изначально руководили представители крайне реакционных взглядов, среди которых были Уильям Пейли (Си-Би-Эс), С. Д. Джексон (”Форчун”), Генри Льюс (”Тайм”) и Артур Хейз Салзбергер (”Нью-Йорк Таймс”).
Когда любопытные сунули нос в мутные тайны “ПЕРЕСМЕШНИКА”, их ждало потрясение. В тщательно отредактированных документах, рассекреченных в рамках закона о свободе информации, они обнаружили донесения завербованных журналистов, которые, лопаясь от гордости, сообщали, что им удалось поместить “ценные вставки” в каждый значимый выпуск новостей в стране.[5] Только в 1982 году Управление открыто признало, что многие журналисты получали денежные подачки от ЦРУ и действовали как внештатные сотрудники Управления. Контроль над ними осуществляли штатные оперативники.[6]
”ПЕРЕСМЕШНИК”
”Итак, правдоискателей задавили, газеты подмяли и передали в надежные руки. Писателей взяли под контроль. Книги попали под неофициальную цензуру. Издательства скупили, чтобы влиять на их политику. Объединения сторонников мира, благотворительные организации и образовательные фонды пристегнули к финансовым организациям и университетам с помощью взаимосвязанных управленческих структур. Университетским преподавателям не давали забыть о пенсии, юных бунтарей увольняли или ставили на место…”
Портер Сарджент, “Что определяет судьбы”
Манипуляция общественным мнением, необходимость и неизбежность которой обычно объясняли (когда сквозь дамбу секретности случалась утечка) борьбой с коммунизмом, на самом деле служила и продолжает служить для маскировки преступных деяний разведывательных структур. О первых вылазках ЦРУ в область экспериментов по контролю над сознанием, проводившихся на ничего не подозревавших людях, стало, например, известно, благодаря заказной статье, в которой рассказывалось, как американцам, попавшим в плен во время войны в Корее, “промывали мозги”. На самом же деле, расследование, проведенное военными, не смогло задокументировать ни одного случая “промывки мозгов” среди солдат, которые прошли через северокорейский плен. Сам неологизм – “промывка мозгов” – был придуман Эдвардом Хантером, старым пропагандистом из БСС, которого завербовал лично Даллес, олигарх, сотрудничавший с нацистами. Хантер представлял себе “ПЕРЕСМЕШНИК” как операцию по контролю над массовым сознанием.
Да и сама война в Корее была спровоцирована пропагандой, сочившейся с первых страниц ведущих американских газет. Этот поток дезинформации детально проанализирован в книге И. Ф. Стоуна “Тайная история войны в Корее”, опубликованной в 1952 году. Она пользовалась большим спросом за границей, в Штатах же, как сообщает в своем примечании редактор более позднего издания, эту книгу “пресса встретила почти полным молчанием и бойкотом. Затем книга практически исчезла, даже из публичных библиотек, и сегодня лишь изредка ее можно найти у букинистов”.
Эра правдоискательства обернулась гаданием на кофейной гуще, которым занята теперь корпоративная пресса. “Вначале, – сетовал Джордж Селдес в книге “1000 американцев”, посвященной корпоративной власти в Америке (опубликована в 1947 году) – журналистские расследования поддерживали все люди, принимавшие близко к сердцу идею всеобщего благополучия. Но чем дальше и глубже продвигались расследования, не щадя ни одной из скрытых властных структур, тем яростнее политики и прочие защитники интересов мира больших денег, бизнеса и наживы обрушивались на действительно свободную прессу – и уничтожили ее ‹…›
Макулатура и в самом деле может быть опиумом для народа, но настоящая цель глянцевых журналов не в оболванивании общества – они просто хотят скрыть факты, создать информационную пустоту”.
Ниагара проамериканской пропаганды, которую вместе с ЦРУ финансировало Информационное агентство Соединенных Штатов (USIA), с начала 50-х формировало политические взгляды и симпатии и на родине, и за рубежом. В тот период “Приджер Инк”, “Фрэнклин-Пресс” и другие издательства распространяли множество книг, оплаченных USIA; разумеется, книги не носили меток, которые указывали бы на настоящего спонсора.
К середине рейгановской эры, USIA тратило около миллиарда долларов в год на экспорт пропагандистских журналов, книг (в общей сложности три миллиона экземпляров в год) и выставок. Агентство спонсировало десять журналов и коммерческих бюллетеней на двадцати языках, среди них – “Топик” (Южная Африка). Кроме того, финансировалась радио- и телетайпная сети, распространявшие пропаганду на 159 точек за границей. Приблизительно 200 фильмов, произведенных на частных американских студиях, транслировались в телевизионной программе под названием “Мировая сеть”.[7]
В монопольном совете корпоративной прессы доминировало ЦРУ. Вытащив из колоды карту с миллионером в цилиндре (как ни странно, он напоминал Аллена Даллеса), Управление призвало к использованию методов психологической войны – разновидности расчетливого обмана, который не раз приводил к катастрофическим последствиям.
Корд Мейер-младший, высокопоставленный “Пересмешник”, впоследствии корреспондент “Ньюсуик”, колеся по Европе, подстрекал студентов и профсоюзных активистов к демонстрациям. “Эта локальная акция психологической войны в конечном счете была направлена против русских, – подчеркивает Дэвис. – Ведь русские считались источником любого проявления левых взглядов в Италии и Франции -постоянной площадки политических операций Мейера. Он стремился разжечь восстание в Восточной Европе”.
В 1956 году “ЦРУ получило сведения, что Советы, используя танки, готовы уничтожить 60 000 венгров, которых подтолкнул к восстанию ПЕРЕСМЕШНИК”.[8] Несмотря на это, радио “Свободная Европа” побуждала народ Венгрии продолжать сопротивление Кремлю.
К такому заключению пришла комиссия ООН: у многих венгров “появилось ощущение, что радио “Свободная Европа” обещает помощь”. Они поверили, что Запад окажет восставшим военную поддержку. Год спустя, 5 ноября, через треск помех пробился глухой, подрагивающий голос венгерской радиостанции:
Внимание! Радио “Свободная Европа”, привет! Внимание. Говорит “Рока”. Радио революционной молодежи… Постоянная бомбежка. Помогите, помогите, помогите… Радио “Свободная Европа”… передайте наши просьбы. Передайте наши новости. Помогите…
6 ноября, еще одно сообщение:
Мы обращаемся к совести мира. Почему вы не хотите услышать зов о помощи наших женщин и детей, которых убивают? Вы получили наши сообщения?
Внимание! Внимание! Мюнхен! Мюнхен! Предпринимайте немедленные действия. В районе Дюнапентеле срочно требуются медикаменты, перевязочный материал, оружие, еда и боеприпасы.
Последнее сообщение, через 24 часа:
Имеет ли смысл снова взывать о помощи? Мы ранены… мы отдали нашу кровь за святое дело свободы, но у нас нет бинтов… нет лекарств. Съеден последний кусок хлеба.
Те, кто умер за свободу… обвиняют вас – тех, кто мог помочь и не помог. Мы обращаемся к Организации Объединенных Наций и всем честным людям. Радио “Свободная Европа”, Мюнхен! Радио “Свободная Европа”, Мюнхен… [9]
Операция “ПЕРЕСМЕШНИК” требовала огромных финансовых затрат. Деньги текли из ЦРУ главным образом через организацию ” Конгресс за свободу культуры” (КСК), основанную Томом Брейденом. Этот “либерал” приобрел известность как колумнист, обслуживающий интересы синдиката, и один из ведущих программы Си-Эн-Эи “Перекрестный огонь”, в которой он выступал оппонентом ультраконсерватора Пата Бьюкенена. На учредительную конференцию КСК в июне 1950 года в американской зоне Берлина в театре “Титания-палас” собрались знаменитые ученые и академики. Возглавил организацию Дени де Ружмон. Заявленной целью КСК была “защита свободы и демократии от новой тирании, готовой поглотить весь мир”. Эта организация финансировала около 20 периодических изданий, среди них “Энкаунтер” в Великобритании, “Новый лидер”, “Вести Африки” и “Эль Мун-до Нуэво” в Латинской Америке.[10]
Тайный источник доходов КСК – и того влияния, которое ЦРУ оказывало на интеллектуальную жизнь Европы, – раскрылся во время бума скандальных публикаций, заполонивших страницы английского “Обзервера” в 1967 году. “Санди Таймс” также обратила внимание общества на “ЦРУ-культуру”, опубликовав статью “Залив Свиней для журналистики”. В эпицентре скандала оказался “Энкаунтер”, которым руководил Мелвин Ласки, отставной военный капитан. Ласки с самого начала договорился с ЦРУ о финансировании и издавал журнал 32 года.
Большинство втянутых в скандал журналистов отрицало свою причастность; среди них – редакторы
