Но на полученный сигнал пришлось реагировать. Тем более, что, как выяснилось, у РУОПа имелась и еще кое-какая оперативная информация на г-на Букаева. В частности, упоминалось, что именно при его участии задержанные Лужским ОБЭПом 90 тонн цветных металлов оказались сперва на производственной площадке Завода турбинных лопаток, откуда позже были проданы некоей коммерческой фирмой за границу. По этим же сведениям, Букаев и его близкий друг — тогдашний начальник УБЭП Ботузов — получили за эту операцию свою долю.
Проверять полученный сигнал было поручено одному из отделов РУОП, занимавшемуся оперативной разработкой правонарушений среди работников правоохранительных органов. Информация по цветным металлам своего подтверждения не нашла — деньги за проданный металл официально были оформлены в виде спонсорской помощи для всего УБЭП и лично Ботузов с Букаевым ими не пользовались. Однако слова о том, что «Букаев сменил за два года не одну квартиру», имели под собой некоторое основание.
Падение маленького камушка в горах способно вызвать большую лавину. Так и скромная анонимка стала источником большого скандала.
Начатая проверка позволила заподозрить г-на Букаева в «получении взятки в особо крупном размере». В апреле 1994 года для производства дознания была создана оперативно-следственная группа из числа сотрудников городской прокуратуры, Регионального управления по борьбе с организованной преступностью и отдела дознания ГУВД. Завертелась машина следствия.
Летом 1992 года в первом в городе СП «Ленвест» шло большое строительство: только что был сдан в эксплуатацию и ждал новоселов- ленвестовцев жилой дом на проспекте Космонавтов; воздвигались дачи для руководства предприятия в Лужском районе; строился новый фирменный магазин в Пушкине. В этот-то самый строящийся магазин и была принята на работу 7 сентября того же года Татьяна Альбертовна Ковалева, уборщицей по срочному трудовому договору. Собственно, кроме строительного мусора на этом объекте на тот момент особенно и убирать было нечего, поэтому Татьяне Альбертовне предстояло не столько возиться с ведром и шваброй, сколько выполнять функции сторожа.
Вообще-то г-жа Ковалева по образованию была товароведом, а ее последним местом работы - должность главного бухгалтера фирмы «Мэрилен», откуда она уволилась с большим скандалом из-за отказа участвовать в аудиторской проверке. Неужели не нашлось ей на «Ленвесте» более подходящего места? Работой себя г-жа Ковалева особенно не утруждала — в магазине ее видели раза два, а за зарплатой она за все время своих «трудов» так и не заехала ни разу, и начисленную ей за несколько месяцев 31 тысячу рублей заработка не получила. Уволилась Татьяна Альбертовна 22 января 1993 года.
История, собственно, ничем не примечательная, если бы не одно обстоятельство. Спустя две недели после приема Ковалевой на работу, на «Ленвесте» состоялось заседание профкома, на котором обсуждался вопрос о распределении квартир в недавно построенном доме на проспекте Космонавтов. Четырнадцатой в этом списке стояла фамилия Татьяны Альбертовны (правда, записана она там была отнюдь не как уборщица, а как сотрудница некоего «коммерческого центра»). Судя по протоколу заседания, за предоставление ей отдельной трехкомнатной квартиры члены профкома проголосовали единогласно при том, что из 19 кандидатур, представленных для обсуждения, отклонены были шесть.
Это решение как-то маю вязалось с Положением о порядке распределения жилья СП «Лекйест». По этому документу при выделении квартир в первую очередь учитывался стаж работника и его вклад в развитие предприятия. Лишь 10 процентов жилья выделялось для сотрудников «Ленвеста», не состоящих на учете в жилищных органах и имеющих площадь не более 12 квадратных метров на члена семьи. Собственно, ни под один из этих пунктов уважаемая Татьяна Альбертовна не подходила — стаж работы на «Ленвесте» был самым, что ни на есть, минимальным; вклад в деятельность СП — тоже сомнительным; да и по санитарным нормам — среди «отказников» были и такие, кто жил в худших, нежели г-жа Ковалева, условиях.
Когда позже у членов профкома стали интересоваться, как же так они единогласно проголосовали за улучшение жилищных условий Татьяны Альбертовны, большая часть их удивилась. Как ни старались, не могли они припомнить, чтобы ее кандидатура вообще обсуждалась. Так что же, запись о ней была внесена в протокол собрания задним числом? По материалам следствия так и выходило. С ведома директора по кадрам Кожевниковой, председатель профкома Петрова тайно от других членов профкома вписала Ковалеву задним числом, скрыв таким образом трехкомнатную квартиру от остальных.
В трудоустройстве г-жи Ковалевой на «Ленвест» немалую роль сыграл тогдашний заместитель президента СП г-н Аскеров, занимавшийся вопросами строительства, именно его карандашная резолюция ходатайствовала за Татьяну Альбертовну. Дело в том, что на предприятие старались не брать людей более чем с трехмесячным перерывом в трудовой деятельности, как у Ковалевой. Исключение делали лишь по особому ходатайству представителей руководства. (Кстати, как потом выяснилось, именно строительный уклон занятий зама и определил его тесное участие в судьбе Ковалевой.)
Кожевникова сообщила следствию, что разговор о квартире для Ковалевой поднимался Аскеровым еще летом 1992 года, когда Татьяна Альбертовна еще и не числилась уборщицей. Припомнила подобный разговор, имевший место примерно в то же время, и Петрова. Обеих дам Аскеров убеждал, что дать квартиру Ковалевой — в насущных интересах самого предприятия. (Кстати, на том историческом заседании профкома по выделению жилья от администрации присутствовал именно Аскеров.)
Формальный повод для предоставления жилья Ковалевой все же был — ее отец являлся жителем зоны радиоактивного загрязнения Чернобыльской АЭС. Но, во-первых, в этом случае он сам должен был бы стоять на очереди на квартиру. А во-вторых, уважаемый Альберт Михайлович в тот момент жил и работал шофером в городе Клинцы Брянской области. Если он и помышлял о переезде к дочери в Петербург, то вряд ли смог это сделать — летом 1992 года его разбил паралич и практически до самой своей смерти в октябре того же года он не выходил из больницы.
Получив квартиру, Татьяна Альбертовна прописала туда своих родных и близких, включая и покойного отца (кто подделывал его подпись на заявлении с просьбой о прописке, суд так и не сумел установить). Затем в быстром темпе провела приватизацию и уволилась с «Ленвеста».
За что же была Татьяна Альбертовна осыпана такими милостями? Все объяснялось просто — г-жа Ковалева была супругой заместителя начальника УБЭП полковника Букаева. Хотя формально супруги числились в разводе, это не мешало им продолжать проживать под одной крышей.
Взаимоотношения г-на Букаева с «Ленвестом» были непростыми и достаточно бурными. Александр Букаев пришел в 4 отдел питерского УБЭП переводом из Брянска. Отдел курировал легкую и швейную промышленность Петербурга. Коллеги сразу же отметили пристальный интерес нового оперативника к первому совместному германо-российскому предприятию «Ленвест». В начале 1990-х Россия переживала пик дефицита, и надо ли говорить, что продукция «Ленвеста» пользовалась бешеной популярностью у покупателей, что не могло не спровоцировать различные спекуляции.
Как-то в начале 1991 года в УБЭП поступила информация, что в фирменном магазине СП на Суворовском с черного хода обувь уходит «налево» мимо торгового зала и обычных покупателей. Несколько штатных борцов с экономической преступностью, включая и Букаева, выехали на место разобраться в ситуации.
Их визит у работников магазина большого восторга не вызвал. Кто-то из «ленвестовцев» даже попытался было намекнуть, что «они — СП, и законы для них не писаны». Посещение магазина убэповцы зафиксировали на видеопленку: очередь в торговом зале; коробки с обувью, подписанные фамилиями «нужных» людей, в подсобке. Часть записи тем же вечером с соответствующим комментарием вышла в эфир знаменитых «600 секунд». Надо ли говорить, что директор «Ленвеста», как раз баллотировавшийся тогда в депутаты, остался ситуацией крайне недоволен? Отношения между УБЭП и предприятием напоминали «холодную войну» — взаимные упреки друг другу в прессе и строительство всяческих козней при любой возможности.
«Ленвест» официально был закреплен за сотрудником 4-го отдела Брагиным. Однако на проведении самых различных проверок по СП настаивал именно Букаев и требовал от руководства предприятия документов, касающихся всех сторон его деятельности. Во время болезни Брагина Букаев полностью взял инициативу в свои руки. Брагин понял, что коллега окончательно «оседают» «Ленвест», и ему не осталось ничего иного, как уйти на другую работу… в 8-й отдел РУОПа.
Удивительно ли, что по роду своей деятельности Александр Букаев был знаком с большинством
