— Что значит «почему»? Просто к слову пришлось. — Он по-прежнему не замечал странного состояния Флоренс. — Вспомнил самые знаменитые сооружения — Гиза, Теотиуакан, Стоунхендж... О! — он воздел кверху палец и остановился. — Точно, Фло! Ты права — не случайно. На подсознательном Уровне сработало.
— Что сработало? — У нанотехнолога вдруг пере хватило дыхание.
— И пирамиды Гизы, и пирамиды Теотиуакана, и Стоунхендж, все их углы, размеры, всякие другие со. отношения укладываются в единый математический код. Да, и еще Ангкор в Камбодже. Древняя столица. И точно такой же математический код у здешних нефракталов. Так что я эти примеры выдал чисто автоматически — я же чуть ли не с детства во всем этом копаюсь... А почему тебя зацепил Стоунхендж? Если имеешь что-то против, заменим его на Авебери — это самый большой каменный круг на Земле, он тоже в Уилтшире. И там тот же математический код. Считай, что я назвал не Стоунхендж, а именно Авебери.
— «Фрейдистские штучки», сказал бы наш Лео. — Флоренс попробовала улыбнуться. Сердце наконец вернулось к нормальному ритму, и исчез голый холм, и утих холодный ветер. — Воображение что-то разыгралось...
— Тут разыграется, — согласился Алекс Батлер, на ходу поводя из стороны в сторону лучом фонаря. — А давай-ка мы с тобой на время превратимся в бесстрастную аппаратуру, — он похлопал по видеокамере, прикрепленной на поясе, — в такие вот штуки. Без эмоций. Будем просто фиксировать, как какие-нибудь «Спирит» и «Оппотьюнити», наши славные марсоходики.
— Попробую, — неуверенно сказала Флоренс. Алекс Батлер пошел быстрее, по-военному чеканя шаг, делая четкую отмашку руками и декламируя на ходу, в такт своему строевому шагу:
Впрочем, почти тут же он сбавил темп, а потом и вовсе остановился и, подождав не поддержавшую его начинание Флоренс, признался:
— Нет, тут нельзя так маршировать. Не та обстановка.
И Флоренс снова, в который уже раз, почудилось, будто кто-то бестелесный и недобрый следит за каждым их движением... Следит — и выжидает... Духи Сидонии?
И еще ей вдруг вспомнилась поездка в больницу вместе с Пенелопой, и проявился забытый, казалось, образ старой женщины с выцветшими глазами, женщины, воздевшей тонкую, сухую руку к угрюмому небу...
Разговор больше как-то не вязался, и они шли в тишине, оставляя за собой цепочки следов — отпечатки новых времен на пыльном покрове минувшего.
Прошло еще несколько минут — и лучи их фонарей сошлись на возникшей из темноты преграде.
Это были ворота. Такие же высокие, двустворчатые, с изогнутыми ручками, как и те, что остались позади. Астронавты добрались до входа в самый загадочный объект из всех, какие только знало человечество. Сердце у Алекса Батлера сначала замерло, а потом гулко заколотилось, когда он увидел, что одна створка ворот чуть приоткрыта. Внутрь Марсианского Сфинкса можно было беспрепятственно проникнуть!
Ареолог, не сводя глаз с темного проема, завороженно шагнул вперед, но Флоренс вцепилась в его руку:
— Стой, Алекс! Видишь, опять... Как будто все подстроено... Не ходи туда! Это ловушка...
Ареолог резко обернулся к ней:
— Ты что, Флосси! Какая ловушка? Кто бы устраивал нам ловушки? Это же не египетские пирамиды. Да, возможно, здесь стояла вооруженная охрана, но когда это было! Здесь уже десятки веков никого нет. Скорее всего, они отсиделись тут во время катастрофы, а потом ушли. Или другое, и, пожалуй, самое удручающее: драконопоклонники потерпели поражение, и победители разграбили все что можно.
— А золото? Почему «золотое руно» осталось не тронутым?
— Откуда мы знаем, чем для них было золото, — коль они мостили им равнину как булыжником. Если не хочешь — можешь не ходить, а я все-таки загляну внутрь. Просто загляну. Меня же там за нос никто не схватит, верно? — Алекс Батлер включил рацию: — Свен, мы добрались до входа. Сейчас осмотримся и назад.
— Поздравляю, — отозвался Торнссон. — Только вы там поосторожнее, мало ли что...
— Увы, Свен, похоже, здесь одна пустота и мерзость запустения, — сказал ареолог. — Ворота приоткрыты, и это наводит на печальные мысли о том, что нас давно опередили и все вынесли.
Он ободряюще похлопал встревоженную Флоренс по руке и протянул ей видеокамеру:
— На, увековечь историческое событие: Алекс Батлер проникает внутрь Марсианского Сфинкса.
— Но как же предписание... — начала было Флоренс, но ареолог прервал ее.
— Здесь решаю я! — резко сказал он и добавил уже помягче: — Я же не собираюсь куда-то идти, я просто загляну. Быть у моря — и хотя бы не потрогать воду? Снимай, Фло, снимай!
Он подошел к воротам вплотную, осветил их сначала снизу доверху, а потом в обратном направлении, нажал плечом приоткрытую внутрь створку, но та не поддалась. Затем направил свет фонаря в проем и через некоторое время сообщил ведущей съемку Флоренс:
— Пол такой же, каменный. И желобки для колес, чтобы ворота открывать. Какой-то огромный зал — фонарь до противоположной стены не достает. И по-моему, совершенно пустой. Если тут были грабители, то они постарались на славу, все подчистую выгребли.
Он огляделся, изучил пол под ногами и плиты перекрытия над головой — все было неподвижным и казалось вполне надежным — и с некоторым усилием протиснулся в проем. Флоренс, опустив видеокамеру, торопливо зашагала к воротам.
— Подожди, Алекс!
— Я здесь — и не собираюсь никуда исчезать.
Флоренс проскользнула в проем вслед за скрывшимся в темноте Батлером и тут же чуть не наткнулась на спину ареолога. Медленно кружась на месте, они обследовали своими фонарями пространство внутри Сфинкса, но ничего не обнаружили. В обе стороны от входа тянулись такие же, как в переходе, каменные, грубо отшлифованные голые стены, а что там было дальше, в глубине зала, оставалось неизвестным, потому что свет фонарей просто растворялся в темноте; потолка он тоже не достигал.
— Не густо, — констатировал Алекс Батлер, медленно удаляясь от ворот в глубь огромного пустого зала. — Тешу себя лишь мыслью, что Сфинкс — сооружение циклопическое, и здесь должно быть полным- полно всяких залов, коридоров и прочих помещений. В том числе, наверное, и потайных. Так что, надеюсь, где-то что-то должно остаться. Только не нам уже все исследовать. Мы так — пройдемся прогулочные шагом, еще Свена и Лео сводим сюда на экскурсию — большего не дано.
— Думаю, у нас есть шанс попасть во вторую экспедицию. — Голос нанотехнолога звучал почти ровно. — Все-таки какой-никакой опыт приобрели. — Флоренс шла вслед за ареологом чуть сбоку и поводила из стороны в сторону головой, стараясь выхватить лучом фонаря из мрака хоть какой-нибудь предмет. — Не знаю, как ты, а я обязательно буду добиваться. Должна же я до конца побороть все свои комплексы!
— Я тоже буду добиваться. Они ведь не успокоятся, пока все золото отсюда не перетаскают, — голову даю на отсечение! Так что вторая экспедиция будет обязательно. И возможно, не один «Арго», а целая космическая эскадра.
Некоторое время они продвигались вперед молча, а потом Флоренс сказала:
— И все-таки здесь... как-то жутковато... Темнота, тишина совершенно безжизненная...
«Смерть раскинет свои крыла...» — вдруг вспомнилось ей.
В этот момент справа от них возникло какое-то свечение, и тут же, опровергая слова Флоренс насчет тишины, за спинами астронавтов раздался громкий зловещий скрежет...
5. Ясон на орбите
Командир «Арго» Эдвард Маклайн, навалившись грудью на изогнутую дугой широкую панель, сидел перед мониторами и едва слышно постукивал пальцами по светло-серому пластику. В отсеке было тихо, и тихо было в бесконечном космосе, раскинувшемся за бортом «Арго». Тихо и одиноко... Далеко внизу, под кораблем, простиралась чашеобразная рыжая громада Марса, затуманенная флером желтоватых облаков, где-то вверху, в стороне от корабля, кружил по своей орбите темный пыльный Фобос, а еще выше
