оказались очень смышлеными учениками. Без них нам было бы трудно.
– Всегда приятно оказать помощь доброму соседу! Мы ведь с вами добрые соседи, не так ли?
– Ну, разумеется, дон Хосе! По-моему, между нами нет никаких разногласий? Мы, в свою очередь, также готовы помочь вам всеми доступными нам силами и средствами. Увы, пока наши ресурсы не столь велики, как этого хотелось бы…
– Да… помощь… это вы правильно отметили… У меня есть к вам несколько вопросов, вы позволите?
– Да ради бога! Только, что это мы стоим на берегу? Может быть, вы соблаговолите пройти в мой дом? Тут ветрено… Это, конечно, тоже пока не очень комфортное жилище, но все же лучше продуваемого ветром берега. Да и сеньорите Долорес будет там гораздо удобнее.
– Возможно, позже, дон Алехандро. Сейчас у меня есть несколько вопросов.
– К вашим услугам.
– Скажите, – падре на секунду задумался. – В каких отношениях вы находитесь с британской короной?
– Ни в каких. Соседи – и не более того.
– Сколько у вас пушек в форте?
– Семь.
– А что делает в вашем лагере мистер Годдард? И его супруга?
– Мистер Годдард, как разумный человек, при встрече с нами сделал свой выбор. Он предпочел остаться в нашем лагере и не иметь более дел со своими прежними… нанимателями.
– А эта шхуна? Это ведь «Мэри-Энн»?
– Мы называем ее… (черт возьми, а как мы ее называем?!) «Ласточкой». Как она называлась ранее, мне неизвестно. По морскому праву, бесхозное брошенное судно принадлежит лицу, его спасшему и первым взошедшему на борт. Прежний хозяин, буде таковой и объявится, может лишь претендовать на часть ее стоимости. Да и то… это вопрос спорный… Во всяком случае, мистер Годдард таковых претензий не выдвигал.
– А какое положение он занимает в вашем… обществе?
– Один из колонистов. И все. Не более и не менее. В качестве такового он обладает всеми принадлежащими нам правами. И, соответственно, обязанностями.
Падре, сцепив руки за спиной, зашагал по песку. Туда-сюда. Остановился передо мной и внимательно посмотрел.
– У вас ведь еще вопросы есть, дон Хосе? Спрашивайте, не стесняйтесь…
– Поймите меня правильно, дон Алехандро. Я в ответе не только за души своих прихожан. На мне лежит тяжкий груз ответственности за их жизнь и дальнейшее благосостояние.
– Аналогично. Только вот за души своих товарищей я не в ответе. Так уж вышло, что моя жизнь протекала несколько в иной сфере, чем служение Господу нашему. Так что эту часть ответственности на меня никто не возлагал. Каждый из нас сам ответит за свои деяния на Страшном суде.
– Не ожидал от вас… мне всегда казалось, что вы далеки от религии…
– Возможно, что события последнего времени могут подвигнуть меня к этому.
– Какие же?!
– Извините, падре, но это не только моя тайна. И раскрыть я ее могу только на смертном одре.
– Хорошо… Мне приходят странные вести, дон Алехандро. Вы же помните этого английского офицера, которого вы нам передали при первой нашей встрече?
– Помню.
– После долгих переговоров с англичанами мы приняли решение передать его старшему английскому офицеру в этих местах.
– Ну, а мое-то какое дело? Ваш пленник, вам и решать.
– Ну, естественно! Мы договорились о встрече, наши люди прибыли в условленное место…
– И что? Англичане не приехали?
– Наоборот. Они прислали для его сопровождения целый взвод!
– Вот как? Важной фигурой оказался этот лейтенант! Знать бы раньше… поторговались бы с ними…
– Увы, этого мы теперь не узнаем.
– Это почему же?
– Уже после того, как мои люди сели в лодку и отплыли от берега, со стороны англичан кто-то выстрелил.
– По лодке?
– Трудно сказать… Не думаю, в нашу сторону выстрелов не было, никто из моих людей не пострадал. Да и сами солдаты, наверное, видели стрелявшего. Во всяком случае, они тоже несколько раз выстрелили куда-то в сторону леса.
– И что же?
– До леса было почти полмили. Сами понимаете, никакой стрелок не сумел бы подобраться к ним незамеченным. Как бы то ни было, когда рассеялся дым от выстрелов, лейтенант лежал с разбитой головой. Видимо, кто-то из солдат по нечаянности попал в него.
– Не повезло парню… (хорошо ребята сработали!)
– Да… А еще раньше не повезло его начальнику. Капитану Роджерсу. Знаете такого?
– Слышал что-то…
– К нему в форт ночью ворвались неизвестные. Связали его и всех солдат гарнизона. Часть перебили. Вывезли все пушки форта и вооружение солдат. Разоружили и разгрузили стоявшее в гавани судно.
– Надо же! Рисковые ребята!
– Да… Насколько я помню, в первый наш визит у вас ведь не было артиллерии?
– Ошибаетесь. Была. Просто при разгрузке судна мы сбросили пушки за борт.
– После чего вновь поставили их на место. С вершины того холма их хорошо видно в подзорную трубу. А в вашем форте семь пушек. Английских. Ровно столько, сколько было вывезено у капитана Роджерса.
– Совпадение. Бывает…
– Разве? А вот напавшие на него люди объявили, что это сделано в отместку за попытку нападения на нашу, то есть мою, миссию! И изъяли все – в счет контрибуции с виновной в этом стороны! Кроме того, вы передали паютам ружья.
– У нас с ними договор.
– Английские. Военного образца.
– Они есть на шхуне.
– Нет. Дон Алехандро, давайте не будем друг друга обманывать! Корона не выдает поселенцам оружие военного образца. И никому его не продает.
– И что из этого следует?
– Это… ваших рук дело, дон Алехандро?
– Хм… А какой ответ вы ожидаете услышать от меня, падре?
– Правдивый. Поверьте, для меня это очень много значит.
– Ну, скажем так, я знаю людей, способных сотворить нечто подобное. Как я понимаю, вам этот вопрос уже задавало ваше… руководство.
– Да.
– И что же ответили им вы?
– Что всевидящий Господь, в своей неизреченной милости, находит различные способы для вразумления лиц, злоумышляющих против его верных чад.
– Эк! Дон Хосе, вы зарыли в землю талант дипломата! Талейран бы от зависти удавился!
– Кто?
– Да есть на континенте такой политический деятель… Он в свое время сказал, что язык дан дипломату, чтобы скрывать свои мысли. Кстати, основателя вашего ордена случайно не Игнатием звали?
– А что?
– Да так… нам было бы проще понимать друг друга…
– Возможно… Но вернемся к нашим делам. Могу ли я быть уверен, что такие случаи не повторятся
