миндалевидные очи с легкой поволокой сочувственно заблестели. Была Алене присуща такая интересная черта: время от времени она проникалась сочувствием в отношении сирых, убогих, болезненных, престарелых инвалидов или наркоманов. С той поры, как я у нее поселилась, мне стало казаться, что глубоко и истинно подружка могла жалеть или даже любить человека, только если он пребывал в одном из вышеперечисленных состояний.
Раньше меня просто потрясало ее душевно-участливое отношение к тем, кого общество награждает званием «социальных отбросов», а люди часто презирают. Алена же казалась мне святой. Боже, как трогательно и милосердно она останавливается возле лежащих в полузабытьи и зачастую в грязной луже тел, грациозно возле них приседает, непременно кладет в непременно дырявую и засаленную шапку несколько блестящих новеньких крон и старается развлечь несчастных полуучастливой-полусветской беседой, тогда как остальные прохожие равнодушно спешат мимо по своим суетным делам. Наблюдая такое, поневоле задумаешься о тех редких в истории человечества людях, может быть, даже из числа первых христиан и последних гуманистов, кто, подобно Алене, обладал даром глубокого милосердия и деятельного сострадания к человеку. Становится просто стыдно, что себя-то к их числу ты отнести никак не можешь.
– А давай-ка, милый мой зайчик, сегодня вечерком сходим с тобой в наш бассейн. Поплаваем, в пузырях джакузи хорошенечко помассируемся, заодно в саунах попаримся: попеременно во влажной и в сухой – это так полезно для кожи, и хоть немножечко подзагорим в солярии. А то смотри – какие мы с тобой бледненькие, просто привидения из старого замка. Нет, смотреть больно!
В зеленовато-прозрачных, резко удлиняющихся к вискам и оттого напоминающих о посвященных в мистические древние верования преданных жрицах глазах Аленки разве что слезы не показались – до того ярко они вдруг заблестели. Тут я сразу же определила, что вот как раз сейчас подружка моя окончательно вошла в умилительную фазу оказания праведной помощи всем убогим и блаженным мира сего, а в данный момент именно я и являю собой в глазах окружающих, да, в общем-то, и по логике жизни, такое вот окончательно отчаявшееся, сирое и несчастное существо. Но вместо расстройства, как это ни странно, наоборот, сделалось даже смешно.
– Конечно же, Аленушка моя, я согласна. Отличная идея, а то в родном бассейне я не была целую вечность. Когда встречаемся? – бодренько-бодренько так отвечала подруге, на ходу пытаясь и говорить, и одеваться, и жевать дежурный бутерброд с индюшиным паштетом.
– Думаю, что где-то к половине седьмого точно освобожусь, но, может быть, и раньше. Ты ведь после курсов домой приедешь? Так я тебе позвоню в районе пяти. Целую мою киску! До встречи. Ох, до чего же я рада, что ты пришла в себя!
И послышался четкий и гулкий, как будто кто-то печатал на машинке, перестук проворных подружкиных каблучков. Мне же удалось экипироваться и выбежать из дома всего лишь минут на двенадцать позже Алены, установив таким образом персональный рекорд по сборам с совершенно небывалой для себя ранее скоростью песчаной бури. А вот бабушка, свекровь и Вадим несправедливо иногда в сердцах утверждали, будто бы я неисправимая копуша.
Однако транспорт работал из рук вон плохо из-за гололеда и снежных заносов, поэтому когда я добралась до своих учебных курсов под названием «Мастермаинд», что в переводе на русский означает «супермозг», там как раз наступило время ленча. За время переменки наши суперумненькие мальчики успели полностью раскурочить на детали пять неработающих компьютеров, собрать из них два новых, загрузить их оперативными системами и наинсталлировать кучу забавных мультимедийных программ. Я, с места в карьер, решила также внести добровольный вклад в общее дело: под надзором веселых молоденьких инструкторов вставила коробку с твердым диском, пластинку быстрой памяти РАМ и сетевую неткарту, которой потом скопировала подходящий драйвер из Интернета. Тем и поныне горжусь, хотя отлично понимаю, что в процессе наблюдения за моими действиями ребятам скорее всего было смешно на меня смотреть; то же самое они делали гораздо быстрее и увереннее меня. Ну и ладно – каждому свое!
Последующие лекции я, признаться, слушала не очень-то внимательно, что в принципе совсем не характерно для такой настойчивой в деле обучения особы. Сайт с интернетовскими заставками для экрана целиком овладел моим вниманием и сознанием, погрузив в совсем иную реальность.
Медленная смена безумной красоты пейзажей мировых национальных парков под старинные, так много говорящие сердцу трепетными своими полувоздушными переливами музыкальные баллады изливала на меня неизъяснимый, чарующий, прямо божественный покой. Это было то самое-самое, уже почти забытое состояние, к которому я так усердно и нетерпеливо стремилась в последние месяцы и почти потеряла надежду достичь.
Небесно-голубое, как глаза невинного ребенка, озеро в Канаде с отраженными вершинами вечно молчаливых гор в вуалях из розовато-дымчатых облачков; тонкой работы нефритовый мостик в ниспадающих роскошным каскадом зарослях медитативного японского садика; хрустальная пустыня ледяной Аляски в алых лучах заходящего солнца; огромный золотой диск луны и силуэт любящей оленьей пары. До чего же мир прекрасен, даже дыхание перехватывает.
Домой я пришла в неплохом настроении, которое не шло ни в какое сравнение со вчерашним. Готовить себе одной было лень, поэтому решила просто-напросто достать остатки позавчерашнего салата, хранящегося в объемистой стеклянной вазе и потому занимающего в холодильнике чересчур много места. Алена позвонила, когда я, успев собрать заранее сумку с купальником, полотенцем, шампунем и маленьким феном, сидела перед телевизором, уминала этот самый салат с оливковым маслом и следила по СNN за развитием последних мировых событий.
– Слушай, зайчик мой! Тут такое дело: начальник опять злой, как дьявол. Рычит зверем, что задерживаем проект, требует, чтобы закончили его прямо здесь и сейчас, представляешь? Да еще совещание по итогам прошлого года грозится организовать прямо на ночь глядя. Но делать нечего: придется сегодня задержаться и показать ему трудовой энтузиазм. Жаль, что так получается… Мне бы очень хотелось пойти с тобой поплескаться. Эх, действительно жаль, что вечно ничего не получается! А ты что собираешься делать вечером?
Болезненный укол разочарования, конечно же, где-то в глубине души меня кольнул, но теперь вовсе не так сильно, как раньше. За прошедший год я разочаровывалась так много раз и так смертельно остро, что поход или не поход в бассейн на общем жизненном фоне стал казаться мало что значащим пустяком.
– Еще не знаю, но, наверное, немного почитаю учебник и лягу пораньше спать. Чувствую, мне опять необходимо выспаться, но нормально, мирно и спокойно.
– Ну тогда ладно, киска. Увидимся завтра, ты только пообещай мне не впадать в уныние хотя бы нынешним вечером.
– Торжественно клянусь и обещаю: не впаду ни в уныние, ни в Каспийское море, – как можно бодрее отвечала я своей заботливой подружке, все-таки кто знает, что она действительно думает после того, как обнаружила меня уснувшей в ванне.
Интересно, а отчего в жизни почти всегда случается так… Вот настраиваешь себя, настраиваешь, но едва только на что-нибудь хорошее себя действительно сподвигнешь, так все планы сразу же летят кувырком. Наверное, это все следствие второго закона термодинамики – энтропия (то есть хаос) обязательно проверяет любую систему на прочность и устойчивость. Но как раз сегодня я ей и не поддамся. Баста, хватит, надоело – решила быть в бассейне, так буду в бассейне! И тут же виноватая совесть яркой молнией четкой мысли озарила сумерки моего подсознания: я решительно стала набирать телефонный номер.
– Да ведь я стала не мать, а ехидна! Как же я смогла позабыть о том, что это с родным сыном хотя бы раз в неделю мы обязательно ходили в бассейн. Совсем расплавились мои мозги – думаю лишь о своих проблемах и переживаниях, то есть исключительно о самой себе, как последний эгоист.
Обычно сынок мой, придя из школы и пообедав, чаще всего бросался к компьютеру, а потом проводил несколько часов кряду за какими-нибудь полоумными, ломающими зрение играми. А здесь как раз позвонила родная мама и предложила поехать с ней поплавать и с вышки попрыгать – всегда весьма заманчивое занятие. Сыночек мой охотно согласился; вышло удачно, что в тот вечер у него не было никаких спортивных и музыкальных занятий.
С Игоречком мы встретились на Беккестуе у газетного киоска, и впервые с момента своего рождения сыночек мой со словами: «Ладно, мама, ладно тебе. Не время для объятий, ведь люди смотрят. Я ведь
