ханьцев. Эта посторонняя мысль скользнула краешком сознания, не мешая делать главное: руководить боем. Беляков верил своему кораблю и его экипажу, и катер не подвёл своего командира.
Две шестиствольные кормовые зенитки 'Корейца' крутнулись и выбросили в небо длинные языки пламени. Шестистволки АК-630 выдавали до пяти тысяч выстрелов в минуту при длине очереди четыреста осколочно-фугасных зажигательных снарядов весом в один фунт. Они предназначались для поражения скоростных воздушных целей, и медлительные 'кугуары' не имели никаких шансов от них увернуться. Огненные пальцы снарядных трасс вцепились в неуклюжие машины, и…
Первый 'кугуар', изрешеченный тридцатимиллиметровыми снарядами, взорвался, просыпавшись вниз дождём мелких обломков, среди которых Беляков успел заменить охваченную огнём человеческую фигуру. Второму 'еврокоптеру' повезло немногим больше: густо дымя, он круто пошёл на снижение, силясь дотянуть до острова Русский, и упал в волны Босфора-Восточного, подняв высокий неряшливый всплеск.
— Так, и только так! — яростно выдохнул командир 'Корейца'. -Молодцы комендоры, угостили косоглазых, чтоб им на том свете икалось без передышки…
Возбуждение, вызванное коротким выигранным боем, схлынуло, и снова встал перед заместителем комдива проклятый вопрос: что делать, топиться или взрываться? 'Вам что лучше, — подумал капитан третьего ранга, чувствуя на себе настороженные взгляды десятков пар глаз, — электрический стульчик или гильотинку?'.
Он тяжело вздохнул, почти неосознанно оттягивая миг, когда ему всё-таки придётся отдать роковой приказ. С катерами-калеками всё ясно — тут двух мнения быть не может, — но 'Кореец', его 'Кореец', который только что показал, что он умеет драться и бить насмерть — как быть с ним?
— Товарищ командир! — услышал он за спиной и поспешно обернулся, уловив некую странную нотку в голосе вахтенного офицера. — Код-сигнал с 'Варяга'! 'Дивизиону ОВРа. Иду на прорыв. Кто может, следуйте за мной. Капитан первого ранга Чебрецов'.
— Вот и конец всем вопросам, — громко (чтобы все слышали) произнёс Беляков. — Так, всем командирам инвалидов: готовьте свои корабли к взрыву. Исполнение — по готовности. А на 'Корейце' — по местам стоять, со швартов сниматься!
…Корабль, резавший острым форштевнем волны Уссурийского залива, был красив убийственной красотой совершенной боевой машины. В своё время знаменитый советский адмирал сказал, сравнивая ракетный крейсер проекта 1164 с его атомным наследником 1144-го проекта: 'Орлан', кончено, мощнее, но 'Атлант' выглядит куда свирепей и агрессивней. У 'орланов' оружие спрятано под палубу, его не видно, а у 'атлантов' всё на виду — давит на психику'. Да, у ракетных крейсеров типа 'Атлант' было чем давить на психику…
Главная ударная мощь этого корабля водоизмещением одиннадцать с половиной тысяч тонн заключалась в шестнадцати пусковых установках ракет 'Вулкан', размещённых по бортам — по четыре спаренные наклонные шахты с каждого борта. Изначально крейсер 'Варяг', тогда ещё носивший имя 'Червона Украина', был оснащён противокорабельными ракетными комплексами 'Базальт', но затем он был перевооружён более совершенными 'вулканами' и получил титул 'убийца авианосцев'. Топить авианосцы ему не доводилось, однако никто из пятисот человек его экипажа не сомневался: их корабль на это способен. ПВО крейсера обеспечивали восемь подпалубных револьверных ракетных установок С-300 'Форт', рассчитанных на поражение самолётов и сверхзвуковых крылатых ракет на дальней дистанции, и два зенитно-ракетных комплекса 'Оса' ближнего радиуса действия. И ещё — реактивные бомбомёты, спаренная стотридцатимиллиметровая артиллерийская установка, шесть скорострельных зениток АК-630, два пятитрубных торпедных аппарата для стрельбы самонаводящимися глубинными торпедами и палубный вертолёт. Газотурбинная силовая установка мощностью девяносто тысяч лошадиных сил обеспечивала 'Варягу' скорость в тридцать два узла и дальность плавания семь с половиной тысяч миль.
Крейсер прослужил больше сорока лет, из них тридцать — на Тихом океане, пережил всё, включая Обвал, и не пошёл на слом только благодаря повышенному запасу прочности корпуса, заложенному в него ещё при постройке, да трепетной заботе князя Константина, считавшего 'Варяга' чем-то вроде талисмана и залогом возрождения русского флота Тихого океана. Ради поддержания крейсера в боеспособном состоянии приморский князь шёл на всё (беспощадная разборка на запчасти других кораблей была в этом списке далеко не на первом месте) и добился своего: флагман Приморской флотилии разнородных сил и всего княжьего флота пережил и флот, и самого князя Константина…
Крейсер выскочил из узкости Золотого Рога как раз в тот момент, когда над городом появились десантные вертолёты ханьцев. Роящиеся над Владивостоком машины напоминали мух, слетевшихся на мёртвое тело, и первым желанием Чебрецова было немедленно угостить их 'осами'. Но вертолётов было слишком много, а ракеты могли ещё ой как понадобиться, и командир 'Варяга' сдержался. Он сумрачно наблюдал за берегом в бинокль, и в памяти его всплыла вдруг давно забытая песенка, слышанная им в детстве от отца:
Морды жёлтые над городом кружатся, С парашютами на площади садятся Никуда от них не спрятаться, не скрыться, Морды жёлтые, чего же вам не спится…
'Думал ли тогда отец, что эта шутка обернётся злой явью…'.
— Дайте код-сигнал, — приказал Чебрецов. — Всем, всем, всем. Иду на прорыв. Кто может, следуйте за мной.
Командир крейсера не слишком надеялся, что хоть кто-то сможет пойти за ним в бой, и потому был приятно удивлён, когда на выходе из Босфора за кормой 'Варяга' обозначился силуэт ракетного катера, вынырнувшего из бухты Улисс.
— Смотри-ка, — пробормотал вахтенный офицер, наблюдая за маленьким корабликом, поднимавшим носом пышный белый бурун и быстро нагонявшим крейсер. — Есть ещё порох в пороховницах… Судя по бортовому номеру, это 'Кореец'. Символично…
'Да, — подумал капитан первого ранга, — символично. Интересно, как далеко зайдёт в своих совпадениях эта символика?'.
Достав персональный коммуникатор, он набрал шифр-код, который имел каждый из немногочисленных старших офицеров Приморского флота.
— Беляков? Чебрецов на связи.
— Я, товарищ капитан первого ранга. Слушаю.
— Следуй мне в кильватер в четырёх кабельтовых. Идём в Петропавловск-Камчатский через пролив Лаперуза, так что не гони лошадей, а то горючки не хватит, и придётся мне брать тебя на буксир.
— Есть!
'Кореец' пристроился в кильватер 'Варягу', чётко выдерживая заданную дистанцию, и через несколько минут корабли качнула встречная волна Уссурийского залива. Вертолёты остались позади — у них была другая задача, да и не предназначались десантные 'кугуары' для боя с кораблями, имевшими сильную ПВО. Однако Чебрецов не сомневался: какую-нибудь пакость ханьцы ему непременно устроят — не с воздуха, так из-под воды. Встречи с устаревшими китайскими эсминцами он не опасался — 'Варяг' справится с десятком таких кораблей, — но кто его знает, что успели выстроить ханьцы под пологом полной секретности, окутавшей всю Поднебесную?
Корабли шли на юго-восток двадцатиузловым ходом, пересекая Уссурийский залив и держа курс на остров Аскольд. Экраны радиолокаторов были чисты (засветка от десантных вертолётов в кормовых секторах не в счёт), но в бухту Стрелок Чебрецов решил не заходить — что там делать? Посмотреть с моря на покинутый городок Шкотово-17, на ржавые корпуса десантных кораблей 'Ослябя' и 'Пересвет', на пустые коробки списанных эсминцев да на мёртвый остов атомного крейсера 'Адмирал Лазарев', которого так и не удалось вернуть к жизни? Зачем бередить душу перед боем?
А в том, что боя ему так или иначе не избежать, Чебрецов не сомневался: ханьцы не дураки. Выход крейсера засекли не только вертолёты, но и владивостокские китайцы, давно и прочно осевшие в городе, и
