поддержании внутреннего порядка и внешнего мира, ибо они в этом видят наиболее благоприятное условие для истинного интеллектуального и морального возрождения: только со свойственной им точки зрения они должны на более далеком расстоянии замечать то, что могло бы повредить или способствовать этому великому политическому результату, вытекающему из всей совокупности нашего переходного положения.
Глава третья
Необходимый порядок положительных наук
68. Теперь мы во всех отношениях достаточно охарактеризовали чрезвычайную важность, которую представляет собой всеобщее распространение — в особенности среди пролетариев — положительных знаний в целях создания отныне необходимой — одновременно умственной и социальной — точки опоры философскому труду, который должен постепенно произвести духовное преобразование современных обществ. Но такая оценка осталась бы еще неполной и даже недостаточной, если бы конец этого «Слова» не был посвящен установлению основного порядка, соответствующего этому ряду наук с тем, чтобы точно определить истинное положение, которое должна занять в их совокупности та, которою этот
69. Такой порядок должен по своей природе отвечать двум основным условиям, — догматическому и историческому, — точки соприкосновения которых необходимо выяснить прежде всего: первое состоит в расположении наук согласно их последовательной зависимости, так чтобы каждая опиралась на предыдущую и подготовляла следующую, — второе предписывает располагать их сообразно ходу их действительного развития, переходя всегда от более древних к более новым. Сама собой получающаяся равномерность этих двух энциклопедических путей зависит вообще от основного тождества, неизбежно существующего между индивидуальной и коллективной эволюциями; последние, будучи одинакового происхождения и имея аналогичное происхождение и одну и ту же движущую силу, должны всегда представлять соответственные фазисы, за исключением единственного различия в продолжительности, напряженности и быстроте, обусловленных несходством этих двух порядков явлений. Это необходимое совпадение позволяет, таким образом, рассматривать оба способа как две соотносительные формы одного энциклопедического принципа, так что обыкновенно оказывается возможным употреблять ту из них, которая в каждом случае наилучше обнаруживает интересующие отношения; то же совпадение дает драгоценное средство постоянно проверять одним из них результаты, полученные посредством другого.
70. Основной закон этого общего порядка, закон догматической и преемственно-исторической зависимостей, был со всей полнотой установлен в вышеуказанном большом труде, общий план которого он определяет. Он заключается в распределении различных наук согласно природе изучаемых явлений, либо по их убывающим общности и независимости, либо по их возрастающей сложности, откуда вытекают умозрения все менее и менее отвлеченные и все более и более трудные, но также все более и более возвышенные и полные; последнее создается их более тесным отношением к человеку или, вернее, к человечеству, которое является конечной целью всякой теоретической системы. Это распределение приобретает свою главную философскую — как научную, так и логическую — ценность в силу постоянного и необходимого тождества, существующего между всеми различными способами умозрительного сравнения естественных явлений, — отсюда же вытекает множество энциклопедических теорий, объяснение и приложение которых является предметом указанного сочинения; последнее, кроме того, в области конкретного добавляет тот важный общий признак, что явления становятся таким образом все более и более способными видоизменяться, представляя все более и более широкую область для человеческого вмешательства.
Здесь достаточно указать в общих чертах применение этого великого принципа к рациональному определению истинной иерархии наук, непосредственно рассматриваемых отныне как различные составные элементы единой науки — науки о человечестве.
71. Эта конечная цель всех наших реальных умозрений, очевидно, требует по своей одновременной научной и логической природе необходимой двоякой предварительной работы, относящейся, с одной стороны, собственно к человеку, с другой к внешнему миру. В самом деле, невозможно рационально изучать статические или динамические явления общественности, не познакомившись сначала в достаточной степени со специальным деятелем, производящим их, и с обшей средой, в которой они совершаются. А отсюда вытекает необходимое деление той философии природы, которая предназначена подготовлять социальную философию, на две отрасли: на органическую и неорганическую. Что касается относительного расположения этих двух одинаково основных наук, то все существенные мотивы, как научные, так и логические, согласно предписывают в индивидуальном воспитании и коллективной эволюции начинать со второй, явления которой, более простые и более независимые в силу их наивысшей общности, единственно доступны сначала истинно положительной оценке, между тем как их законы, относящиеся непосредственно к существованию вселенной в ее целом, оказывают затем необходимое влияние на частное существование живых тел. Астрономия необходимо составляет во всех отношениях наиболее законченный элемент этой предварительной теории внешнего мира как потому, что она более доступна полному применению положительного метода, так и потому, что она характеризует общую среду всех наших, каких бы то ни было, явлений и выражает без всякого усложнения простое математическое бытие, — т. н. бытие геометрическое или механическое, общее всем реальным существам. Но даже стремясь по возможности наиболее сжато представить истинные энциклопедические концепции, невозможно было бы свести неорганическую философию к этому главному элементу, ибо она осталась бы тогда совершенно отрезанной от органической философии. Их основная связь — научная и логическая — коренится преимущественно в наиболее сложной отрасли первой, обнимающей изучение явлений творения и разложения, — явлений, наиболее возвышенных из всех необходимых для существования вселенной и наиболее близко касающихся жизненной формы в собственном смысле слова. Именно таким образом естественная философия, рассматриваемая как необходимое введение в социальную философию, разлагаясь сначала на две крайние и одну промежуточную науки, последовательно обнимает эти три великие отрасли знания — астрономию, химию и биологию, из которых первая непосредственно касается стихийного зарождения истинного научного метода, а последняя — его основного назначения. Первоначальное развитие той и другой из них, соответственно, относится исторически к греческой древности, к средним векам и к современной нам эпохе.
72. Такая энциклопедическая оценка не выполнила бы еще в достаточной степени необходимых условий непрерывности и самостоятельности, присущих такому предмету, с одной стороны, она оставляет капитальный пробел между астрономией и химией, связь которых не может быть прямой, с другой — она недостаточно указывает, как на истинный источник этой умозрительной системы, на простое абстрактное продолжение общего разума, научная точка отправления которого не может быть прямо астрономической. Но для того, чтобы пополнить эту основную формулу, достаточно, во-первых, включить между астрономией и химией физику в тесном смысле слова, начавшую действительно существовать как самостоятельная наука лишь при Галилее; во-вторых, поместить в начале этого обширного целого математику, единственную необходимую колыбель рационального положительного метода как для индивида, так и для рода. Если при более частном применении нашего энциклопедического принципа мы разложим в свою очередь эту начальную науку на ее три главные отрасли — исчисление, геометрию и механику, то мы определим, наконец, с философской точностью истинное происхождение всякой научной системы, действительно исходящей вначале из чисто числовых умозрений, которые, будучи наиболее общими, наиболее простыми, наиболее отвлеченными и наиболее независимыми из всех, почти смешиваются с само собой получающимся
