзя насторожить вооруженного человека.
— Конечно!
Джуди уселась на вышитый розами матрас.
— Можно взять персик, Тони?
— Конечно!
Джуди взяла со стола наполовину сгнивший плод, спугнув нескольких мух. Она заметила, что стол представляет собой всего лишь медный поднос, поставленный на подставку, и сообразила, что потом, запустив им в Тони, можно ринуться и попробовать открыть дверь. Но не сейчас. Сначала надо попытаться вытащить его наружу мирным путем.
Снаружи была полнейшая тишина.
Тони стоял с автоматом в руке, повернувшись спиной к окну. Лили лежала на своем матрасе, боясь пошевелиться.
— Каков был твой план, Тони? — спросила Джуди.
— Я никак не предполагал, что все вдруг пойдет наперекосяк. Я просто хотел помочь тебе, Джуди.
— Ты всегда был чрезвычайно добр ко мне. Но почему ты решил, что я нуждаюсь в помощи?
— Я знал, что журнал закрывается. Я слышал, как Том разговаривал с людьми леди Мирабель.
А потом, задержавшись однажды допоздна, я слышал, как ты говорила Тому, что хотела, чтобы кто-
