привилегии – особенно по части освобождения от налогов, – в Венгрии было сохранено политическое равновесие сил между короной и сословно-корпоративными институтами, т. е. венгерскому дворянству и духовенству, прежде всего, конечно, магнатам, удалось сохранить большую часть своего политического влияния и почти все социальные привилегии. Автономный статус Венгрии был закреплен законодательно и отныне все будущие монархи перед вступлением на венгерский престол были обязаны давать клятву в готовности соблюдать законы страны и регулярно созывать ее государственное собрание. Одновременно были аннулированы все законы, принятые в период правления Ракоци, и все участники войны за независимость, не почтившие своим присутствием заседание собрания, были обвинены в государственной измене. Также /250/ была разработана методика определения прав владения собственностью, возвращенной от турок. Чтобы покончить с правовой анархией, была предпринята попытка – при вялом сопротивлении части венгерского дворянства – реорганизовать всю судебную систему. Была создана регулярная армия, подчиненная королевскому Военному совету, хотя вопросы ее финансирования и набора военнослужащих оставались в компетенции государственного собрания. Все финансовые учреждения Венгрии были переподчинены Венгерской придворной канцелярии, созданной в Пожони. Венгерская придворная канцелярия обрела полную независимость от какой бы то ни было иной инстанции, хотя ее кадры набирались из ближайшего окружения монарха, а сама она находилась в Вене, выезжая в Пожонь только на период созыва государственного собрания.
К этому же времени относилась и многообещающая попытка провести реформу: специальная депутатская комиссия из представителей сословий должна была подготовить план по созданию «политической, экономической и военной систем» в стране. Отдельные предложения комиссии были разработаны графом Карольи, использовавшим свой богатый административный опыт, накопленный во время работы в аппарате Ракоци; помимо защиты интересов дворянства, эти проекты предлагали систематизированный подход к демографической проблеме, выдвигали требования по ограничению корпоративной власти гильдий и цехов, стимулировали мануфактурное производство, инициировали разработку правил речного судоходства в связи с возросшим объемом перевозок и особенно торгового грузооборота, подготавливали планы строительства каналов и пр. Однако комиссия прервала свою работу до созыва следующего государственного собрания в 1722 г., и многие из ее проектов так и остались на бумаге, в основном по причине отсутствия договоренности относительно источников их финансирования и специального общественного фонда. Все эти задачи, в конечном счете, были возложены на новое учреждение, созданием которого в 1723 г. и была завершена реорганизация административной системы Венгрии. Этим учреждением стал Государственный совет, или губерниум. Ему были приданы верховные полномочия по всем вопросам государственной жизни, за исключением законодательства, финансов и военного строительства. В состав губерниума сначала вошли 22, а чуть позднее – 25 членов из аристократов, священников и дворян (при подавляющем большинстве представителей первой категории). Председателем его автоматически становился действующий палатин, а если должность палатина оставалась /251/ вакантной (как, например, в 1765– 90 гг.), то главу губерниума назначал непосредственно король. И хотя губерниум заседал в Пожони, а с 1784 г., по настоянию государственного собрания, в Буде, подчинялся он исключительно монарху.
Что же касается восстановления единства всех земель, некогда принадлежавших короне Иштвана I Святого, на чем настаивало государственное собрание Венгрии (но не Трансильвании) в 1714–15 гг., а затем и позднее, то этого фактически не произошло. Явным образом из-за роли, какую Трансильвания сыграла в освободительных войнах XVII в., она вместе с частью Восточной Венгрии (Парциумом) сохранила свою автономию (позднее Мария Терезия даже дала этой территории статус «великого герцогства», подчеркнув, таким образом, ее независимость). Южные районы приграничной зоны со Славонией и Хорватией были непосредственно подчинены Военному совету империи, тогда как территория Темеша, отвоеванная у турок в войне 1716–17 гг. (завершившейся в 1718 г. Пожаревацким миром), вообще считалась отдельным районом – банатом Темеш, также подчиненным Военному совету и Венгерской палате вплоть до 1778 г., когда он вновь был включен в общий состав венгерских комитатов.
Еще одним источником постоянного напряжения оставался религиозный вопрос. Хотя при подписании Сатмарского мира Карл III обещал сохранить свободу совести и не нарушать статус-кво, сложившегося при правительстве Ракоци, когда были восстановлены многие протестантские церкви и школы, декретом 1714 г. они вновь были запрещены, а законы, принятые государственным собранием в 1715 г., обеспечили повсеместное усиление католицизма. Протестантские конфессии были сохранены лишь в границах договора от 1681 г., а протестантские приходы и общины перешли под юрисдикцию католических епископов. Практика открытых преследований и насильственного обращения отныне была прекращена, но поскольку католическая пропаганда стала господствовать в стране безраздельно, число протестантов начало естественным образом уменьшаться, а наиболее стойкие урезались в правах. Так, при устройстве на государственную службу соискатели должны были пройти проверку на религиозную благонадежность, в частности присягнуть на верность Деве Марии. С некоторыми оговорками и уточнениями эта практика позднее была закреплена распоряжением о положении протестантов
Последний этап в формировании новой системы отношений между Венгрией и Австрией пришелся на 1722–23 гг. О создании Государственного совета, или губерниума, уже говорилось. Однако, созывая в 1722 г. государственное собрание, Карл III во что бы то ни стало хотел добиться от венгерского дворянства признания легитимности новой системы престолонаследия в империи Габсбургов – системы, известной в истории под названием «Прагматическая санкция». Эта система защищала неделимость всех владений семьи Габсбургов и позволяла даже женщинам при отсутствии наследника-мужчины наследовать престол. Принятию новых правил престолонаследия предшествовала довольно сложная и запутанная предыстория. Уже в 1703 г. Иосиф I и Карл договорились в тайном семейном соглашении, что если любой из них умрет, не оставив сына-наследника, то второй должен будет унаследовать все владения семьи, но с гарантией передачи их и власти даже по женской линии в случае отсутствия у него самого наследника мужского пола. Взойдя на трон в 1711 г., Карл III, в то время еще не имевший сына, утвердил это соглашение особым постановлением, содержание которого, впрочем, содержалось в тайне вплоть до 1713 г., когда он обсудил его в тесном кругу своих советников, среди которых было несколько венгерских аристократов. В 1716 г. у Карла III родился сын, но в том же году и умер. В течение последующих лет «Прагматическая санкция» была одобрена всеми дочерьми Иосифа I, сословными собраниями во всех родовых владениях Габсбургов, а к 1730 г. ее признали монархи наиболее значительных государств Европы.
Получить согласие венгерского государственного собрания, однако, оказалось не так просто. Трансильвания и Хорватия, имевшие собственные правительства, признали легитимность «Прагматической санкции» соответственно в 1721 и 1722 гг., тем не менее, большинство венгерских дворян считало, что уступки 1687 и 1711 гг. и так уже были с их стороны чрезмерными. И действительно, на государственном собрании в 1715 г. Карл III подтвердил право венгерских сословий избрать себе короля, если у него самого не будет наследника (тогда он еще надеялся на рождение сына). Поэтому до заседания государственного собрания весной 1722 г. необходимо было проделать большую подготовительную работу, чтобы закон о «Прагматической санкции» был принят. Представители двора провели множество неформальных бесед с целью обеспечить закону поддержку со стороны та- /253/ ких видных магнатов, как Карольи, Палфи или Эстерхази. Было роздано много земельных наделов, дворянских званий и прочих привилегий, не говоря уже о чистой пропаганде вроде намеков на пока еще актуальную османскую угрозу. Все это, в целом, помогло обеспечить необходимое большинство голосов. Сразу после объявления о начале работы собрания депутаты проголосовали за признание легитимности женской линии династии Габсбургов, хотя ограничили действие закона дочерьми Карла III, Иосифа I и Леопольда I и сохранили за собой право свободно избирать короля в случае вымирания всего потомства этих монархов (весьма наивная оговорка, если учесть, что потомство этих королей живо и поныне). Венгрия наряду с родовыми владениями Габсбургов была объявлена «единой и неделимой» территорией. Отныне ее свобода и целостность в случае иностранной агрессии находились под защитой всех остальных частей Габсбургской империи. Не считая очень краткого периода после принятия в 1849 г. Декларации независимости, именно эти законы и указы
