– Типун тебе на язык! – в сердцах ответил тот.
В наружную дверь сильно постучали.
– Кого это принесло, – буркнул Кривуля и пошел открывать. Алекс двинулся следом.
На крыльце стояли два парня. Было темно, и лиц их различить было нельзя. Только огоньки сигарет высвечивали массивные подбородки и влажные, похожие на розовых гусениц губы.
– Кто хозяин? – сразу спросил тот, что повыше.
– Я, – ответил Кривуля.
– А это кто? – рука с зажатой сигаретой указала на Алекса.
– Это мой друг.
– Пусть уйдет. У нас к тебе тихий базар есть.
Кривуля кивнул, и Алекс зашел в пристройку, но остался у двери, вслушиваясь в каждое слово.
– Слышь, брат, непорядок... Ты открылся, бабки делаешь, а «крыши» не имеешь, никому не платишь... Так не бывает. Хочешь работать, отстегивай долю.
– Кому? – спокойно спросил Кривуля.
Алекс удивился хладнокровию товарища. Сам он отчетливо чувствовал исходящую от парней угрозу и ощущал нервное напряжение.
– Нам, – так же спокойно ответил рэкетир.
– А вы кто такие?
– Чего права качаешь?! – агрессивно вмешался второй парень. – Тебе говорят – плати, значит, плати!
– Ты, брат, чего-то не догоняешь, – рассудительно произнес Кривуля. – Сразу видно, что зону не топтал. А я восьмерик оттянул! Потому и спрашиваю у тебя: кому я деньги должен? Тебе? Тогда назови свое имя, погоняло, под кем ходишь... Иначе никакого базара нет! Идите дальше фраеров искать!
– Ты прав, братишка, – снова заговорил первый парень. – Про Боксера слышал? Мы под ним работаем. Я Ломовик, а он – Бычок.
– Другое дело, – сказал Кривуля. – Только вы ошиблись. У меня есть «крыша».
– Что за «крыша»? – снова влез Бычок. – Это территория Боксера. Здесь только он «крыши» делает!
– Вот с Боксером я и разберусь, – закончил разговор Кривуля.
Парни ушли, через несколько минут завелась и отъехала стоявшая в темноте машина. Кривуля вернулся и запер за собой дверь.
– Слышь, Вовчик, а что теперь будет? – спросил Алекс. Он все еще не мог успокоиться.
– Да ничего, разберемся, – уверенно ответил он, и Алекс лишний раз убедился, что тюремные университеты дают хорошую жизненную подготовку.
– Кто приходил? – встретил их вопросом Сергей. Он лениво тискал Зойку, но чувствовалось, что ничем серьезным это не закончится.
– Клиенты, – равнодушно сказал Кривуля. – Я их на завтра записал.
– Пора расходиться, мальчики, – Виолетта встала. – Поздно уже.
Кривуля погладил ее по заду.
– Слушай, Виолетта, завтра идем в кабак. Любой, по твоему выбору, в какой захочешь. Заметано?
Девушка кивнула.
– Дай телефончик, позвоню, сговоримся.
– Я без телефона живу.
– Тогда мой запиши. Это здесь, на вахте, меня позовут.
– Давай.
Виолетта записала шесть цифр.
– Позвони завтра часов в пять.
– Договорились.
Но Виолетта позвонила из уличного автомата уже через сорок минут и по совсем другому номеру, который нигде не записывала и помнила наизусть.
– Он их знает. Аж в лице изменился, вспотел весь, говорить не мог. Но когда Алекс спросил, не признался.
– Хорошо, Мальвина, молодец, – сказал человек на другом конце провода. – Как отработала?
– По-черному.
Это означало, что она выполняла все в натуре и в полном объеме, без какого-либо обмана или притворства.
Человек сочувственно вздохнул:
