Большое спасибо за то, что вырвали из лап сатрапа.
— Не за что.
Я встал.
— Засим, разрешите откланяться, Петр Эдуардович! До свидания!
Потаев встал, вышел из-за стола и крепко пожал мне руку.
— Очень приятно было с вами познакомиться, Андрей Петрович. Если у вас возникнут проблемы с работой, то милости прошу ко мне. У вас хватка делового человека. С вашими способностями вы могли бы добиться многого.
— Спасибо за приглашение!
Через час я уже рассказывал свою одиссею полковнику Слуцкому. Выслушав меня, он сказал:
— Вы сделали большое дело, Андрей Петрович. Я буду ходятайствовать перед руководством о награждении вас правительственной наградой.
— Не за славу и почести муки терпел, Павел Петрович. — скромно вздохнул я. — Что орден? — «Яркая заплата на ветхом рубище певца».
— Это конечно, — усмехнулся полковник. — Но все-таки... Архангельский в курсе, что должен вас заменить?
— Нет. Но он к этому готов.
— Еще раз благодарю за службу, Андрей Петрович.
— Да ладно, чего там, — махнул я рукой. — Свои люди, сочтемся славою. Главное — чтобы это все дало нужные результаты. Ведь недаром в народе говорят: «Конец — всему делу венец». Дожить бы нам до этого конца.
— Доживем, — уверенно проговорил Слуцкий. — А то может к нам на службу, Андрей Петрович? Вы ведь прирожденный оперативник.
— Нет уж, нет уж. Я возвращаюсь к родным пенатам. И не уговаривайте.
— Что ж, как говорится, вольному — воля.
А на следующий день я уже летел в Новосибирск. Загостился я в столице. Пора и честь знать.
Глава шестая. Беркутов. Сауна и её обитатели.
Ну что я за придурок такой?! В кого только уродился?! Кошмар! Когда-нибудь я с этими приколами подведу себя под статью. Определенно. Что за вредный характер! И хоть бы не понимал. Нет, все прекрасно понимаю. Но, как алкоголик не может остановиться после первой выпитой рюмки, так и я не могу кого- нибудь не разыграть, если подворачивается удобный случай. До сих пор не могу без содрогания вспоминать эту безобразную сцену в гостинице. Жуть! Какой черт тянул меня за язык, когда я сказал Пригоде, что его вызывает сам министр МВД, прибывший к нам с ниспекционной поездкой? Да ещё про эти цветы, дурак, ляпнул. Вы бы видели его лицо, как все трое носились в графинами — поливали цветы? Это ж умереть со стыда можно, а я лыбился, как последний кретин. Хорошо, что он молодой и сердце, как у гепарда. А если бы больное? Пришлось бы платить его вдове всю жизнь пенсию за причиненный вред. Дома рассказал об этой безобразной сцене Светлане — она чуть со смеху не померла. Думаете — ей смешно было? Как бы не так. А то я её не знаю. Это она смеялась из жалости ко мне, из сочувствия — видела, как я страдаю, и решила таким образом поддержать. Все правильно. Такие типы, как я, ничего другого, кроме сочувствия, и не могут вызывать. Определенно.
Шеф назначил оперативное совещание на пять часов. Но я решил прийти пораньше, чтобы иметь возможность покаяться и загладить свою вину перед друзьями. Сережа Колесов был уже на месте. Увидев меня, он сделал загадочное лицо, обнял за плечи, отвел к окну и приблизив губы к самому моему уху, будто нас окружали толпы завстников и стукачей, заговорщицки проговорил:
— Ты ничего не знаешь?
— О чем? — в том ему прошептал таинственно.
— Ну, об этом... О тебе?
— Неужели снова выпрут из милиции? — сделал я страшные глаза.
— Да нет, совсем наоборот. О том, что шеф послал на тебя представление на подполковника?! — глаза у Колесова горели, как две сигнальные ракеты.
— Врешь! — очень сильно «удивился» я. — А кто тебе это сказал?
— Кадровик Хропатый под страшным секретом.
— А не просил он тебя за эту новость поставить бутылку? — спросил я.
— Просил. — Лицо Колесова выразило растерянность. — А ты откуда знаешь?
— И ты ему поставил?
— Н-нет, — неуверенно проговорил Сергей.
— Не ври.
— Откуда тебе это известно? — сразу «раскололся» старший оперуполномоченный по особо важным делам.
— Во первых, от тебя грустно пахнет чесноком. А, во-вторых, этот козел Хропатый вчера вечером мне уже продал эту новость за бутылку.
— Я ему морду набью, — очень обиделся Колесов и даже направился с решительным видом к двери. Но я его остановил.
— Брось, Серега, за эту новость и двух бутылок не жалко, верно? Если считаешь, что здорово потратился, то обещаю все вернуть с большими дивидендами.
— Да ладно тебе, — разулыбался Сергей. — Поздравляю!
— Это звание ещё надо получить, Сережа, — решил умерить пыл друга.
— Получишь! — без тени сомнения проговорил Колесов. — Этот змей Хропатый сказал, что там такую петицию сочинили, что впору присваивать полковника.
— Поживем — увидим.
— И вообще, наш шеф золотой мужик, а ты...
— А что — я?
— Ведешь себя по хамски — вот что.
— Вот здесь ты, Сережа, совершенно прав. Но я больше не буду. Честное слово!
— "Свежо предание. Да верится с трудом", — выдал Сергей что-то из школьной программы.
Шеф опоздал на совещание на десять минут, что раньше с ним никогда не было. Пришел весь такой деловой, мобилизованный и целеустремленный. Обвел нас умным взглядом и решительно сказал:
— Будем брать все эту сауну вместе с содержимым. А там разбиремся что к чему.
— А это не может отразиться на операции с Кудрявцевым? — спросил настороженно Дронов. Он готов был выпустить на свободу всех преступников, лишь бы упрятать в тюрягу своего злейшего врага.
— Нет. С Москвой связан лишь Леонтьев, а он теперь сам больше всех заинтересован в благополучном прибытии к нам Кудрявцева. Так что у нас теперь развязаны руки. А теперь детально разработаем план захвата.
Ровно в девять вечера рота омоновцев незаметно окружила сауну. Я, Дронов и наш «малыш» Рома Шилов подошли к входной двери, но она оказалась запертой. Я постучал. Ни ответа, ни привета. Постучал громче.
— Чего надо? — послышался глухой голос. Видно, у них здесь был свой условный стук.
— Слышь, открой, дело есть.
— Какое ещё дело? А ну вали отсюда!
— Ты что такой, блин, казенный! — возмутился я. — Меня Оксана Паршина приглашала, а ещё Павел, рыжий такой.
Видно, охранник был предупрежден о моем приходе, так как сказал уже добродушно:
— Так бы сразу и сказал.
— А я и говорю.
Щелкнул замок и дверь открылась. Перед нами стоял долговязый юноша с суровым, аскетическим лицом
