вода – по крайней мере около берега – потеряла свою прозрачность, точь-в-точь как неотшлифованный малахит.
Зимородок вспоминала Питер, Исаакий, малахитовые колонны внутри собора. И погода-то сейчас здесь почти питерская – дождь продолжается и продолжается, и конца-края ему не видно. Хотя нет, видно. Сезону долгих дождей отведено не более месяца. Еще целый месяц вода Малахитового озера будет подернута мелкой рябью. А потом настанут солнечные дни, придет весна. Да, именно так можно назвать начало жаркого сезона.
Когда на поплавок попадали особенно крупные дождевые капли, он легонько покачивался, и Зимородок несколько раз обманывалась, посчитав, что это поклевка.
Увы, тут же приходило разочарование: рыба сегодня упорно не хотела лезть на крючок. Но девушка не спешила уходить. Рыбалка – это отличный повод побыть в одиночестве, а именно этого ей сейчас и хотелось.
Правда, совсем одной Зимородку все же остаться не удалось. Где-то неподалеку должны размещаться дозорные, которым отлично видно и берег озера, и ее. Хотя, если в дозоре сейчас ополченцы, а не дружинники, они вполне могут заниматься чем-нибудь более интересным, нежели отслеживанием возможного нападения «нетопырей». Анекдоты травят, например. Или в карты играют, хотя какие карты под дождем.
Да мало ли у них дел.
Все равно «нетопырей» уже полторы недели здесь не видели. И вообще нигде в окрестностях земного поселения их нет.
Но дозорные довольно далеко, их присутствие одиночества не нарушало.
Зато совсем неподалеку, на камне, возвышающемся над водой, сидит Мелюзина. Кажется, кошка уже привыкла к дождю, он нисколько ее не тяготит. А вот отсутствие поклевки и, стало быть, разнообразия в еде – совсем другое дело.
Кошка заинтересованно наблюдала за пластмассовым ярко-красным поплавком, принесенным на Плацдарм с Земли. Время от времени Мелюзина кидала на Зимородка укоризненные взгляды – ах, как же так, где же вкусная еда? Как будто девушка была виновата в том, что рыба сегодня решила объявить забастовку, по случаю непрекращающегося дождя, наверное.
Мысли девушки потихоньку перешли с неудачной сегодняшней рыбалки на то, что происходило в Эльсиноре в последние дни. Точнее, не происходило – война с тварями, не дававшими житья людям, совершенно неожиданно завершилась. Правда, Подорожник едва не сделался последней жертвой, но ведь, в конце концов, все обошлось.
И все-таки некоторая тревога не покидала девушку.
Она старалась смотреть не только на озерную воду, где покачивался яркий поплавок, но и на небо – а вдруг появятся «нетопыри»? Конечно, вряд ли – в конце концов, около озера они и прежде не слишком-то любили летать, было здесь нечто такое, что не давало тварям развернуться. Куда непонятней было другое: добровольное решение «нетопырей» убраться отсюда.
Зимородок, наверное, раз пятнадцать выслушала рассказ Подорожника – и о том, как он помог маленькому «вампиренышу» в беде, и о том, как «вампиреныш» отблагодарил его, не дав взрослым тварям разорвать его в клочья, как те, вероятно, хотели.
М-да, все, конечно, хорошо, но версия Подорожника полностью расходилась с тем, что говорил Георгий.
«Нетопыри», «демоны Плацдарма» были искусственными созданиями, машинами для охоты и убийства.
И могло ли у них возникнуть чувство благодарности?
Да вряд ли, откуда бы?
Вот Мелюзина умеет быть благодарной. Если хозяйке – впрочем, нет, не хозяйке, а ее человеку – бывает плохо, кошка обязательно постарается подойти, потереться о ноги, помурлыкать, лизнув в лицо. На то она и кошка – равноправный партнер человека. Собака может быть благодарной. И даже, наверное, птица. Но вот совершенно чуждая тварь с кожистыми крыльями и щупальцами… Ох, вряд ли!
А если предположить – только лишь предположить! – что за благодарностью в отношении Подорожника скрывался какой-то расчет.
Совершенно трезвый расчет.
В конце концов, парень всегда был излишне доверчивым. Вот его и попытались наколоть.
Подорожник говорит, что он спас малыша. Ну да, все правильно, земляне так и считают: существо поменьше – это ребенок. Маленький, глупый, беззащитный детеныш… Или «вампир» – только более хитрый и коварный, поджидавший жертву не для того, чтобы ею полакомиться, – он жаждал завладеть ее мозгом, ее знаниями. И почему мы решили, что маленький «демон Плацдарма» – наверняка детеныш? Вполне возможно, он очень даже взрослый – просто очередная модификация.
К тому же эти самые твари могут обучаться.
Ведь рассказывал же Подорожник, что малыш говорил, притом говорил вполне осмысленно.
А глаза? Ведь у него они не были фасеточными.
Все правильно.
Фасеточные глаза вызывают инстинктивный страх у людей, а посему тому, кто должен будет вступить с ними в контакт, придется сделать… гм… нечто вроде очков или контактных линз.
Зимородок представила лежащего на земле Подорожника и переговаривающихся между собой тварей. «…Так точно, ваше приказание выполнил, языка добыл! Что прикажете с ним делать, товарищ командир?» – «Оставить в живых, иначе переполошится весь их лагерь. Мы его потом – на закуску. А вы за выполнение особо секретного задания в войне против двуногих награждаетесь орденом Великой Тьмы второй степени и внеочередным званием обер-демона!»
А мозг «двуногого» просканирован, результаты твари изучают – узнают, где у людей слабые места, как миновать отравленные арбалетные болты, ворваться в лагерь, и тогда…
Тогда не станет больше Эльсинора.
А если все это так, то что можно будет противопоставить тварям? Магию?!
Ну-ну.
Не скоро, еще очень не скоро магический Дар Зимородка и ее друзей сможет восприниматься всерьез. И уж тем более не скоро его можно будет применять в качестве боевой магии. Ведь если по-честному, этот разгон туч над озером и Эльсинором вышел у них абсолютно случайно.
«Орден друидов» продолжал собираться. Однако много ли у народа было знаний о магии? Да и откуда они могли взяться? Хотя в свое время Зимородок, и Алирен, и Инга с Эланой, и Подорожник проглотили массу книг фэнтези. Уж там-то о магии чего только не говорилось.
Девушка припомнила знаменитую серию «Первое правило волшебника», «Второе правило волшебника»… «Седьмое правило волшебника»… Каждому «правилу» посвящалось два тома, не меньше. Если они будут издаваться так и дальше, лет через десять выйдет целая «Конституция волшебника» в ста томах, вот только она этого не увидит.
Впрочем, небольшая потеря!
Так вот, о магии в таких книгах говорилось пространно, только вот беда – магов среди авторов не было. Ни одного. И ничего о реальной магии они сказать не могли. Например, о том, как именно возможно удержать на расстоянии «нетопыря», уже протянувшего к тебе щупальца.
Были и иные источники знаний о магии – пожалуй, еще более замечательные, чем фэнтези. Тоже книги, написанные бывшими официантами и продавщицами, которые вдруг вспомнили, что они колдуны и ведьмы («белые», разумеется, ведьмы) в десятом (да чего уж там мелочиться: лучше – в двадцатом) поколении. Но торгашам от магии нужны были или больные, почти потерявшие надежду, или стареющие и не слишком умные дамы, которым во что бы то ни стало потребовалось вернуть молодость. А поэтому прейскурант магических услуг был небогат: почистить чакры, отмыть карму, снять порчу (и никто не уточнял, куда эту самую порчу надо потом положить), сделать приворот-отворот, вылечить от всех болезней (и, прежде всего, от страшного недуга – ожирения кошельков).
Разумеется, ни о какой настоящей магии в этих книжонках не было и речи – совсем не для того их писали. Чтобы люди вдруг открыли в себе сверхспособности, которые на самом деле есть почти у каждого?
