Простая арифметика (за сорок лет своего правления Лайош Великий провел 30 заграничных военных кампаний, в 16 лично руководил войсками) убеждает нас в прочности его положения на престоле, в том, что общественная жизнь Венгрии в этот период была стабильной. Лишь в 1370-х гг., во время относительного затишья на полях сражений – в сравнении с предыдущими десятилетиями, – король провел серьезные реформы административного аппарата. Во-первых, им были реорганизованы канцелярия и судебная система. Юриспруденция стала более унифицированной благодаря созданию под началом ишпанов придворной капеллы, т. н. центральной аудиенции, службы, которая регистрировала жалобы и нарушения и назначала судей, помогая, таким образом, королю держать /119/ под контролем суды. Одновременно в судах и канцеляриях была повышена роль служащих без юридического образования. Они могли не иметь университетского диплома, но 
должны были быть в курсе всех местных указов и обычаев, что, как в Англии с ее гражданским кодексом, считалось важнее, чем наличие академической подготовки. Была создана новая тайная канцелярия, и секретная печать, которой пользовались еще со времен Карла Роберта, стала обозначать личную волю государя, тогда как большую королевскую печать «поделили» между королем и Королевским советом, что должно было символизировать их равное участие в деле управления государством.
В документах, подготовленных канцелярией Лайоша, часто указывалось, что решение было принято после консультации с прелатами и баронами, то есть на заседании Королевского совета. Бароны /120/ же составляли лишь ядро, малую часть придворной аристократии, которая теперь (в отличие от не имевших постоянного состава свит королей из династии Арпадов) представляла собой тщательно подобранное и вышколенное ближайшее окружение государя. При отсутствии настоящего бюрократического государственного аппарата оно, собственно говоря, и было призвано исполнять его функции. Играя роль телохранителей короля в мирное время и составляя костяк его гвардии и командования армии во время войны, рыцари, оруженосцы и пажи, т. н. aula regia,[7] фактически руководили страной, рассылая приказы Королевского совета в комитаты и провинции, производя расследования спорных ситуаций от имени короля, составляя иностранные посольства и т. п. Образ жизни, манеры и взгляды, которые эти вельможи приобретали при дворе, обеспечивали гибкость их мышления, приучали к конформизму и умению пользоваться предоставлявшимися благоприятными возможностями, что превращало их в «инопланетян» в глазах многих тысяч домочадцев дворянских семейств, поглощенных делами своего хозяйства и интересами своего комитата. Самыми яркими публичными событиями в их однообразной жизни становились заседания местного суда, и в душе они презирали придворных «ренегатов», забывших – в погоне за личной карьерой в услужении у монарха – о своей родне по патриархальному клану и о нравственных ценностях, связанных с понятием «дворянская свобода».
Таким образом, не успело господствующее сословие сложиться в более или менее однородный класс с единым юридическим статусом, как в нем самом начались трения и появились первые трещины. По западным меркам, господствующий класс Венгрии был слишком многочисленным (3–5 % всего населения). Он сложился из конгломерата, в который входили потомки ишпанов периода династии Арпадов, королевские сервиенты, воины замковых гарнизонов, а также различные группы подданных, имевших освобождение от повинностей и наделенных местными привилегиями. Дворянский статус и земельная собственность являлись взаимодополняющими факторами. Иными словами, такие явления, как раздача сеньорами ленных владений своим вассалам на срок их службы или странствующий рыцарь, безземельный дворянин, в Венгрии (как, впрочем, и в Польше) были неизвестны. С другой стороны, положение венгерского дворянства как замкнутой касты, интересы и ста- /121/ тус которой защищались специальными привилегиями, ничем не отличалось от положения дворянства в любом государстве Западной Европы. В данном отношении законы 1351 г., которые были приняты единственным государственным собранием при Лайоше Великом (в тот критический момент, когда военные неудачи в Неаполе совпали с эпидемией чумы), приобрели прямо- таки символическое значение. В них подчеркивалось, что всякий «истинно» благородный дворянин, проживающий в стране, должен пользоваться равной степенью свободы. Таким образом, содержание Золотой буллы было вновь, в целом, подтверждено, не считая частностей, связанных с правом наследования. Свободное распоряжение завещателя своим имуществом было заменено законодательно установленным порядком наследования земельной собственности без права отчуждения (системой aviticitas). Земельные владения дворянина рассматривались как собственность семьи, передаваемая наследникам по мужской линии. Эта система действовала вплоть до 1848 г. Неотчуждаемость дворянской земельной собственности защищала мелкое дворянство от попыток урезать или делить его имения, служа в то же самое время интересам короны: король оставался номинальным собственником этих владений, и в случае, если мужская линия владельцев имений прерывалась, земельная собственность возвращалась королю.
Этим же государственным собранием были приняты законы, завершившие процесс превращения крестьянства в единую, более или менее однородную массу подданных. Причем разница в положении крестьянства в Венгрии и в Западной Европе была значительно меньше, чем в положении там и там дворянства. То разнообразие условий, в которых существовало крестьянство в период правления Арпадов, к началу XIV в. оказалось в прошлом. К этому времени подавляющее большинство венгерских крестьян осталось без земли, т. е. было исключительно «неблагородными слугами» (jobbágy), обладавшими личной свободой, но обязанными платить помещикам – деньгами и натурой – за аренду тех наделов, которые им выделялись и на которых они работали в качестве самостоятельных земледельцев. Надел, участок (лат. sessio) был основной единицей в средневековой аграрной экономике. Он состоял из приусадебного участка, или двора (лат. porta – дверь, ворота), также ставшего одним из обозначений единицы измерения для средневекового хозяйствования и налогообложения, и дальнего надела, доли – части пахотной земли, расположенной за деревней. В зависимости от района сред- /122/ ние размеры надела были в пределах 30–40 акров, однако «полные наделы» вскоре стали превращаться в условные единицы, фигурирующие лишь в юридической теории. Деление наделов на половинки, четвертушки и восьмушки началось в XIV в., и к началу XV в. уже существовало значительное число поселенцев (венг. zsellér), вообще не имевших надела, а подчас и дома. Подобно дворянству, крестьянское сословие Венгрии также начало расслаиваться по своему имущественному положению, хотя общественно-правовой статус крестьян стал более единообразным. Какой бы надел крестьянин ни обрабатывал, он получал его и передавал по наследству, обладая единственным драгоценным даром личной свободы – правом на свободное перемещение. Одновременно законы 1351 г. отдавали крестьян под юрисдикцию помещика (венг. úriszék – хозяйская скамья) в том случае, если он был наделен данной прерогативой, и число таковых со временем стало неуклонно расти. Что касается повинностей, то следует подчеркнуть, что барщина – трудовая повинность (corvée), одна из наиболее несомненных примет личной зависимости – в этот период становится минимальной. Зато растут подати и оброки как в королевскую казну, так и в закрома помещика. Это показатель роста экономических возможностей крестьянского хозяйства, несмотря на сравнительно примитивную агротехнику и на неэкономичность системы двупольного, а то и трехпольного севооборота. Помимо церковной десятины, крестьянин должен был выплачивать «доход казны» – стандартную подать, ежегодно налагаемую на каждый крестьянский двор по указу Карла Роберта 1336 г. Кроме того, иногда короной назначался нерегулярный «военный налог» в один форинт в год. Помещик должен был получать ренту деньгами и «подарки» в виде произведенных продуктов. В законах 1351 г. была предпринята не слишком удачная попытка привести натуральный оброк к какому-то общему знаменателю путем превращения девятины (венг. kilenced, т. е. девятой части от оставшегося после выплаты десятины) – оброка, которым облагались виноделы, – в обязательную подать для всех крестьян. Этой мерой хотели защитить мелкопоместных дворян, чьих крестьян часто переманивали в имения магнатов, предлагавших им более благоприятные условия, особенно в первые годы после «черной смерти», когда возросла стоимость рабочей силы. Несмотря на то, что крестьянские подати королю, помещику и церкви имели тенденцию увеличиваться, исторические свидетельства убеждают в том, что в XIV и XV вв. внутренний рынок продукции сельского хозяйства был на подъеме. Это значит, что бога- /123/ тевшие земледельцы увеличивали производство, превращая излишки продукции в товарную массу.
