наверное, и без меня сообразили или сообразили бы в самом ближайшем будущем. Хотела было учинить сговор с теми двумя, что меня встретили, и устроить напоказ какое-нибудь «чудо», дабы дядюшка проникся и оставил меня здесь… Я как-то сразу поняла, что мое место – в этом новом поселении, тут мне будет лучше… не комфортнее, нет… легче, что ли? Но каким чудом можно поразить дона Хосе, мыслящего для человека своей эпохи и для католического священнослужителя на удивление рационально? Это ж не Диего, которому можно лапши на уши понавешать… Вот он, стоит в сторонке, как ни в чем не бывало. Да ведь в его понимании, наверное, нет никакой странности в том, что сеньорита говорит с двумя чужаками на каком- то незнакомом языке. Главное, для беспокойства повода нет – беседуют вполне мирно, посмеиваются. Диего, разумеется, уверен, что сразу же заметит любое движение, несущее угрозу, и сумеет упредить. Помнится, намекал Лоле, какой он хороший воин. Возможно-возможно, но – в своем времени.
Да, чудо, даже заранее спланированное, – не такое уж простое дело. А уж экспромтом… Нет, лучше не рисковать.
Пришлось мне возвращаться вместе с дядюшкой. И ждать, когда подвернется более удобный случай.
Но просто ждать – не таковские мы. В одну из первых бессонных ночей я додумалась до способа постоянной связи с попаданцами. Собственно, и фантазии особой не понадобилось. Очень уж удобной для моих целей оказалась такая вот подробность из биографии Лолы. Была у нее не то чтобы подруга, но добрая знакомая, одна из первых, с кем свела ее судьба в Новом Свете. Из хорошей семьи, дядюшка всячески поощрял общение между равными, да еще и сверстницами. Одно печалило – жила эта приятельница милях в тридцати к востоку. Надо полагать, ее старший брат тоже считал, что Лола – хорошая подруга для Химены. Потому-то вскоре привез подарок – двух молодых голубей – и долго объяснял все тому же Диего, неотлучно состоящему при особе сеньориты, как за ними ухаживать и как дрессировать, чтобы превратить в почтарей. Химена полгода назад возвратилась в Испанию, чтобы выйти там замуж. А голуби, теперь уже целая дюжина, продолжали жить-поживать под покровительством сеньориты и Диего. Немало усилий пришлось приложить Лоле, чтобы отучить мальчишек – и белых, и индейцев – охотиться на птиц, которые из разряда средства связи перешли в категорию домашних любимцев. А теперь вот им снова предстояло стать почтарями. Одна проблема: как доставить голубей к попаданцам? А чего ж тут думать? Вариант один – уломать Диего. Причем лучше, чтобы дядя ничего не заподозрил. Индейцу можно ничего не объяснять, напустить побольше таинственности – и все. С дядей этот номер, ясное дело, не пройдет.
Как я и предполагала, проще было уговорить нашего честного Диего предпринять не самое приятное для него путешествие, нежели убедить сохранить это в секрете от дядюшки. Уболтала. Уж не знаю, что помогло больше – обаяние Лолы или Лесино умение говорить с видом всезнайки даже заведомую ерунду. Конечно, использовать людей втемную – это противоречит моим принципам, но… Как бы то ни было, Диего отправился в путь.
Нас обманывали. Годами и десятилетиями нам нагло врали. Начиная с нежного школьного возраста, нам говорили и показывали ложь. Нам вдалбливали, что Робинзон Крузо стоял на берегу с попугаем на плече и смотрел в море в надежде увидеть там корабль. Теперь я понимаю, какая это чушь. У настоящего Робинзона в одной руке топор, в другой лопата, в третьей ружье. И всем этим он машет по двадцать пять часов в сутки.
Впрочем, настоящий Робинзон вряд ли собирался воевать со всем остальным миром. А наше начальство собирается. Причем в лучших традициях тоталитарных режимов – мобилизовав всех поголовно и все засекретив. Из-за этого нам приходится вкалывать сугубо – индейцев, видите ли, нельзя допускать к саперным работам и даже на площадку, где строятся укрепления. И мы от зари до зари копаем и рубим, рубим и копаем. Причем холм отцы-командиры выбрали, похоже, самый каменистый в окрестностях. А инструмент – начала железного века. Вроде бы промышленная революция в Англии уже произошла, но найденные на шхуне лопаты и заступы мягкие, как не скажу что, и при ударе о камень позорно гнутся. На дюжину землекопов – два кузнеца, и они постоянно заняты.
И занесло же меня на эти галеры! Все, как нормальные люди, делом заняты, а тут сиди и пиши разнарядку по личному составу на завтра. А вы как думали, утром встал, построил в две шеренги и скомандовал: «Песчаный карьер, два человека!» Так, что ли?
Так в армии не бывает, все надо готовить заранее, тем более штабные документы. Пусть тут нескоро еще дойдет до проверяющих из верхов, так дело-то все равно делать надо, а как же без плана? Вот не вовремя я подвернулся Сергеичу под руку во всей красе, в офицерской форме да со звездочками на погонах. Некоторые здорово устроились, или в кузне молотом долбают, или вот в лесу, на свежем воздухе, деревья валят да таскают поближе на просушку, а тут сиди в дыму (вот блин, а сигареты ж не вечные, на местный горлодер переходить прикажете?!), ломай голову, кого и куда завтра распределить. И неважно, что людей- то всего на взвод набирается, а забот, как за полк целый! С одной стороны, вроде пацаны с виду, но опыт прошлый никуда не делся, так что сами разбираются, что сейчас в первую голову делать надо, но ведь им только дай волю! Или пойдут наглов снова шерстить на предмет контрибуций и недоимков, или по местным племенам разбегутся, агитацию наводить, мол, приходите к нам, подможите, чем можете, а мы вам потом ружья подкинем да сортиры строить научим. Вот и сижу, думаю тут за всех. Ну, что у нас получается?
Ха, как же, двадцать восемь боевых единиц! Вот как бы есть у нас Лола, она же Леся, так нет ее в расположении, не отпускает пока дядюшка, старый собственник, низзя, мол, незамужней девице без сопровождения родичей и целого штата служанок в мужском обществе пребывать! Остается двадцать семь живых душ, из которых сразу приходится вычеркивать девушек. Работу, что им по силам, они, конечно, делают, но только на территории лагеря, чуть за границу выйдут, так им отдельного человека в охрану надо выделять, а где сейчас найти свободного? Вот и прикидываю я каждый раз, как бы девушек занять, чтобы мысли их печальные о доме и родителях не одолевали да чтобы польза была настоящая, а не просто нагрузить чем попало. Ладно, вот как раз врач просил кого-то себе в помощь, с армейскими медицинскими причиндалами он уже разобрался, теперь хочет навести порядок в тех запасах медикаментов, что в личных вещах попаданцев оказались. Как раз по ним занятие, они, опять же, хоть и девчушки совсем с виду, но женская аккуратность у них никуда не делась.
Кто у нас остался? Сам Кямиль, Айболит наш на все случаи жизни, вот с кем забот у меня практически никаких, дело свое знает, сразу строгие порядки насчет гигиены навел и спуску не дает. Заодно и кухней заведует, прорезался талант у человека, он даже сам удивлялся по первости. Клим забрал двух человек и возится на своей, ну ладно, нашей, шхуне, завтра еще одного просил, собираются пушки поднимать, которые за борт пришлось скинуть, когда суденышко наше со скалы стаскивали. Найдем мы тебе человека, должен один освободиться у лошадников наших, там индейцы как раз должны к вечеру прийти, которых мы выторговали в обмен на пару мушкетов у этого сквалыжного вождя. Вот у кого бы нашим завхозам да завскладами из будущего поучиться, как торговаться за свое, кровное! Ручонки у него еще те, шаловливые да загребущие, да глазки завидущие, пусть и навел на него в первый раз Сергеич впечатления своими рассказами да показами разных воинских премудростей, но этот тип в перьях своего точно не желает упускать. Да и ладно, нам эти железяки все равно без особой пользы, химики уже не первый день химичат что-то по поводу снаряжения капсюлей, глядишь, решат проблему с боезапасом к современному оружию. Пусть и не совсем уж современному, но любой гладкоствол наш тутошним аркебузам сто очков вперед даст.
Ладно, идем дальше, с охраной периметра можно не заморачиваться, шесть человек сами собой определились, смены установили, подмогу себе из уже пришедших индейцев подобрали, несут службу. И остается у нас на все про все чуть больше десятка, считая вашего покорного слугу.
Как ни крути, а поисковые рейды отменять нельзя, слишком мало мы знаем, что тут и как, да и за наглами надо приглядывать, уж очень соседство неудобно получилось. Одних индейских дозоров для наблюдения за ними мало, приходится Дяде Саше или самому туда наведываться, или Кота с Андреем отправлять. Лес валить – там меньше чем вчетвером не обойтись, пара на трелевке лошадьми командует, двое столярничают понемногу, химики в заботах по самую маковку, кто у нас еще не озадачен? Опаньки, а вот это называется свезло, так свезло! Нечего Зубрилке что ни день, так в кузню пристраиваться, невелика хитрость молотом размахивать. Вот завтра-то он у меня и займется канцелярской каторгой, а я своей властью назначу себе день физической нагрузки, мне тоже полезно у горна постоять, меха покачать да
