были. Огнем жгли…
— И… кто ж его так?
— Дак… известно кто… хунхузы — их это повадки так над людьми изгаляться-то… Да и значок на дереве выжгли — тавро атамана главного.
— Что за знак такой?
— На заставу приедем — покажу. У него так все лошади отмечены, да и люди тоже.
— И что же — не искали их?
— А чего искать-то? Известно, где бандит тот обитает. Да загвоздка в том, что это уже на той стороне! Не то бы ему быстро икнулось…
Искоса глянув на старшину, Кожин понял — смерть хунхуза была бы нелегкой.
— А как же конь?
— Так как раз в тот день командир его не взял — перековать надо было коня-то! Вот на подменной лошади и уехал…торопился сильно и не стал ждать-то.
— За что ж так вашего командира-то?
— Контрабандистов он сильно прижал. Последние месяцы редко какая неделя без задержания обходилась. Вот и поломал он на той стороне кое-кому дело налаженное. Ему уж и письма подбрасывали, и просто с той стороны кричали. Мол, охолони малость. Да только не хотел он слушать никого. Вот так оно и получилось.
— Ну, ничего. И при мне этим гадам легче не будет. А до хунхуза твоего доберемся. Дай только срок.
Кожин вместе со спутниками был в пути уже четвертый час. Через пару часов после выезда из селения дорога стала ощутимо хуже, и он понял, почему старшина взял вьючных коней вместо телеги. Нет, она бы тоже прошла, дорога не настолько уж плоха. Но тогда всем сопровождающим пришлось бы постоянно слезать с коней, расчищая путь от упавших деревьев.
— Как же тут местные-то ездят, а, старшина? — проворчал лейтенант, очередной раз объезжая выворотень.
— А какие тут местные, товарищ лейтенант? Здесь около заставы всех живущих по пальцам пересчитать можно, нисколько не затрудняясь.
— Что, неужто так мало народа?
— Да посчитайте сами. Деревня здесь только одна, полтора десятка дворов. Да хуторов по тайге разбросано штук пять. Вот и все население. Туда, откуда мы с вами едем, выбираются несколько раз в год. В основном, на базар.
— А живут-то они как?
— Так все свое: поле какое-никакое есть, мед в лесу, мясо — там же. Живут тем, что зверя бьют да пушнину сдают. А отвозят ее в центр два-три раза в год. Там же порох берут, припас, товар всякий. Незачем им туда ездить.
— Да, глухие у вас места.
— У соседей — так еще и хужей бывает! Вообще бывает так, что ни верхом, ни пешком не пройти. У нас-то еще хоть как-то ехать можно. Оттого и прут контрабандисты мимо нас. Удобно им. Да и к населенке поближе, чем от соседей-то. Угораздило же нас на этом месте службу нести! — в сердцах сплюнул старшина. — На соседних заставах одного нарушителя в месяц поймают — и то праздник. А у нас так и прут, будто им тут медом намазано.
— Гордиться надо, товарищ старшина, что государство доверило вам охранять столь ответственный участок границы! Не каждого сюда поставят.
Старшина покосился на командира.
— Все так, товарищ лейтенант, все так…
После этой реплики старшина потерял охоту к продолжению разговора. И дальше они ехали молча.
Через час пути кавалькада поднялась на гребень холма. Старшина остановил коня.
— Здесь привал, товарищ командир. Тут мы обычно чай готовим.
— А что, до заставы далеко еще?
— Часа два. Это ежели повезет.
— Как это — повезет?
— Река, бывает, разольется. Деревья попадают. Дальше-то уж совсем места глухие пойдут. Объехать стороной тут никак невозможно. На заставу приедем уже затемно. Где ж там перекусывать? А на голодное брюхо и дорога дольше кажется.
Надо думать, именно последний аргумент и являлся в данном случае решающим. А вовсе не трудность дальнейшего пути. Во всяком случае, судя по многочисленным кострищам, подобные чаепития устраивались тут регулярно. Федотченко сноровисто развел костер, притащив из кустов охапку нарубленных веток, и подвесил над ним закопченный котелок, который он достал из дупла стоящего рядом дерева.
— Здесь порядок такой, товарищ лейтенант, — пояснил старшина Кожину. — Уезжать будем — котелок назад положим да чаю щепотку оставим. Другой кто поедет, и он тако же поступит. Тайга… спокон веку тут подобное повелось…
Чаепитие и перекус много времени не заняли, и вскоре небольшой отряд продолжил путь.
Поднявшись на гребень очередной сопки, Орлик втянул ноздрями воздух и всхрапнул, что-то почуяв. Передвинув поудобнее кобуру, Кожин, стараясь делать это незаметно, расстегнул клапан.
— Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, — заметив его движение, сказал Храмов. — Тут чужих не будет. Это конь ваш Иваныча почуял. Он завсегда нас здесь встречает. Костер увидит — и к дороге выходит.
— Это кто ж таков-то?
— Живет он здесь. Давно уже. Еще и заставы нашей не было, а он уж тут свой дом поставил.
— А встречает он вас зачем? — оглядываясь по сторонам, поинтересовался лейтенант.
— Дак газеты мы ему привезли. Новости, опять же. Тут, хоть и тайга, а интерес у людей имеется. Да вы головой-то попусту не крутите. Небось, увидеть его хотите? Так не старайтесь понапрасну: он, ежели захочет, рукою вас потрогать может, прежде чем вы его увидите. Столько лет в тайге, тут чему угодно научиться можно.
— Это ты, Петя, правильно сказал, — прозвучал совсем рядом чей-то голос. — Только вот сам учиться не шибко спешишь. Столько лет уж здесь, а все такой же.
Крутанув головой, лейтенант увидел в трех шагах от себя неподвижно стоящего человека. Кожин мог поклясться, что еще пару секунд назад на этом месте никого не было. Незнакомец стоял в свободной позе, опираясь рукой на дерево. Через плечо стволом вниз висело ружье. Интересное, кстати говоря, оружие! Двустволка с вертикальным расположением стволов. Один ствол, судя по калибру, был нарезной, второй — гладкий. На ружейном ремне прикреплены патронташи, в каждом из которых торчало по несколько штук патронов. Такой же патронташ имелся на прикладе. Никакого другого оружия у незнакомца не было, только на поясе висел нож в ножнах.
— Тьфу на тебя, Иваныч! — дернулся в седле старшина. — Прекращай эти свои шуточки! Незнакомого человека так и напугать можно.
— Да какие же это шутки? Сколько раз тебе, Петя, говорил: внимательнее надо быть! Тайга — она невнимательных не жалует. А что до незнакомых — извиняйте, не признал сразу. Думал, свои все.
— Да ничего-ничего, товарищ! — нашёлся Кожин. — Меня тоже напугать не так-то легко, это уж старшина преувеличивает. Приходилось, знаете ли, в переделках бывать.
— А вы, как я понимаю, командир новый будете?
— Правильно понимаете, товарищ.
— В таком разе позвольте вам представиться: Шведов я, Александр Иванович, житель здешний. Будете мимо проходить — милости прошу на чаек.
— Кожин Михаил Федорович. Назначен на заставу командиром.
— Ну, и слава богу. Не дело это, когда отряд без командира. Льщу себя надеждой встретиться с вами еще не раз.
Спешившийся красноармеец подал Шведову пачку газет и небольшой мешочек. Тот степенно кивнул
