– Ну, вот и хорошо. Молодец, что написала и заметку прислала. И обложка нам твоя очень понравилась. Теперь Ворошилов вообще удавится… Ой, прости, я забыла…
– Ничего, – улыбнулась Лиля. – Он действительно удавится. Только вы еще не знаете – отчего.
С этими словами она положила на стол пластиковый пакет с документами. Рита удивленно подняла глаза на мадам Ворошилову:
– Что это?
– Читайте, читайте.
Рита внимательно стала изучать бумаги. Потом вскинула брови:
– Но из этих документов следует…
– …что владелицей ООО «Дамский поклонник» является Лилия Владимировна Ворошилова. То есть я.
– Ты – хозяйка журнала? – ахнули мы все.
– Да. Муж давно перевел на меня основную часть своих активов – ему, как он сказал, так удобнее, безопаснее и выгоднее. «Богаче» – вот как он сказал… Но я в его дела никогда не лезла. Я и журнал-то сам увидела лишь один раз – ну, тот, с вашими фотографиями…
– А зачем ты нам об этих документах сейчас рассказала? – набычилась я. – Еще раз сделать больно захотела?
– Да что вы, девочки! Я уже давно хотела отомстить Ворошилову. Но на днях он меня довел до последней точки кипения. Я знала, что он – изменяет, но чтобы так цинично… Он сказал мне, что едет в Москву на семинар, а сам со своей новой пассией отправился на Кипр. И в тот самый отель, в котором мы, когда… ну, когда еще все было хорошо, – Лиля перевела дух. – И я решила отомстить. Я надумала отдать все акции этого поганого журнала тем, кто издает так понравившийся мне журнал «Лапушки». Я хотела отомстить за себя и за тех девчонок из «Дамского поклонника». Я же не знала, что это вы и есть. И получилась двойная месть!
Лиля вдруг заразительно засмеялась (а у нее очень милая улыбка, подумала я; конечно, когда такой аккуратненький носик и пухлые губки…) и сама себе, не дожидаясь приглашения, налила рюмку коньяка.
– С вами тут сопьешься, – сказала Роза, принимая из ее рук бутылку.
– Так ты что – даришь нам эти акции? – неуверенно переспросила наш главный финансист Пчелкина.
– Ну, дарить, я думаю, в чистом виде не стоит: нотариусы начнут с подозрением смотреть, юристы придираться. Сделаем так: я их вам продаю, но по самой низкой цене. По номиналу это где-то около тысячи долларов. Устроит?
– Устроит! – подскочила Пчелкина и схватилась за ключи от сейфа.
– Да погоди ты, остынь! – Рита неуверенно посмотрела на Лилию. – А сама-то ты после этого как? Ведь разводиться придется.
– А я уже подала на развод. И на раздел имущества. Только многое из этого имущества на меня записано. Так что не пропаду материально.
– А делать что будешь? – не унималась Рита.
– В институте восстановлюсь. Я уже в приемной комиссии свои рисунки показывала, говорят – неплохой шанс снова вернуться на второй курс. Да я бы и с первого начала. К тому же, ведь у меня теперь есть подруги? – с надеждой спросила она.
затянула я любимую с детства песню.
грянул хор из восьми глоток.
– А теперь – раздевайся! – скомандовала Ритка, когда мы всемером окружили Ворошилова в первый день его выхода на работу после кипрского отпуска.
– О, лапушки, – заржал поганец. – Вы никак на порно-рельсы хотите свой журнал перевести? Хотите мне конкуренцию составить? – Однако, куражась, стал расстегивать рубашку. – До трусов раздеваться или ниже?
– Рит, пусть до трусов, – задрожал у меня аппарат в руках. – Что на него любоваться? Стошнит ведь…
– До трусов! – скомандовала Рита. – Тем более что они у него такие противные.
Ворошилов, поддергивая резинку на цветастых трусах, фиглярствуя, прошелся мимо нас. Рыхлое, отвратительное тело, волосатый живот. Жуть! Я нервно нажала на кнопку.
Он явно ни о чем не подозревал.
– Что еще изволите?
– Вечного поклонения. Ты же, ублюдок, – «Дамский поклонник». Вот и поклоняйся нам до скончания века. – И Рита швырнула ему на стол копию купчей.
– Поклонения захотели? А вот вам – поклонение. – Он, не глядя на документы, повернулся к нам спиной, спустил трусы и оголил зад. – Вот вам поклонение!
– Маша! – заверещала Ритка.
– Снято, успокойся.
И мы с хохотом вылетели на улицу.
Фотографии Ворошилова в жутких трусах и с голым задом были опубликованы на обложке свежего номера «Дамского поклонника». Что делать дальше с этим журналом, мы пока не знали. Мы продолжали издавать свой журнал «Лапушки», тираж которого благодаря моему договору с Шершневым и Лилиной обложке понемногу рос от номера к номеру.
Были белые ночи. Было тепло и солнечно. Мы упивались своим триумфом. Мы были так веселы и безмятежны, что совсем забыли: в дни грозового лета погода переменчива – небо, ясное на заре, в полдень хмурится…
Рассказ Ильи
…Это у меня от папочки. Каждый раз, когда за вагонными окнами урбанистические картинки сменяются живописными пейзажами и натюрмортами естественно-природного происхождения, меня пробивает на сочинение абракадабры в стиле древнекитайских поэтов эпохи Тан. И это отнюдь не проявление сентиментальности, а скорее такая физиологическая реакция на смену обстановки. Задайся я целью скрупулезно записывать все, что лезет мне в голову во время путешествий и
