документы времен Карла V говорят о сотнях камней для нее[447]. В 1374 г. впечатляющие орудия были сконструированы генуэзцами для осады коннетабля Кипра Жака де Лузиньяна в его замке Лерин. Еще в 1405 г. французы используют
Даже около 1420 г. имеется много указаний на долговременную жизнеспособность требюше. Так, в 1419-1420 гг. жители Орлеана, дабы испытать машину, стоявшую во дворе монастыря Сен-Поль, купили сначала «связку соломы, которую положили в машину», а затем закупили камни[450]. В 1421-1422 гг. правительство Генриха V намеревалось приобрести метательные орудия в Париже[451]. В 1421 г. дофин Карл велел заплатить мастеру из Турени Жану Тибо 160 турских ливров за два камнемета, один из которых должен был метать камни в 400 фунтов, а другой – камни в 300 фунтов[452]. Со своей стороны в 1422 г. Филипп Добрый, проводя кампанию по подавлению в Пикардии последних очагов сопротивления арманьяков, предполагал использовать восемь камнеметов, способных метать снаряды массой от 100 до 300 фунтов[453].
Впоследствии источники, по крайней мере во Франции, упоминают машины этого типа вплоть до 1460 г. Во время отвоевания Нормандии в 1450 г. их использовали то здесь, то там, как, например, при штурме Серой башни Вернея[454]. Но они появлялись уже только эпизодически. Решающий поворот произошел, по-видимому, во второй четверти XV в. Следовало бы, правда, уточнить, характерна ли для других стран Запада та же самая хронология[455].
2. ПОРОХ И ЯДРА
Весьма многочисленные рецепты пороха, сохранившиеся с XIII в., позволяют установить пропорции трех его главных составляющих: селитры, серы и древесного угля.
Если учесть, что современные специалисты считают идеальным состав, содержащий 74,64% селитры, 11,85% серы и 13,51%) древесного угля, то ясно, что вплотную приблизиться к этой цели изготовителям пороха удалось только к концу XV в. Однако заметим, что, во-первых, не известно, какая степень чистоты серы и селитры была достигнута к этому времени, и во-вторых, различные примеры (Франческо ди Джорджо Мартини, Франция ок. 1430 г.) говорят о том, что тогда не всегда стремились использовать самые лучшие смеси, ведь нужно было не допускать разрыва дула и особенно каморы. Только орудия «половинного размера» позволяли увеличивать пороховой заряд и соблюдать оптимальные пропорции.
Качество пороха зависит не только от состава, но и от однородности смеси, степени размола, скорости горения. Кажется, что специалисты позднего Средневековья узнали об этом чисто эмпирическим путем. С середины XIV в. английский рецепт предписывал молоть материалы «на мраморном камне», а затем перемешивать их с помощью тонкой льняной ткани[456] . Позднее стали систематически использовать пороховые мельницы, часто приводимые в движение лошадьми. Кроме того, ввиду неоднородности смеси угля, селитры и серы порох при малейшей тряске расслаивался, и более тяжелая селитра опускалась вниз, а уголь оставался наверху. Поэтому, вероятно, с 1420-1430 гг.[457] началось зернение пороха, который отныне представлял собой маленькие шарики устойчивой структуры, между которыми легко проникал воздух (и кислород) – благодаря этому порох сгорал быстрее. Для зернения пороха нужно было увлажнять его, орошая спиртом, уксусом или «мочой пьющего человека»[458]. Затем порох сушили на солнце или в хорошо натопленном помещении. Трактат того времени так говорит об этом: «Встает вопрос, чем лучше заряжать пушки: зерненым порохом в форме шариков либо комочков или просеянным. Автор отвечает, что фунт зерненого пороха лучше и ценнее трех фунтов просеянного»[459]. С конца XV в. начали различать виды пороха в зависимости от цели его использования. Немного позднее (хронология нуждается в уточнении) стали различать три вида: порох для артиллерийских орудий, порох для аркебуз (на подставке и ручных), затравочный порох[460].
Стоимость пороха заметно снизилась с середины XIV в. к началу XVI в. Если исходить из счетной турской монеты, то несколько примеров позволяют понять, что к 1370-1380 гг. фунт пороха стоил 10 турских су. Спустя сорок лет его стоимость снизилась до 5 су. Очередное понижение произошло в последней четверти XV в., стоимость фунта пороха колебалась от 1 су 6 денье до 2 су. А официальный документ начала XVI в. говорит о стоимости в 1 су 8 денье[461]. Также следовало бы узнать, почему стало возможным такое понижение стоимости пороха? В любом случае, на протяжении XIV-XV вв., вопреки возможным ожиданиям, селитра, производившаяся на месте, по-видимому, стоила заметно дороже серы, хотя последняя для большей части Запада была импортным товаром. В Нидерланды, например, серу привозили из Италии, выгружали главным образом в Брюгге (позднее в Антверпене) и продавали вполовину дешевле селитры или в натуральном виде («soufre vif»), или в дробленом («en roc»), или прессованной в брикеты («en canne»)[462].
Еще труднее узнать цену ядер и понять, привел ли к экономии отказ от каменных ядер в пользу литых. Вот несколько общих данных по этому поводу:
– в 1415 г. 260 каменных ядер стоят 5 турских денье за штуку, а 130 более мелких ядер продаются по 2 денье[463];
– в 1420-1421 гг. камень для большой бомбарды добывается «в карьере Иври, в одном лье от Парижа вверх по течению реки», и цена за одно ядро поднялась до 8 парижских су[464];
– в 1478 г. 300 «больших каменных ядер» стоят 36 турских ливров, значит цена одного ядра – около 2 су 2 денье[465];
– в 1480 г. 200 каменных ядер для трех бургундских пушек обходятся в 3 турских су за штуку, а 400 более мелких ядер стоят по 2 су и 4 денье[466].
Что касается «железных литых» ядер, то, когда указывается общая масса, сведения о них более ясные. В 1478 г. припасы для большой кулеврины, называвшейся «Управительницей», стоили примерно 5 турских су за ядро, а по весу – 4-5 денье за фунт. Спустя два года – 6 денье за фунт; при Франциске I цена, кажется, сократилась наполовину[467].
3. РОЛЬ ОГНЕСТРЕЛЬНОЙ АРТИЛЛЕРИИ В ПОЛЕВЫХ СРАЖЕНИЯХ
По единодушному свидетельству «Хроники» Виллани, «Больших французских хроник» и «Хроник» Фруассара при Креси (1346 г.), англичане, несомненно, «дали несколько выстрелов из пушек, установленных на поле боя, чтобы напугать генуэзцев»[468]. Ожидаемый эффект, видимо, был преимущественно психологическим. Но это единственное свидетельство, и только в 1380-х гг. можно найти новые упоминания об артиллерии на полях сражений. В битве при Беверхуцфельде 3 мая 1382 г. между брюггцами и гентцами последние имели в «войсковых порядках» так называемых «наглецов», о которых Фруассар пишет, что это были высокие двух– или четырехколесные обитые железом тележки, спереди снабженные железными пиками и несущие по три или четыре небольших пушки. Из этих орудий, которых было около трехсот, гентцы «сделали» одновременный залп[469]. В Италии первое несомненное свидетельство использования артиллерии на поле боя датируется временем сражения при Кастаньяро (1387 г.), когда командующий падуанской армией Джон Хоквуд расставил в засаде пушки против сил Вероны[470]. Двумя годами раньше пушки были применены на Пиренейском полуострове в битве при Алжубарроте, прежде всего кастильцами. Однако еще и в 1408 г. в Отейском сражении льежцы открыли огонь из пушек, «огнем <...> полевой артиллерии из-за слишком медленной стрельбы не удалось остановить (противника. –
