попасть, перешёл на Дальний Восток летом сорок четвёртого по Северному морскому пути. А её сестрица 'Веста' в сопровождении двух эсминцев шла к нам с Чёрного моря, из Николаева, через Суэцкий канал. И в декабре прошлого года мой 'Неукротимый' в паре с 'Неистовым' встретили её у Цусимы - почётный эскорт. Но эскорт этот оказался совсем не парадным: 'Веста' была торпедирована прямо у меня на глазах.
- Кем?
- Хороший вопрос, Стёпа. 'Весте' оторвало носовую часть, но она всё-таки дошла до Владивостока и сейчас стоит на ремонте в Большом Камне. А кто в неё стрелял торпедами... Официально было объявлено, что крейсер был атакован американской лодкой, проникшей в Японское море, но... Дело в том, Стёпа, что наших эсминцев там было четверо, и мы этого подводного разбойника прижучили. Засекли его гидролокаторами, и разыграли симфонию в четыре руки, приголубили его глубинками. Картина была достойная кисти Айвазовского - из моря вырвался знатный воздушный пузырь, а потом по поверхности растеклось громадное пятно солярки, в котором бултыхался всякий мелкий мусор. И кое-что мы оттуда выловили - в частности, бумажки: с иероглифами, Стёпа. С японскими. Что там ими было написано, я не знаю, - и, думаю, не узнаю, дело это сразу засекретили, - но лодка, которую мы упокоили в Цусимском проливе, была никакая не американская. Так что ты прав, брат, - наши дивизии с Дальнего Востока на Аляске не появятся. Держат самураи для нас острый ножик за пазухой, и поэтому никак нельзя нам кольчугу снимать... Ну, за твоё здоровье, будущий генерал!
- Твоё здоровье, будущий адмирал!
'Воины великой Империи Ямато, сыны Аматерасу-Амиками! Четыре года вы шли от победы к победе, озаряя Тихий океан лучами восходящего солнца и сокрушая врага силой Нихон сейсин.[3] И сегодня я говорю вам: осталось сделать последнее усилие, и враг будет повержен! Вперёд, сыны Ямато, - на вас смотрят боги!'.
Японцы намеревались атаковать Гавайи ещё в сорок четвёртом году, одновременно с началом решительного наступления континенталов на Карибах, но вскоре выяснилось, что к этому времени подготовить такую операцию не удастся. Японский флот господствовал на Тихом океане, но этого было недостаточно. Япония, захватив огромные территории в Юго-Восточной Азии и Океании, остро нуждалась в транспортном тоннаже для обслуживания коммуникаций, растянувшихся на тысячи миль - индонезийская нефть, олово, никель, медь и бокситы ценны только тогда, когда они доставлены на заводы метрополии, работающие на войну. И в сорок четвёртому году транспортного флота японцам стало не хватать: десятки подводных лодок US Navy опустошали японские караваны, не давая спуска ни одиночным судам, ни охраняемым конвоям. Не хватало и войск - подготовленные японские десантные части понесли большие потери в боях за Полинезию. Кроме того, японское командование пришло к выводу, что десяти авианосцев, входивших в состав Объединённого флота, - пяти тяжёлых, одного среднего и четырёх лёгких[4] - недостаточно для подавления американской авиации берегового базирования на Гавайях (против пятисот японских палубных самолётов американцы имели на Гавайских островах более тысячи боевых машин, в том числе триста противокорабельных пикировщиков 'хеллдайвер' и торпедоносцев 'авенджер').
На японских верфях строились шесть авианосцев типа 'улучшенный 'Сорю', и три из них - 'Унрю', 'Амаги' и 'Кацураги' - были готовы весной 1945 года.[5] Но в строй флота вошёл один только 'Унрю' - для комплектации авиагрупп 'Амаги' и 'Кацураги' не было подготовленных пилотов. Лётчиков палубной авиации японцы готовили годами, с юных лет, и отбор был чрезвычайно строг. Такая система рождала элитных пилотов, истинных асов, но в сорок четвёртом году их уже не хватало: война требовала сотен и тысяч новых лётчиков.
Адмирал Ямамото, главком Объединённого флота и генерал Ямасита, 'Малайский тигр' были настроены скептически - успех операции против Гавайев вызвал у них сомнения, - однако политические соображения возобладали над военными. Японцам стало известно, что Народная Россия проявляет интерес к острову Кауаи, где в XIX веке находилась русская крепость Елизаветы, захваченная американцами, и совсем не прочь его вернуть. Это никак не устраивало самураев - северному союзнику, который всегда рассматривался как вероятный противник, требовалось утереть нос, - и план высадки на Гавайи получил одобрение микадо.
Тихоокеанский флот США японцы не принимали всерьёз - к началу 1945 года на Пёрл-Харбор базировалось горстка американских кораблей (тяжёлый крейсер 'Пенсакола', лёгкие крейсера 'Гонолулу', 'Детройт' и около двадцати эсминцев), и даже появление у Гавайев соединения адмирала Кинкейда практически ничего не меняло: перевес японцев на море был слишком велик. Численность американских войск на Гавайях - до двухсот тысяч человек - внушала уважение, но эти войска были рассредоточены по островам архипелага (Кауаи, Оаху, Молокаи, Мауи, Ланаи), и японское командование, располагая к 1945 году трёхсоттысячной армией вторжения, рассчитывало уничтожить их по частям. А береговой авиации американцев японцы, тщательно изучившие опыт германских операций на Карибах, решили противопоставить свою авиацию - двухмоторные бомбардировщики G3M 'Нелли' и G4M 'Бетти', имевшие дальность шесть тысяч километров, доставали с атолла Киритимати до Гавайских островов.
Удары по американским аэродромам на Гавайях начались ещё в сорок четвёртом, но потери японских бомбардировщиков без сопровождения истребителями оказались слишком тяжёлыми. И тогда японцы в январе 1945 года провели молниеносную операцию по захвату атолла Джонстон - крохотного необитаемого клочка суши между Гавайями и Полинезией, на котором едва хватало места для взлётно-посадочной полосы. При высадке на атолл Джонсон японский флот потерял лёгкий крейсер 'Нака', потопленный подводной лодкой, однако игра стоила свеч: истребители 'зеро', взлетавшие с 'каменного авианосца', смогли обеспечить прикрытие для 'нелли' и 'бетти', методично бомбивших Гавайи.
В апреле 1945 года японское командование сочло предварительную фазу операции завершённой, и Объединённый флот вышел в море, чтобы нанести американцам последний удар.
На войне солдаты, участники боевых действий и непосредственные исполнители, склонны преувеличивать размер ущерба, причинённого врагу. Им зачастую кажется, что они убивают солдат противника тысячами, сбивают его самолёты сотнями и десятками топят его корабли. И дело тут вовсе не в 'злом умысле', и не в желании получить награду за ратные труды - моряки и лётчики искренне уверены в том, что так оно и есть, и очень удивляются, когда уточнённые двусторонние данные о потерях доказывают обратное.
После четырёх месяцев налётов на Гавайские острова японское командование пришло к выводу, что американская авиация на Гавайях понесла критические потери и не способна на эффективное противодействие десантной операции. Потери американцев рассчитывались с учётом 'коэффициента недостоверности', и всё-таки выглядели весьма внушительными, что давало повод для оптимизма. Зная собственные потери с точностью до одного самолёта и исходя из соотношения потерь в боях за Полинезию, японские штабные аналитики получили примерно такие же цифры, что и при расчёте на основе боевых донесений, и со спокойной совестью зафиксировали их на бумаге, предъявленной генералитету. Был и ещё один нюанс, не оставлявший места сомнениям: японская авиация потеряла более пятидесяти процентов бомбардировщиков, наносивших удары по Гавайским островам, - продолжать воздушное наступление японцам было уже нечем.[6] Оставалось или начинать операцию, или отказаться от неё (стоит ли говорить, что второй вариант был заранее неприемлемым).
Косвенным свидетельством того, что авиация янки на Гавайях обескровлена, служило и то, что её активность к весне сорок пятого года резко снизилась: навстречу японским бомбардировочным эскадрильям
