— Господина курсанта Барбу знаете? Где я его могу найти?
Уля ответил равнодушно:
— Знаю. А зачем он тебе?
— Да вот в чем дело… Я только что из отпуска вернулся. Когда я туда уезжал, господин курсант Барбу попросил меня отвезти письмо по адресу…
Уля Михай почувствовал, что от этого артиллериста можно узнать немало интересного. Он схватил его за рукав и потянул за собой:
— Пойдем, браток, со мной к курсанту Барбу.
Он прошел по коридору к комнате, где размещался Второй отдел, и попросил доложить о нем капитану Георгиу. Тот немедленно принял его.
— Вы вернулись? Я рад! — Но тон, которым было произнесено это, и вид начальника Второго отдела опровергали его слова. И действительно, капитан Георгиу, подозревая, что Уля остался в дивизии не ради любви к шифровальному ремеслу, был раздосадован, что этот упрямец всё еще пытается найти решение вопроса, который для капитана был окончательно решен самоубийством Барбу.
— Господин капитан, там ждет сержант-артиллерист, который только что вернулся с родины. Он был в отпуску. Перед отъездом Барбу поручил ему отвезти письмо. Хотя операция уже завершена, — Уля намеренно подчеркнул слово «завершена», — я подумал, что, может быть, вы всё-таки захотите с ним поговорить.
Капитан Георгиу спросил небрежно:
— Где вы говорите, этот артиллерист?
— В той комнате!
— Давайте его сюда, хотя, честно говоря, я не понимаю, к чему всё это!
— Вы разрешите и мне присутствовать при разговоре?
— К чему этот вопрос? Вы думаете, я не догадываюсь, почему вы всё-таки решили остаться у нас? Само собою разумеется, я согласен, чтобы вы присутствовали при этом разговоре. Надеюсь, вы быстро поймете, что зря теряете время, оставаясь у нас. Но я восхищен вашим упорством и прошу поверить, что ничего не имею против вас. Может быть, вы…
— Нисколько, господин капитан. Я попросил вашего разрешения, потому что уже не исполняю здесь своих служебных обязанностей.
— Прошу вас, позовите, пожалуйста, артиллериста. Артиллерист робко сел на стул, который предложил ему Уля. Он немного трусил, не понимая, зачем капрал привел его к этому капитану, хотя ему нужно было видеть курсанта Барбу Василе. Что-то здесь не так. Он давал себе слово быть осторожным, хотя и не чувствовал за собой никакой вины. Когда он ездил на родину, у него все бумаги были в порядке. Машинально нащупал он в кармане отпускной билет, подписанный командиром полка.
— Вы возвращаетесь из дому, сержант?
— Так точно, господин капитан! У меня был отпуск, который дал мне господин полковник. Если хотите, я могу показать отпускной билет, подписанный самим господином полковником. Он у меня в полном порядке.
— Не нужно. Сколько дней он вам дал?
— Четырнадцать дней, господин капитан, из которых шесть я был в пути.
— Откуда вы знаете сержанта Барбу Василе?
— Я узнал его здесь, у вас. Видите ли, до моего отъезда в отпуск я был связным, приносил и уносил корреспонденцию. Так что, приходя каждый день, я и познакомился со всеми, кто работает здесь у вас. Только вот их никогда не видел, — показал он на Улю Михая. — Они наверное, новенький. Господина курсанта Барбу я сначала знал только в лицо. Как-то раз мы поговорили немного. Он был дежурным по штабу и передал мне письмо для господина полковника. Потом угостил меня сигаретой, — у меня свои кончились, — и спросил, откуда я родом и чем занимался дома. А когда узнал, что я из Бухареста, очень обрадовался, и мы долго с ним разговаривали. Дня за два перед отъездом в отпуск встретил я его во дворе штаба, говорю, что уезжаю и могу письмо отвезти. Когда он услышал об этом, то очень обрадовался. Будто сейчас слышу: «Дорогой товарищ, очень прошу вас, если не застанете моей жены дома, найдите, пожалуйста, время зайти еще раз. Не оставляйте письмо у хозяйки. Мы с ней не в ладах, и боюсь, что она не передаст его». — «Ладно, господин курсант, — ответил я ему, — нечего меня так упрашивать. Можете быть уверены, что письмо попадет прямо в руки вашей жены». Он снова стал благодарить, мол, я оказываю ему большую услугу и он чувствует себя в долгу передо мной, а после войны мы обязательно выпьем как следует вместе. Я вам прямо скажу, господин капитан, мне редко приходилось встречать такого симпатичного человека, как господин курсант Барбу.
— Постарайтесь говорить короче, — оборвал его капитан Георгиу, многозначительно взглянув на Улю Михая. — Что вы сделали с письмом? Вы отнесли его?
— Разумеется, в тот же день, как приехал. Я живу на Колентине, а господин курсант Барбу — на Тей. Так что мы почти соседи. Я позвонил, и мне открыла пожилая дама. Очень она гордо на меня посмотрела. Я сказал ей, кого мне надо. «А зачем она вам? Вы, может, с фронта приехали?» — «Да, сударыня, с фронта. И принес письмо от ее мужа». Когда она это услышала, то прямо чудо как сразу подобрела. «Дорогой мой, — говорит, — вы не сможете выполнить его поручения. Дама, которую вы ищете, уже здесь не живет». — «Она переехала? — спрашиваю. — Вы не знаете ее нового адреса? Ее муж ждет от нее вестей, и мне бы не хотелось возвратитьея с пустыми руками. Ведь какая радость для солдата получить весточку из дому». — «Мне очень жаль, но я не знаю ее нового адреса. Она мне ничего не сказала, да я ее и не спрашивала».
Что было делать? Я ушел. Госпожа проводила меня до ворот. И тут вдруг слышу, вздыхает и говорит: «Господин солдат, — сразу видно, в чинах не разбирается, — хочу я вам рассказать кое-что по секрету. Только вы ни в коем случае не говорите ничего господину Барбу. Там у него и так хватает огорчений, незачем ему новые подбавлять. Но ведь так обычно случается: хорошим мужьям не везет на стоящих жен. Так и у господина Барбу. Человек он порядочный, спокойный, никогда ничем меня не задел, не обидел. Зато уж жена его… С кем хотите направо и налево изменяет ему… Ну я могу понять, когда женщина однажды потеряет голову. С кем не случается. Это можно даже простить, закрыть на это глаза. Но когда переходят всякие границы!.. Последний, с которым она спуталась, делает, должно быть, большие дела. С ним у нее что-то серьезное. Несколько дней тому назад она приехала на грузовике, сложила все вещи и уехала. Наверное, переехала к нему. Сказала, что потребует развода. Как вы сами уже поняли, она просто-напросто беспутная женщина. Она и за квартиру еще мне не уплатила. За шесть месяцев осталась должна. Когда я потребовала деньги, она сказала, что мне господин Барбу заплатит, когда вернется. А что если, не дай бог, господин Барбу уже не вернется, кто мне тогда заплатит эти деньги? Вот, господин солдат, какие еще бывают на свете женщины! Мужья на фронте, а они тут вытворяют бог знает что». Жаль мне Барбу, всё- таки он порядочный человек.
— Да-да, очень порядочный, — иронически подтвердил капитан Георгиу.
— Не так ли, господин капитан? Я тоже это говорю! Очень мне было грустно, когда я всё это услышал!.. Но рассказывать ему я и не подумаю. Пока я шел сюда, у меня сложился план. Я решил обмануть его. Скажу, что заходил один раз, а больше, мол, у меня времени не было.
— Письмо у вас?
— У меня. Где я могу увидеть господина курсанта, чтобы отдать ему?…
— Дайте-ка его сюда!
«Не иначе как с господином курсантом Барбу дело нечисто! — подумал артиллерист. — Неужели наделал каких-нибудь глупостей и я попадусь заодно с ним?»
Испуганно глядя на капитана, артиллерист пробормотал:
— Господин капитан, я хотел просто оказать ему товарищескую услугу. Если вам нужно это письмо, я отдам вам его. Я бы не хотел, чтобы вы подумали…
— Я ничего не думаю, а прошу у вас письмо потому, что сержант Барбу умер.
— Умер? Бедный господин курсант!.. Как же это случилось? Две недели тому назад он выглядел совершенно здоровым.
Артиллерист откозырял и вышел, растерянный и огорченный.
— Как видите, мы напрасно потеряли время! — подвел итог капитан Георгиу, когда они остались
