Его товарищи молчали.
Под флаингом уже проплывали предместья Стронгхолда – небольшие дома были заключены в прямоугольники зеленых садов, ограниченные ровными линиями нешироких улиц. Ближе к центру дома становились выше, а улицы – шире, они то и дело вливались в круги и овалы площадей. Никаких разрушений от бунта беллизонцев заметно не было – город выглядел вполне обычно. Внешним своим видом на столицу он никак не тянул, не было в нем ничего ни монументального, ни изысканного… Заурядное место проживания тысяч людей, таких мест хватало на любой планете Империи.
Граната, запрокинув голову и открыв рот, тряс над ним перевернутой фляжкой, безуспешно пытаясь извлечь из нее то, чего там уже не было. Портос шуршал обертками от батончиков, скатывая их в шарики. Глаза у него все равно оставались голодными, и он хищно поглядывал на полицейских, словно прикидывая, кем из них можно закусить.
– Да уж… – протянул Арамис. – Теперь, дорогой ты наш Прынц Датский, мы тебя обязаны поить по гроб жизни.
– Не возражаю, – расслабленно ответил Граната и спрятал фляжку. – Вот сейчас сядем, и можно будет приступать. За вырванных из лап смерти. Хотите – верьте, хотите – не верьте, но Гамлет спас парней от смерти!
– Эт-точно, – кивнул Портос и щелчком отправил в Гранату шарик из обертки.
А Габлер подумал о том, что знает теперь, как выглядит его ангел-хранитель. Ангел-хранитель был курчавым и с большим носом. И то и дело разражался всякими стишками.
Процесс упаивания Гранаты пришлось пока отставить. Вместо того чтобы расположиться за уставленным бутылками столом в кабаке, файтерам было предложено устроиться на стульях в одном из помещений полицейского управления Стронгхолда. А за столом в одиночестве сидел хозяин кабинета, и никаких бутылок перед ним не стояло. И появления их не предвиделось – Граната сразу это понял и заметно огорчился.
Какое звание носил хозяин кабинета, осталось неизвестным, – он был не в полицейской форме, а в коричневых брюках и тонком зеленом свитере с широким полукруглым вырезом, из которого поднималась крепкая шея. Желтоватое лицо, узкие глаза и редкие черные, тщательно прилизанные волосы безошибочно указывали на то, что полицейский был из «азиатов» – так издавна называли этот тип людей. Почему именно так – Габлер не помнил, а может, и не знал никогда. Отрекомендовался он как Нисазава, и непонятно было, имя это или фамилия. Или сразу и то и другое?
Вопросов он задавал много, и сам кое-что объяснял, хотя, собственно, объяснять было нечего. Каким образом посторонним удалось проникнуть в рубку управления галеры, оставалось неясным, равно как и то, кто же именно это был – системы контроля оказались выведенными из строя, причем бесконтактно. Представить подобное можно было с трудом. Более того, ни один из членов экипажа не мог сказать об этом событии ровным счетом ничего. Ни-че-го! Они вполне сознательно включили тормозные двигатели, вполне сознательно, описав петлю в пространстве, направили галеру назад, к Нова-Марсу, вполне сознательно пошли на посадку в стороне от космодрома и совершили ее виртуозно, не причинив вреда ни кораблю, ни пассажирам. Которым, кстати, было объявлено, что галера возвращается в пункт отправления по техническим причинам. Да, все они делали вполне сознательно, но
«Какие-то сказки бабушки Арины», – туманно выразился мистер Нисазава.
Троица файтеров подробно описала «девушек-студенток» и пояснила, с какой целью эти девушки к ним прицепились, пролив, таким образом, свет на причину, по которой беллизонки не дали галере «Гней Помпей Магн» долететь не то что до Единорога, но и до саба.
– Понятно, – пробормотал Нисазава, вздохнув и пригладив и без того приглаженные волосы. – Теперь все понятно. Жрицы Беллиза… Спасайся, кто может…
В комнате стало как-то особенно тихо. Габлер бросил взгляд в окно, и ему показалось, что листья на деревьях застыли, хотя, когда файтеры шли от флаинга к зданию полицейского управления, дул довольно сильный ветер, гоняя пыль по посадочной площадке.
Хозяин кабинета медленно обвел файтеров узкими темными глазами:
– Вот что, стафлы, мой вам совет: если нет у вас здесь дел, срочно улетайте. И даже если есть дела, все равно улетайте. Вас в покойники записали…
Граната ехидно прищурился:
– Очень интересно слышать п-подобный совет от чел… от человека, – некоторые слова давались ему с трудом, – в обязанности которого входит об… обеспечение без-зопасности граждан.
Нисазава развел руками и ответил:
– Вот я и стараюсь обеспечить вашу безопасность. Дуйте на космодром, а мы, чтобы избежать неожиданностей, тщательно проверим личности всех ваших будущих попутчиков. Хотя не думаю, что кто- нибудь в ближайшее время осмелится высунуть нос из храма. – Он помолчал, постукивая пальцами по столу, и признался: – Правда, у них есть потайные ходы. Вас же не по горам туда принесли. А для того чтобы контролировать всю территорию, у нас просто…
– Но сегодня галер на Единорог нет, – прервал его Крис, успевший поработать с унидеском. – Нам что, лонг ради такого случая предоставят?
Полицейский отрицательно покачал головой:
– Это вряд ли. Но есть ведь сегодня и другие рейсы. Садитесь на любую галеру и…
– Мда-а, выходит, полиция расписывается в собственном бессилии, – протянул Арамис.
– И зачем нам тогда такая полиция? – подхватил Граната.
– И кто вернет нам деньги за полет туда, куда нам совсем не надо? – прогудел Портос.
Лицо полицейского неуловимо изменилось, оно словно затвердело и стало похожим на каменную маску.
– Я могу выделить вам отдельную камеру и приставить охрану, – процедил Нисазава. – Но это не дает стопроцентной гарантии. Если уж они сумели проникнуть в рубку галеры и заставить совершить разворот… – Он замолчал и оттянул край выреза свитера, словно ему вдруг стало жарко.
– Камер с меня достаточно, – проворчал Портос.
– Имейте в виду, что «Помпей» завтра к Единорогу не пойдет, – продолжал полицейский. – И послезавтра тоже. Его же надо перегнать на космодром, подготовить…
– Да это понятно, – сказал Габлер. Он подумал о Годзилле. – А как насчет местных «сильванов»? Может, у них какое-нибудь корыто идет к Единорогу? Мы бы на хайве пересидели, а оттуда…
– Ага! – встрепенулся Нисазава, и лицо его оттаяло. – Возможно, это вариант!
Он вместе с креслом развернулся к стенному шкафчику за спиной, нагнулся так, что почти исчез под столом, и чем-то там застучал. Потом вынырнул с пузатой початой бутылкой в одной руке и двумя расписными стаканчиками в другой. Поставил все на стол и поднялся.
– Стаканов только два, но уж чем богаты. Угощайтесь, стафлы, а я сейчас наведу справки.
Дверь еще не успела за ним закрыться, как Граната подскочил к столу.
– «Сириус»! – провозгласил он, сграбастав бутылку. – Не с-самый худший коньяк!
– И куда только в тебя влезает? – задумчиво спросил Арамис. – Как в прирву… Хайв – это вполне надежно. Не думаю, что твоей подружке-беллизонке, – он взглянул на Габлера, – удастся туда прорваться. Хотя с удовольствием всадил бы ей там…
– Между ног? – поинтересовался Граната, уже успев отхлебнуть прямо из горлышка.
– …заряд в лоб, – невозмутимо закончил фразу Арамис.
Крис промолчал, а Портос с тоской простонал:
– Жрать хочется, как после недельной голодухи… Надо еще футляр с Атосом отыскать. И после смерти ему покоя нет…
– Судьба такая, посмертная… Потерпи без жратвы, пей пока. – Граната протянул ему стакан, а другой вручил Арамису. – Хорошее пойло. Не держи посуду, Ара, Гладиатор тоже мается.
– Я не буду, – сказал Крис. – Не то настроение. Думаю, штурмер назад еще не ушел. Вряд ли они сломя голову бросятся на хайв, когда можно немного размяться чем-нибудь вот таким, – он кивнул на бутылку в руке Гранаты. – Да уж, лучше нам на хайве сидеть, чем здесь…
