бедро, в самый последний момент его-таки зацепил один из недовзорванных-недострелянных бандюков.
Тигрица повернула голову стрелка и убрала с его лица прядь волос.
— Майор?
Да, это был он.
Подошедший врач покачал головой.
— Ничего уже сделать я не могу… Одиннадцать пуль… Как он еще стрелять мог? Уму непостижимо…
Маринка сидела, молча, только плечи ее вздрагивали. Пальцы ее сжимали руку майора.
— Товарищ генерал! — Пахомыч, и как он только успел раньше? Бегом бежал или подъехал?
— Потом, подполковник, все потом! — генерал подошел к носилкам и тоже опустился рядом. Взял Тигрицу за руку.
— Как ты?
— Ничего…
— Товарищ генерал, — это врач. — Он еще на каланче умер, мы только к нему подошли, а он уже…
— Вижу, все вижу. Потом, капитан, все потом…
— Он уже ранен был, нас прикрыл. Мы у пулемета троих убитых пулеметчиков нашли, оттуда вся каланча, вся площадь — как на ладони. — Маринка говорила быстро, сглатывая слова. — Они все видели, там позиция хорошая…
Она замолчала и уткнулась головой генералу в плечо. Он осторожно придержал ее и нашел глазами врача.
— С другими — что?
— Старший лейтенант Перминов — убит. Все остальные — ранения различной степени тяжести. Но тяжелых нет. Пара месяцев — и поставим на ноги.
Генерал скрипнул зубами. Маринка подняла голову и виновато улыбнувшись, отошла в сторону. Села на бревно. К ней тут же подбежала медсестра и стала что-то выговаривать, поправляя сползшую повязку.
Я обернулся на звук шагов. Пахомыч! Осунувшийся и враз постаревший. Он подошел к генералу.
— Товарищ генерал…
Тот мгновенно повернулся на каблуках, взвизгнул песок.
— Почему!? Почему опоздала помощь?!
Пахомыч кивнул головой на свой «виллис». Я пригляделся. Лобовое стекло было пробито в нескольких местах.
— У въезда в село, они выставили пулемет. У нас потери — двое убитых и шестеро ранены.
— Вот даже как? — генерал поостыл. — Сколько их было?
— Четыре человека, товарищ генерал.
— Ушли?
— Не успели, товарищ генерал.
— И долго вы с ними провозились?
— Около трех минут.
— Как же их раньше не заметили, ведь разведка села велась уже около недели?
— Они стреляли прямо из окна крайнего дома, товарищ генерал. Там и жили до этого. Оружие у них в доме было, ниоткуда нести не надо.
— Местные жители — или?
— Хозяин дома местный, его племянники и двоюродный брат. Все отсюда. Чужих никого.
— Змеиное гнездо! — генерал сплюнул на землю.
— Тут много таких. Сразу и не распознаешь.
— Ладно, разберемся. Найду я им на это гнездо наседку! Пойдём, посмотрим на этого
Командиры подошли к колодцу. Понурый клиент сидел на бревне и курил, кто-то дал ему папиросу.
— Так вот он гусь, каков! — генерал остановился в метре от клиента. — Хорош! Особенно морда хороша. Кто это его так?
Пахомыч покосился на меня.
— Лейтенант Мохов, товарищ генерал.
— Впечатляет, — кивнул генерал головой. — Прямо-таки душа радуется, как посмотрю!
— Пусть, твоя душа, раньше времени не радуется, — хрипло проговорил клиент. — Ты еще домой доберись…
— Это, ты, не дядюшку с племянниками, случаем, в виду имеешь? Так они уже тебе не помошнички, поди, и остыли уже.
— Ничё, генерал, мир не без добрых людей, — клиент скрипнул зубами. — И для тебя уже пуля отлита.
— Может и так. Только вот моя пуля далеко, а твоя — рядышком ходит. Будешь шибко рогом упираться, так и повстречаешься ненароком. Тут на тебя у многих бо-о-ольшой зуб вырос.
Клиент умолк. Он уставился взглядом в землю, и говорить явно больше не хотел.
— Ладно, — генерал повернулся к Пахомычу. — Удвоить пост! Глаз с него не спускать. В сортир — и то, чтоб один не ходил!
— Слушаюсь!
Генерал с Пахомычем подошли к носилкам.
— Это твои? — генерал кивнул на Даура и Витьку.
— Этот тоже, — указал на меня Пахомыч. — И вон там один лежит…
— Да… Кто ж знал, что этого гада чуть не взвод охраняет?
— Двадцать три человека всего, если с теми, которые нас встретили, считать.
— Охренеть! В натуре — змеиное гнездо. Ну, сынки — спасибо вам! Большого гада взяли, много он бед еще натворить мог. Если б не ваша смекалка и умение… Подполковник!
— Я, товарищ генерал!
— Завтра, после обеда — ко мне! С рапортом о проведенной операции. Представления подготовь, ну, там вместе подумаем. Никого не забудь. Тут все, как негры в Африке, пахали.
— А майор и старший лейтенант?
— Это уже моя забота.
Генерал поочередно обнял нас всех.
— На ноги встанете — еще встретимся.
Подошла Марина и присела рядом с Дауром.
— Как ты? Как нога?
— Да нормально все, скоро побегу, вот увидишь!
— Держи, — она положила ему на носилки своих «жандармов». — Еще пригодятся.
— Так… — он поднял вопросительный взгляд на генерала, тот кивнул. — Спасибо! В долгу не останусь!
— На ноги встань, тогда и будешь благодарить.
Она наклонилась и поцеловала его. Даур весь побагровел и по-детски засмущался.
Марина чмокнула Витьку и подошла ко мне.
— Ты тут единственный, кто хоть как-то ковылять можешь, смотри за ними, пусть отлеживаются.
— Не волнуйся, я этим бегунам ноги-то поприжимаю!
— Жаль ребят… Почему так всегда? Первыми уходят самые хорошие и добрые, почему?
— Ну, не всегда же…
— Всегда… Ладно, бывай!
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала и меня. В губы. Повернулась и, не оборачиваясь, ушла к генеральской машине.
