место, может, и не совсем так, как прежде, но вряд ли это бросалось в глаза.
– Слышь, брат, а пушка у тебя есть? – поинтересовался Василий. И, получив утвердительный ответ, продолжил: – Я тут арматурины приготовил, если что – мы его, гада, затопчем!
Пожалуй, впервые Яркин ощутил столь полное единение с народом и испытал чувство гордости за свою профессию и прилив желания этот самый народ защищать и служить ему верой и правдой. Это чувство обычно достаточно быстро проходит, а некоторые сотрудники его никогда и не испытывают, сразу превращаясь в черствых и приколистых мусоров, от которых простой человек может ожидать одних неприятностей. Оправдать их можно только тем, что ощущения каждого являются реакцией на отношение окружающих, а далеко не всем сотрудникам удается испытать такое одобрение и поддержку, которую испытал молодой лейтенант.
Подходы к плитам хорошо просматривались, оставалось только ждать. Сколько можно ждать и что из этого выйдет, начинающий опер не представлял.
Но новичкам везет в азартные игры, если, конечно, с ними не жульничают. А розыск преступников – самая настоящая азартная, будоражащая кровь игра.
– Гля! – заскорузлый палец рабочего, нашедшего пистолет, обозначил некое направление, но тут же конспиративно продолжил движение и привычно укрылся в носу. – Вот чучело! Может, он и есть?
Действительно, к плитам двигалась довольно странная фигура в темных очках и надвинутой на лоб шляпе. Необходимость как одного, так и другого предмета погодно-климатическими условиями не обуславливалась. И шел человек довольно странно: скованно, с напряженным корпусом и прижатыми руками.
Василий захохотал, Яркин тоже с ходу готов был отвергнуть такое предположение, но, вспомнив лекции про всевозможные ухищрения и маскировку злоумышленников, остался серьезным.
– Не пяльтесь туда, давайте вниз...
Они спрыгнули в котлован. Вскарабкавшись на опалубку, лейтенант незаметно стал наблюдать за странным незнакомцем. Тот прошел мимо плит, осмотрелся, вернулся и принялся заглядывать во все щели подряд.
«Он!» – Яркина кинуло в жар.
– Я пошел! – выдохнул он и тут же понял, что мог этого и не говорить
– коллег рядом не было, посторонние люди, работяги, у них свои дела и совершенно другие заботы. Выскакивая из котлована, он испытал чувство отрезанности от всего остального мира. Такое бывает у парашютистов. Очертя голову, лейтенант бросился вперед.
Яркин надеялся, что это не взаправдашнее задержание особо опасного преступника, а казус, стечение обстоятельств, ошибка, которая сейчас разъяснится. Может, это родственник больного: накануне сидели на плитах, и он выронил зажигалку или потерял очки... Не может быть, чтобы вот так вдруг он оказался лицом к лицу с бандитом! Когда-нибудь потом – да, он не испугается, но тогда он будет лучше подготовлен и рядом станут более опытные товарищи...
Незнакомец обернулся на топот, и надежды, что «все обойдется», рассыпались в прах: даже по нижней, незамаскированной части лица Яркий узнал Джафара – зверя, способного зубами загрызть врага.
– А ну стой, – сказал он, как и учили, но без необходимого напора и куража, даже голос оказался тихим и нерешительным, противный голос...
В глубине души еще теплилась надежда, что это не Джафар, просто похожий кавказец, они ведь все на одно лицо. Все определит его реакция в следующую секунду.
Человек сорвал очки и страшным взглядом впился в глаза лейтенанта.
– Пошел отсюда, мусор, если жить хочешь!
Иллюзии рассеялись. Перед ним стоял бандит, и бандит ему угрожал. Ему, сотруднику милиции, больше того – оперу уголовного розыска! На глазах граждан, которые наблюдают за их противостоянием!
Какие-то совершенно новые чувства раздули грудь Яркина и распрямили его спину.
– Стоять! Стоять, я сказал! – на этот раз в голосе была и сила, и неизвестно откуда взявшиеся стальные нотки. Лейтенант сунул руку под рубашку и, повозившись с тугой застежкой, извлек пистолет.
– Руки за голову! На колени! Ну!
Джафар бросился на него, как разъяренный волк. Яркин успел сдвинуть предохранитель и, опустив ствол, нажал спуск. По инструкции носить патрон в стволе запрещалось, но один преподаватель рекомендовал им эту инструкцию нарушать. «Лучше отписываться, чем лежать в яме», – доходчиво пояснял он. Сейчас Яркин вспомнил препода добрым словом.
Грохнул выстрел. Пуля ударила в землю под ногой нападающего, зацепив рант его ботинка. Джафар упал, шляпа откатилась в сторону.
– Лежать! Лежать, я сказал! – надрывался лейтенант.
Не обращая внимания на крик, Джафар поднимался, а молодой милиционер уже исчерпал запас решительности. За выстрел придется отчитываться, а он оказался здесь вопреки распоряжению начальника... И что делать теперь? Не стрелять же на поражение... Сейчас нет оснований, а когда они появятся, будет поздно...
– Лежать, тебе сказали! – арматурный прут вытянул бандита поперек спины и припечатал к земле. Джафар ткнулся лицом в траву и больше не делал попыток встать.
«Расслабляющий удар», – вспомнил Яркин курс рукопашного боя. Правда, «расслаблять» рекомендуют в промежность, печень, солнечное... И, конечно, не железякой.
– Вот это он понимает, – поигрывая прутом, удовлетворенно сказал Василий. И спросил: – Может, еще врезать? На всякий случай?
– Хватит, – устало произнес Яркин. Сейчас он был не рад, что ввязался в эту историю.
