Bank» (когда следствие поинтересовалось фирмой «Rossamer», то по линии «Интерпола» было установлено, что сведений о ее регистрации в США не имеется).
Между тем собственноручная подпись г-на Олейника фигурирует как под письмами во «Внешэкономбанк» и в СП «Ауэр и Варлен», так и под договорами о конвертации денег и переводе их в США: судя по всему, бывшего главного борца с хищениями социалистической собственности тогда нимало не интересовало, что речь идет о фиктивных фирмах и деньгах сомнительного происхождения. На допросах главный бухгалтер АО «Комэкс» Татьяна Бортникова сообщила, что вся документация, связанная со злополучным авизо, готовилась лично директором АО. Правда, в материалах уголовного дела г-н Олейник все-таки оказался как свидетель (работники следственных органов предполагают, что хищение средств осуществлялось при участии сотрудника ростовского банка).
Сложно сказать, у кого именно вызвала недовольство коммерческая активность г-на Олейника, но именно после завершения удачной операции с деньгами «из воздуха» и случилось покушение на него у дома 46 по улице Кораблестроителей. Правда, сам потерпевший утверждает, что к покушению на него были причастны «люди в погонах», и в одном из интервью газете «Час Пик» даже прозрачно намекнул на связь криминального инцидента с именем тогдашнего начальника ГУВД Аркадия Крамарова. Последнему, очевидно, он не может простить своего ухода из милиции, к которому г-н Крамаров имел самое непосредственное отношение. Кстати, в версию насчет «людей в погонах» г-н Олейник, видимо, и сам не очень-то верит, ибо, по сугубо неофициальным данным, вскоре после выздоровления он обращался к мужу сестры своей жены, который пользуется авторитетом в определенных кругах под кличкой «Ларчик», с просьбой «оказать помощь в решении возникших проблем» (родственник, по тем же сведениям, получив деньги с просителя, обещал помочь, но то ли не смог, то ли не захотел).
Как бы то ни было, после покушения г-н Олейник на какое-то время «лег на дно» — правда, не очень глубоко. Возобновив свою коммерческую деятельность в 1993 году, он обратил внимание на охранный бизнес и стал одним из создателей охранной ассоциации «Защита». На посту ее руководителя г-н Олейник и трудился, пока его искали следователи — вплоть до того, как вознесся в кресло члена петербургского правительства.
Второй приход г-на Олейника во власть стал результатом стечения большого количества разнообразных обстоятельств. По мнению осведомленных людей, большая заслуга в этом принадлежит руководителю многих петербургских охранных предприятий помощнику Александра Невзорова Руслану Коляку, пользующемуся серьезным авторитетом в разных интересных кругах. Не то г-н Коляк надоумил бывшего чекиста пойти в команду к кандидату в губернаторы, не то вообще познакомил г-на Олейника с кем-то из штабистов г-на Яковлева — короче говоря, г-н Олейник обнаружился в предвыборном штабе и занялся обеспечением личной безопасности претендента на высокий пост.
По одной из неофициальных версий, новому патрону г-н Олейник угодил, доложив о раскрытии якобы готовившегося на него покушения. Самого покушения, правда, не было, но слухи о его подготовке накануне выборов губернатора наделали в городе немало шума — о своей непричастности к несуществующему «заговору» сразу же поспешила широковещательно заявить супруга тогдашнего мэра Людмила Нарусова. Причиной же для паники тогда послужили сильно искаженные слухи о действительно имевшем место изъятии двух радиоуправляемых мин и оружия на Ново-Волковском кладбище в промежутке между первым и вторым турами губернаторских выборов. Оружие к выборам никакого отношения не имело, но г-н Олейник сумел представить дело так, будто бы мины должны были взорваться как раз под машинами г-на Яковлева.
Говорят, что г-н Яковлев был всерьез напуган информацией о заговоре, а заслугу г-на Олейника в его раскрытии посчитал достаточной для того, чтобы рассчитаться со спасителем креслом в городском правительстве. Впрочем, некоторые источники утверждают, что мотивы, двигавшие новоиспеченным губернатором при назначении в свой кабинет человека с сомнительным прошлым, были куда серьезнее, и в качестве версии указывают на возможное давление представителей тех самых кругов, в которых пользуется своим авторитетом г-н Коляк.
После того как назначение г-на Олейника в состав городского правительства стало свершившимся фактом, информация о некоторых эпизодах его биографии поступила и в Генеральную прокуратуру России, и в МВД. Никакой реакции из уважаемых ведомств не последовало. Сам г-н Олейник, приступая к многотрудной работе по координации деятельности стражей порядка, объявил, что намерен в своей деятельности «сосредоточиться на проблемах более эффективного сотрудничества всех правоохранительных органов Петербурга». «Ведь их разобщенность, когда на большом правовом поле каждый копает только свою грядку, не на пользу делу», — считает бывший коммерсант.
Питерские стражи закона справили новоселье за 5 855 435 долларов.
Каждый руководитель, серьезно относящийся к своему бизнесу, понимает, сколь важна деловая обстановка на рабочем месте. Интересно, как допрашивается за столом «Метрополь» за 4 тысячи 926 долларов и 66 центов'? Какие мысли приходят в голову за стулом для письменного стола «Про» по 776 долларов? Наконец, что предпочитает прокурор Петербурга Владимир Еременко: стул «Аксис» за 1184 доллара, или кресло «Жозефина» за 1150? А может быть, он — аскет — довольствуется табуреткой всего за 525 баксов?
«Аксис», «Жозефина» и прочие табуретки, согласно контракту, должны были меблировать новое здание петербургской прокуратуры и, как следует из документов, были доставлены в вышеупомянутое здание.
Стражи закона справили новоселье в начале 1996 года в только что отреставрированном доме N9 на Исаакиевской площади, известном знатокам города как «дом Мятлевых». На память турецкие строители, проводившие капитальный ремонт и реставрацию здания, подарили стражам закона аляповатую вазу, красующуюся в пустынном холле второго этажа.
Благодарность «гастарбайтеров» можно понять — работа по благоустройству казенного дома стала золотым дном и для строителей, и, видимо, для отдельных представителей заказчика, коим выступила Генеральная прокуратура России. Щедрость генпрокуратуры, решившей облагородить одно из подведомственных учреждений, просто не знала границ.
Дом на Исаакиевской отошел к прокуратуре города по распоряжению мэра Анатолия Собчака. Здание, конечно, требовало ремонта, и тут как тут очень кстати подвернулась крупная турецкая строительная фирма «АТА», любезно согласившаяся выполнить необходимые работы.
10 января 1995 года Генеральная прокуратура Российской Федерации в лице начальника Финансово- хозяйственного управления Назира Хапсирокова, «действующего на основании Закона о прокуратуре», и «АТА INSAAT SANAYI V TICAR T LTD» (Стамбул) заключили контракт о реставрации особняка, доставшегося петербургской прокуратуре. Сумма договора составила 2,44 миллиона долларов без учета налога на добавленную стоимость. Два миллиона из них должны были быть переведены на банковский счет подрядчика в качестве авансового платежа после заключения соглашения. В контракте указан и банковский счет «АТА» в Швейцарии: BANQU INDOSU Z G N VA N502340.
К слову, появление цифры в 2,44 миллиона — точной стоимости объема запланированных работ — было, мягко говоря, не слишком оправдано, ведь на момент заключения договора ни проекта, ни сметы на реконструкцию еще не существовало.
Позже, «в связи с увеличением заказчиком объема работ», появилось дополнительное соглашение, стоившее еще 2 855 435 долларов США, включая налоги. В результате общая цена контракта увеличилась до 5 855435 долларов с учетом НДС и спецналога. 1 036 147 долларов должны были вернуться в бюджет в виде налогов, но не вернулись. Вся сумма упала на счет «АТА» в Женевском банке. При этом вряд ли стоит упоминать о таких мелочах, как нарушение валютного законодательства, допущенное самой генпрокуратурой…
Мы располагаем копиями нескольких заявлений в акционерный коммерческий банк «Московский национальный банк» о переводе денег со счета Генеральной прокуратуры в Швейцарию при посредничестве «Bankers Trust Company» (Нью-Йорк). Заявления на перевод под номерами 7, 8, 14, 17 датированы сентябрем-декабрем 1995 года и подписаны гном Хапсироковым. Только по этим четырем документам в Швейцарию ушли около 2640 тысяч долларов.
Деньги в чужом кармане считать как-то неловко, и, конечно, прокуратура вольна распоряжаться своими средствами, пускай даже бюджетными. В конце концов, если Назир Хапсироков полагает, что седалищам его
